Так, слетело с языка – ну и ладно…
Ему никто не поверил даже в США – как там говорится: «Слово президента весит тонну». Черчилль думал, что заявление было плохо продуманным шагом, сделанным из сиюминутных соображений – умаслить Сталина – и имеющим следствием «усиление германского сопротивления».
Ну а про реакцию в Рейхе нечего и говорить.
Геббельс сделал из этого главную тему газетных передовиц – мир невозможен, компромисс исключен, остается только одно – война до победного конца.
Гиммлера это тоже сильно озадачило.
Но делать что-то было все-таки необходимо – и 26 августа 1943 года рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер принял в своем кабинете доктора Йоханнеса Попица. Доктор Попиц, между прочим, с апреля 1933 года был министром финансов Пруссии. А в придачу к этому – членом так называемого «Клуба по средам» – дискуссионного общества «Среда», в состав которого входили серьезные консерваторы, неофициально обсуждавшие разные политические проблемы.
Гиммлер захотел «узнать мнение оппозиции», и как-то так неожиданно оказалось, что у них есть общий друг, адвокат Карл Лангбен. В общем, все как бы складывалось удачно. В дискуссионное общество «Среда» входил и уже знакомый нам Ульрих фон Хассель, и отставной генерал-полковник Людвиг Бек, и фельдмаршал Винцлебен – и многие из них верили, что существует некое «гиммлеровское решение».
В конце концов – кому же легче всего убрать диктатора, как не шефу его личной охраны и главе всей полиции Рейха?
Гиммлер, надо сказать, этой уверенности не разделял – он опасался неподчинения со стороны генералов СС. На этот случай у него имелось тайное оружие – медицинское заключение на основании записей личного врача Гитлера, Теодора Морелла. Можно было предполагать, что фюрер страдает от последствий перенесенного в молодости сифилиса и находится на пути к сумасшествию.
Оставалось надеяться, что это покажется убедительным аргументом.
IV
Жил во Флоренции XVI века некий дипломат, служивший Флорентийской Республике на второстепенных должностях. Звали его Никколо Макиавелли, и вот он, оставшись однажды не у дел и надеясь заслужить себе новое назначение на службу, написал небольшой трактат о проблемах приобретения и удержания власти.
По-русски его книга называется «Государь», считается классикой вот уже без малого 500 лет и касается множества вопросов, в том числе и проблем, связанных с организацией заговоров.
И вот что Никколо Макиавелли советует государям:
«…единственное, чего следует опасаться, – это тайные заговоры. Главное средство против них – не навлекать на себя ненависти и презрения подданных и быть угодным народу…Ведь заговорщик всегда рассчитывает на то, что убийством государя угодит народу; если же он знает, что возмутит народ, у него не хватит духа пойти на такое дело, ибо трудностям, с которыми сопряжен всякий заговор, нет числа».
И дальше Макиавелли говорит, что заговоры возникают часто, но удаются они редко:
«…заговорщик не может действовать в одиночку и не может сговориться ни с кем, кроме тех, кого полагает недовольными властью. Но открывшись недовольному, ты тотчас даешь ему возможность стать одним из довольных, так как, выдав тебя, он может обеспечить себе всяческие блага».
Флорентийский дипломат был исключительно трезвым человеком и на людскую натуру глядел без всякой сентиментальности:
«Таким образом, когда с одной стороны выгода явная, а с другой – сомнительная, и к тому же множество опасностей, то не выдаст тебя только такой сообщник, который является преданнейшим твоим другом или злейшим врагом государя».
И вообще, надо учитывать, что на стороне заговорщика – и страх, и подозрение, и боязнь расплаты, a на стороне властителя – законность, верные последователи и вся мощь государства.
И получается, что корень дела – общественное мнение:
«…если к этому присоединяется народное благоволение, то едва ли кто-нибудь осмелится составить заговор. Ибо заговорщику есть что опасаться и прежде совершения злого дела, но в этом случае, когда против него народ, ему есть чего опасаться и после, ибо ему не у кого будет искать убежища…»
У Генриха Гиммлера, пробующего себя в новой для него роли заговорщика, имелись основания полагать, что общественное мнение особо защищать фюрера не будет. Его ведомство в числе прочего собирало и анекдоты о Гитлере. И в одном из этих анекдотов маленький мальчик, поглядев на глобусе на Соединенные Штаты Америки, на Советский Союз и на Британскую империю и сравнив их с показанной ему Великой Германией, залился горькими слезами: как же так получилось, что фюреру так никто глобуса и не показал?
Но у Гиммлера имелись другие опасения.
Предлагаемые ему условия все ухудшались и ухудшались, и процесс этот двигался в полном соответствии с ухудшающимся положением Рейха на всех фронтах.
Устранение Гитлера подразумевалось само собой, как непременное условие.
В Берне обсуждался вопрос о границах Германии, потом разговоры на эту тему как-то иссякли сами по себе, и речь теперь шла уже просто о гарантиях личной безопасности Гиммлера. В конце декабря 1943 года он попробовал прозондировать почву через другое «окно», в Швеции – английское правительство получило от него неофициальный запрос: что именно означают слова «безоговорочная капитуляция»?
Ответ он получил самый нерадостный: британское правительство сообщило, что слова «безоговорочная капитуляция» означают то, что они и означают – полную сдачу без всяких условий. И Гиммлер продолжал тянуть время, и делать свою работу по «очищению Европы от еврейской заразы» и надеяться на лучшее. Так все и продолжалось – вплоть до 20 июля 1944, когда в Ставке фюрера Вольфшанце прогремел взрыв. Как оказалось, «заговор Гиммлера» был не единственным.
Имелся и другой, о котором он ничего не знал.
Примечания
1. Heinz Hohne. The Order of The Death’ Head. P. 516.
2. Аллен Уэлш Даллес (англ. Allen Welsh Dulles) – руководитель резидентуры Управления стратегических служб в Берне (Швейцария) во время Второй мировой войны. Впоследствии – директор ЦРУ (1953–1961 гг.).
3. Касабланкская конференция 1943 года – секретные переговоры, проходившие во время Второй мировой войны в период с 14 по 24 января 1943 года в марокканской Касабланке между президентом США Франклином Д. Рузвельтом, премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем и членами Объединенного комитета начальников штабов США и Великобритании. Сталин был приглашен, но не приехал.
Долг перед Отечеством, в различных истолкованиях…
I
Жил когда-то в Германии человек, и официально он звался Якоб Людвиг Феликс Мендельсон-Бартольди (нем. Jakob Ludwig Felix Mendelssohn Bartholdy). Ну а если не столь официально – то звали его Феликсом Мендельсоном, и был он очень одаренным композитором. Впрочем, он был еще и пианист, и дирижер, и педагог – и вообще считался главой целого направления, которое получило название «Лейпцигская школа».
