2. В 1930-е годы подполковник де Голль стал известным автором военно-теоретических работ. Де Голль, в частности, говорил о необходимости развития танковых войск как основного оружия будущей войны. Что было очень похоже на взгляды Гейнца Гудериана. Но предложения де Голля не вызвали понимания ни у военного командования Франции, ни в политических кругах.
3. Эпизод описан в деталях: Brian Perrett. The Knights of The Balck Cross. New York: Dorset Press, 1986. P. 44.
4. Манштейн сам в командовании осуществлением своего замысла не участвовал – в то время он покинул Генштаб, получив строевую должность командира корпуса.
5. Гудериана в вермахте прозвали Schneller Heinz – «Быстрый Гейнц» и Heinz Brausewind – «Гейнц-ураган».
6. Список приведен в книге: Ian Kershaw. Hitler. Vol. 2. P. 298. По-видимому, Геринг, Редер и фон Браухич присутствовали на церемонии в качестве глав Люфтваффе, флота и сухопутных войск вермахта, Кейтель – в качестве начальника штаба OKW, Риббентроп – по должности министра иностранных дел, а Гесс – в качестве заместителя Гитлера по НСДАП.
7. Пьер Лаваль (фр. Pierre Laval) – французский политик-социалист. В период Третьей республики занимал высокие государственные посты, был премьер-министром (1931–1932, 1935–1936). В 1936–1940 годах получил известность как медиамагнат, владелец нескольких газет и радиостанций. Активный деятель правительства маршала Петена в Виши.
Англия как крепость, неприступная с моря
I
У Черчилля в мемуарах сказано, что его решение потопить французский флот было «и очевидным, и неизбежным». Однако то, что было очевидным Уинстону Черчиллю – премьер-министру Великобритании, человеку, который до своего премьерства дважды возглавлял флот в качестве Первого лорда Адмиралтейства, – современному читателю все-таки нужно пояснить.
Англия жила морем.
Британская империя стояла даже не столько на колониях, сколько на свободном доступе метрополии к ресурсам этих колоний, на связи Англии с ее доминионами [1].
Британская империя была создана морской мощью Англии и на ней держалась.
А из чего состоит морская мощь, в Англии было известно с очень давних времен, – на огромном торговом флоте, на мощнейшем военном флоте и на удобно расположенных и хорошо защищенных военно-морских базах, размещенных в стратегически важных местах.
Так вот, положение со всеми этими элементами морского могущества Англии к началу Второй мировой войны оказалось не очень-то благоприятным. Гигантское напряжение сил в 1914–1918 годах не прошло бесследно. Страна понесла огромные потери, ее хозяйство было расстроено, денег не хватало – и в результате оказалось, что в период с 1917 и по 1927 год военные корабли практически не строились и военно-морские базы не укреплялись.
Довольно долго казалось, что можно жить и с тем, что уже есть.
Военно-морскую мощь можно мерить по-разному, но одним из критериев, считавшихся надежными, было число так называемых линейных кораблей, или линкоров. Это были огромные плавающие крепости, оснащенные броней и могучей артиллерией, и они – как считалось – могли сражаться на равных только друг с другом, всем остальным судам они никаких шансов в бою не оставляли.
Так вот, к сентябрю 1939 года, началу открытия военных действий против Германии, картина с линкорами складывалась такая: у Англии их имелось 12, у союзной ей Франции – 7, у Германии – 2 и у Италии, остававшейся нейтральной, – 6.
Таким образом, получалось, что счет по линкорам составляет 19 к 2 в пользу Англии.
В июне 1940 года ситуация изменилась следующим образом: Италия вступила в войну, добавив свои 6 линейных кораблей в графу «противники», Франция вышла из войны, сняв свои 7 линейных кораблей из графы «противники», и счет стал 12 к 8, вещь крайне опасная сама по себе.
Но возможный захват французского флота Германией добавил бы ей военно-морской мощи, и «счет по линкорам» стал бы 12 к 15, и уже не в пользу Англии. Вот это было бы подлинной катастрофой – и Черчилль был полон решимости предотвратить ее.
Любой ценой.
II
3 июля 1940 года английские корабли обстреляли французскую эскадру, стоявшую в порту Мерс-Эль-Кабир в Алжире, неподалеку от Орана. Если сказать, что грохот их пушек отозвался во всем мире, это не будет преувеличением. Обстрел был частью сложной операции под названием «Катапульта» – так британское Адмиралтейство нарекло целый комплекс мероприятий по предотвращению попадания французского флота в руки Германии.
В ночь на 3 июля французские военные корабли, стоявшие в Портсмуте и Плимуте, были захвачены внезапной высадкой солдат английской морской пехоты. Сопротивление было минимальным, и только в одном случае его подавили оружием. Командующие военными судами Франции, стоявшими в Александрии, под угрозой пушек решили, что «благоразумие – лучшая часть храбрости», и согласились на некую неунизительную форму интернирования своих кораблей.
Все это было сделано без выстрела и обошлось без жертв, но вот в Оране и в Мерс-Эль-Кабире дела пошли в нежелательном направлении. Командовавший там адмирал Женсоль получил сразу два ультиматума – сначала английский, требовавший разоружения на английских условиях, а потом немецкий, грозивший пересмотром условий перемирия между Францией и Германией.
В итоге французский адмирал ответил англичанам, что «на силу ответит силой».
Женсоль, что называется, «спасал честь Франции» – мысль о том, что ему действительно придется сражаться, почему-то в голову ему не пришла. У английского командующего, однако, был на руках категорический приказ Уинстона Черчилля:
«Французские корабли должны либо принять наши условия, либо потопить себя или быть потопленными вами до наступления темноты».
Адмирал подумал – и в 16:54 по местному времени открыл огонь. В итоге французская эскадра оказалась под тяжелым огнем, один линкор потоплен, еще один сильно поврежден. Двум новым линейным крейсерам, «Дюнкерку» и «Страсбургу», удалось выйти из порта и прорваться в море. Англичане их не догнали, корабли добрались до Тулона, хотя потерпели большой ущерб – «Дюнкерк» практически полностью вышел из строя.
Негодование во Франции было огромным – «вероломные англичане напали на французский флот, стоявший во французском порту, было убито больше тысячи французских моряков» – это нельзя было оставить без ответа, маршал Петен немедленно разорвал дипломатические отношения с Великобританией.
В Германии газеты Геббельса всласть поговорили о «кровожадном Черчилле, отрицающем само понятие международного права», в Италии Муссолини пришел к заключению, что англичане так и не осознали, что война уже проиграна, в Англии понимающие дело люди говорили, что операцию можно было бы провести и получше – самые ценные французские корабли все-таки сумели уйти, и так далее. Но наверное, самые глубокие размышления по поводу операции «Катапульта» возникли в Испании.
