Выхватил из-за пояса «демократизатор», примерился скользящим ударом снести гадину с руки офицера… Лишь в последний момент, когда тварь вдруг подняла хвост, он, почуяв что-то, отпрянул.
Окутавшись легким паром, червь с негромким хлопком плюнул в его сторону струйкой дымящейся серой жидкости, но «выстрел» прошел мимо, а через миг достойный бейсбольной лиги удар щелчком снес порождение Зоны, расшибив вдребезги.
– А, ё…! – Спасенный принялся в бешенстве топтать еще извивающиеся на ламинате останки, как техасский жеребец гремучую змею – вспомнил Радуга какой-то старый вестерн.
Сам он смотрел на резину дубинки – на нее попало несколько капель. Жижа, пузырясь, впитывалась в распадающуюся на глазах резину. Дырочку проест. А если так в глаза?
– Откуда он взялся? – ежась, осведомился Радуга.
– С потолка, бли-ин, упал! – Капитан испуганно задрал голову.
Сергею показалось, что за плитками подвесного «армстронговского» потолка что-то шевелится и тихо шелестит.
Но в этот момент здание чувствительно тряхнуло, заскрипели перегородки, хрустнуло треснувшее в перекошенной раме стекло. На пол полетели пластины, но, слава Богу, сверху не хлынул поток ядовитых червей.
Лишь испуганная крыса, обычная городская крыса-пасюк, взвизгнув, кувыркнулась и куда-то удрала с невероятной скоростью. Видать, крысе было очень страшно. Своими острыми инстинктами она, наверное, чуяла, что мир вокруг изменился и окрест множество тех, кто ее сожрет в один присест.
Вновь серия толчков, уже слабее. Мигнув, погасли лампы.
За дверьми заколотил и завопил кто-то, запертый в металлической коробке лифта.
– Черт, надо вниз!
Вылетев вон, Голубев помчался по лестнице, матерясь вполголоса, а Радуга поневоле устремился за ним.
Все здание или даже весь район оказались обесточены, и теперь лишь аварийные лампы и таблички выходов разгоняли тьму в огромном торговом центре, и то пока не кончится топливо в генераторах.
Тихое мародерство только усилилось. Кое-кто из собравшихся в торговом центре, не скрываясь, прикладывался к бутылкам – явно не купленным.
Сергей не сразу нашел своих. Дети что-то жевали, а учителя о чем-то оживленно беседовали с товарищами по несчастью.
– Уже три часа, – заметила Маргарита Михайловна. – Но что-то начальство не торопится с нашим спасением. А обещали…
Пожилой господин, к которому были обращены ее слова, только усмехнулся.
– Боюсь, что все очень скверно. Я не специалист в отличие от вашего физрука. Но думаю, никто и ничего не сможет поделать с этими тварям. Их чертова уйма, их невозможно прогнать или уничтожить, не разрушив при этом самого Петербурга. В любом случае жить тут станет невозможно.
– Почему? – вскинулся патрульный. – Много или мало – не важно. Подогнать сотню БТР и расстрелять из пулеметов.
– Это легко сказать. Мутанты же не будут дожидаться, пока их перестреляют. Они станут прятаться во дворах, в закутках, закоулках, в подвалах, куда армия на «броне» не доберется. А если пускать группы зачистки пешими, то в случае прямого столкновения жертвы, боюсь, окажутся сопоставимы с потерями среди мутантов…
Радуга задумался. Мужик-то хоть и не из их братвы, но суть ухватил верно. Мутанты убивали сталкеров как бы не больше, чем аномалии, и уж точно чаще, чем бандиты. А если пойдет армия, которая с мутантами драться не обучена? Не имеет ни опыта, ни чутья…
– Огнемет? Нет, дома погорят на хрен. А если газ? Этот, как его, зарин, зоман?
– Эй, гражданин сталкер или учитель, на ваших тварей газ действует? – вступила в разговор какая-то бодрая старушка, начавшая опекать детей.
– Они не мои. Впрочем, – Радуга с юмором висельника махнул рукой, – они теперь такие же мои, как и ваши, бабушка! Тут сказать ничего не могу. Раз дышат воздухом, то, видимо, действует. Мы… у себя, там, не пытались их травить. Но главное, даже если все они передохнут от газа, то, как только он развеется, появятся новые. «Харм» – он и есть «харм». А уж что будет завтра, и предположить страшно… Кстати, хоть какие-то объявления были?
Рассудительный мужик вздохнул.
– Прежде чем телевизоры отрубились, – указал он на висящий на потолке большой экран, – какие-то новости крутили. «Ситуация находится под контролем…», «сотрудники силовых ведомств прилагают все усилия…», «будем держать вас в курсе событий», «не выходить по возможности на улицу и ожидать помощи». А у дикторов голосок-то дрожит…
Тем временем кто-то приволок из недр молла магнитолу и к ней пачку батареек – скорее всего не купленные. Через пару минут агрегат заработал. И сразу в эфире радостно заверещала знаменитая ведущая Нюша Пасчак.
– Несмотря на то что связь с корреспондентом потеряна, мы разберемся с некоторыми слухами. Так вот, что касается этих странных слухов, то мы уточним. Пожалуйста, подождите… Ладно, в конце концов, не самое страшное. Вот истинное знамение Апокалипсиса – в Питере тараканы исчезают. Оставайтесь с нами! А пока, как говорил великий царь Соломон: «Вернемся к нашим баранам». Группа «Овцы и волки» исполнит для вас…
Но никакой песни не прозвучало.
– Возникли некоторые неполадки, – сконфуженно сообщила госпожа Пасчак полминуты спустя. – Но когда ситуация успокоится, мы сообщим… Пока мы располагаем только такими данными… Да? Секунду, пожалуйста… Лёш, переключи на резервный канал… Извините! Информация поступает весьма разносторонняя. Просим вас соблюдать спокойствие и не впадать в панику. Оставайтесь на нашем канале, не переключайтесь, пожалуйста…
В эфире раздался подозрительный треск.
– Ой, что это?! – заверещала внезапно знаменитость. – Что… А-а-а, уберите эту мерзость! А-а-а, уйди, гадина! Не лезь ко мне… А-а-а! А-а-а-а-а!!!
Потом звуки смолкли, и лишь звучало какое-то многоголосое чмоканье, как будто стадо огромных слизней целовало микрофон взасос.
Люди молча обступили магнитолу.
Радуга отвернулся и уставился в мир за стеклянными дверьми. Кафе почти сгорело.
На магистрали поток машин окончательно и намертво стал в длинной и безнадежной пробке без всякой возможности куда-нибудь свернуть. Авто неистово сигналили.
Из «Ламборджини» в ближайшем ряду какие-то остервенелые граждане, размахивающие пистолетами, выволакивали водителя, при этом всерьез колошматя. Мордовавшие бедолагу слишком увлеклись своим делом, потому-то и упустили момент, когда несколько мутантов, внезапно вынырнув из-под машины, набросились на них.
Двух монстров удалось застрелить сразу, но третий, длинный шестиног, похожий на волосатую гусеницу на коротких лапках, вцепился хулигану в ягодицу и повис на ней, сжав челюсти мертвой хваткой. Кровь хлестала по уродливой плоской морде, человек орал так, что, наверное, его было слышно далеко отсюда. Он прыгал, крутился, отплясывая дикий танец, пытаясь стряхнуть хищную бестию, но вместо этого лишь причинял себе боль и не давал товарищам пристрелить урода.
