Вот простая хроника событий в Германии за 1933 год:
1 апреля – с большой помпой объявлен бойкот еврейских предприятий по всей Германии. Через неделю, 7 апреля, последовало принятие «Закона о восстановлении профессионального чиновничества» и увольнение всех чиновников, кто имел хотя бы одного еврея в числе своих дедушек или бабушек.
22 апреля закон был расширен и распространен на евреев-врачей из поликлиник. 25 апреля – введение квот для евреев в учебных заведениях: не более 5 % в каждой школе и не более 1,5 % в университетах.
6 мая – расширение «арийского параграфа», запрещающего иметь еврейских бабушек, на нотариусов, a c 20 июля – и на адвокатов.
22 сентября – учреждение «Государственного отдела культуры», куда доступ открыт лишь для арийцев, a еще через неделю – новое правило, требующее от крестьян доказательств их арийского происхождения.
Наконец, 4 ноября 1933 года вышел «Закон о редактировании газет», запрещавший евреям редактировать немецкие газеты. A заодно это запрещалось и лицам, состоящим в браке с евреями.
В школах в качестве обязательного предмета была введена расовая теория. 10 мая состоялось торжественное сжигание книг. Интересно, что это было результатом инициативы на местах, министерство пропаганды Геббельса первоначально отношения к этому не имело – это сделал Немецкий студенческий союз при широкой поддержке молодежного крыла НСДАП, Гитлерюгенда, то есть буквально «Гитлеровской молодежи».
Обставлялась церемония очень торжественно.
Были разработаны тезисы об очищении германского духа. Один из них звучал так:
«Мы хотим искоренить ложь, мы хотим заклеймить предательство, мы желаем студентам не легкомысленности, а дисциплины и политического воспитания».
В Берлине, на площади Оперплац, собралось почти 40 тысяч человек, были разложены костры, и заранее отобранные книги полетели в огонь. Предварительно им читался приговор:
«Против классовой борьбы и материализма! За народность и идеалистическое мировоззрение. Я предаю огню писания Маркса и Каутского».
Или, скажем, такой вариант:
«Нет – растлевающей душу половой распущенности! Да здравствует благородство человеческой души! Я предаю огню сочинения Зигмунда Фрейда».
Книги Ремарка сожгли за то, что они не воспитывали молодежь в патриотическом направлении, a книги Генриха Манна – за декадентство и моральное разложение.
Берлином дело не ограничилось – похожие акции были предприняты в 34 университетских городах, по всей Германии. Это называлось «Акцией против негерманского духа», и освещалась она очень широко. Об этом позаботилось ведомство Йозефа Геббельса. Подключилась и печать, и даже радио. Скажем, устраивалась живая трансляция, проводился конкурс на наиболее хорошую «речевку», которой полагалось сопровождать бросание книги в огонь.
Труды еврейских ученых вроде бы не жгли – у организаторов акции как-то руки не дошли до научных публикаций, они сосредоточились на гуманитарной сфере, но вот уволить Альберта Эйнштейна из Прусской академии наук было очень желательно.
Он, правда, предупредил свое увольнение.
В феврале 1933 года Эйнштейн уехал в США, читать лекции в Калифорнийском технологическом институте в Пасадене. Расписание у него было довольно свободным, в марте он вздумал съездить в Европу и по пути в Бельгию узнал, что в его дачный домик на озере вломились штурмовики. Тогда Эйнштейн пошел в германский консулат в Антверпене и там сдал свой немецкий паспорт. Он отказался и от германского гражданства, и от членства в Прусской академии наук.
В ответ новое правительство Рейха конфисковало его дачный домик, маленькую яхту, оцененную в 1300 марок, и его банковский счет, на котором имелось около 60 тысяч.
В будущем окажется, что это был на редкость бесхозяйственный поступок.
Примечания
1. Клара Цеткин (нем. Clara Zetkin) – одна из основателей Коммунистической партии Германии. Сыграла важную роль в основании Второго интернационала. Считается, что она является автором идеи Международного женского дня – 8 Марта.
2. Цитируется по книге: Ian Kershaw. Hitler. Vol. 1. P. 429. Перевод с английского. Страницей 429 открывается раздел 11, и слова Папена вынесены в его начало как эпиграф.
Чисто административные меры – и немного литературы…
I
Начиная с февраля 1933 года в Германии широко пошла программа нацификации всех и всяческих организаций – национал-социалистическим становилось все, вплоть до Союза пчеловодов. Разве только рейхсвер сохранял свое положение «государства в государстве» – ну, у армии и вообще всегда было особое положение, но вот нацификация полиции была совершенно неотложной задачей.
И вот в ходе решения этой задачи возник вопрос – кто же именно будет этим заниматься?
Герман Геринг считал себя полновластным хозяином во всем, что только ни делалось в Пруссии, включая сюда и полицию. Пруссия составляла 57 % от всей территории Рейха. На долю остальных земель, вместе взятых, оставалось только 43 %, так что доминирующее положение Геринга вроде бы было неоспоримым.
Однако у него имелся соперник – Вильгельм Фрик, министр внутренних дел Рейха.
И он считал, что вся полиция Рейха, вне зависимости от того, принадлежит ли она Пруссии или Баварии, должна быть «подчинена центру» – то есть в данном случае ему самому, Вильгельму Фрику. Достижению этой цели мешали все местные «бароны» НСДАП, и в первую очередь самый могущественный из них, Герман Геринг. A обращаться к Гитлеру смысла не имело – во-первых, делами административными он не занимался в принципе, во-вторых, Геринг всегда мог припомнить Фрику то, что он совсем недавно был близок с Грегором Штрассером.
Следовательно, самому Вильгельму Фрику выступить против Геринга было очень не с руки. Но умному человеку трудности не помеха, и средство для достижения своей цели он все-таки отыскал.
Дело в том, что в процессе «нацификации всей страны» имелась тенденция – сливать государственные организации с партийными [1].
A в существующей системе НСДАП уже имелась организация с функциями, распространенными на весь Рейх, и в ее составе имелась своя служба расследований, и глава этой организации, Гиммлер, уже ведал полицейскими делами в Баварии. И изо всех сил пытался внедриться в Берлин и имел по этому поводу столкновения с Герингом.
Его можно было использовать как «таран против сепаратистов», и руководство Министерства внутренних дел Рейха так и сделало. Фрик нажал на все доступные ему рычаги – и в ноябре 1933 года Гиммлер стал главой политической полиции в Гамбурге, Любеке и Мекленбурге, в декабре – в Анхальте, Бадене, Бремене, Хессе, Тюрингии и Вюртемберге. В январе 1934-го к списку добавились еще и Брунсвик, Олденбург и Саксония [2].
19 февраля 1934 года был издан документ, согласно которому «Министерство внутренних дел Рейха принимало на себя руководство полицейскими силами всех земель, входящих в состав государства».
