Теща же описывала вокруг Маркиза сужающиеся круги, подходя ближе и ближе. Леня всерьез испугался.
«Все пропало, – в панике думала Лола, – сейчас она попытается его изнасиловать. Ленька, конечно, этого не допустит, придется стукнуть тетку по кумполу, и тогда нас с позором выгонят из квартиры. Операция сорвется, и Ленька во всем обвинит меня. Но откуда же я знала, что легкое снотворное для котов подействует на тетку так возбуждающе? А вдруг ветеринар и вправду перепутал и дал мне не то лекарство? Ужас какой, все равно Маркиз меня виноватой сделает…»
В это самое время тетка поскользнулась на вымазанном клеем полу и с размаху села на обои.
– Софья Сигизмундовна! – вскричал Веня. – Что же вы так неосторожно?
Она поглядела на Леню, потом перевела взгляд на Вениамина.
– Как-то вас много, – неуверенно сказала она. – Что вся эта толпа делает в моей квартире? Венечка, что-то мне нехорошо…
– А вы прилягте! – находчиво предложил Маркиз, поскольку Вениамин снова замолчал от удивления, видно теща никогда не называла его Венечкой.
Вдвоем с Лолой они подняли тетку, тяжелую как танк, и поволокли в ее комнату. Опомнившийся Веня подталкивал сзади. Сгрузив свою ношу на кровать, убедились, что Софья крепко спит, и закрыли за собой дверь.
– Ну и ну! – Веня качал головой. – Впервые ее такой вижу!
– Вам надо чаю попить, чтобы стресс снять, – сказал Леня и кивнул своей подруге. – Напои товарища!
– Это мы запросто! – оживилась Лола, подталкивая Вениамина в сторону кухни. – С нашим удовольствием!
Она заварила чай и прикрыла чайник двумя полотенцами.
– А вот пирожка попробуйте, – предложила Лола, сняв льняную салфетку с корзинки. Сама пекла, свеженькие…
Насчет того, что она сама пекла пирожки, Лола приврала: пирожки она купила по дороге в небольшой частной пекарне. Однако выглядело все очень натурально. Румяная корочка, золотистый бочок – пирожки имели совершенно домашний вид. Простонародный говор у Лолы тоже получался неплохо: она вспомнила постановку «Грозы» Островского, в которой играла роль Варвары.
– А с чем пирожки? – задумчиво осведомился Веня, принюхиваясь к поднимающемуся из корзинки аромату.
– С капустой… – неуверенно ответила Лола, мучительно припоминая, какие пирожки она покупала.
– Мои любимые… – Веня уселся за стол и закусил пирожок. – Ой, а этот, кажется, с творогом…
– Какие-то с творогом, какие-то с капустой, – зачастила Лола. – У меня, дяденька, тесто осталось, а начинка-то кончилась, вот я и сделала с творожком несколько штук… а больше-то с капустой… вы кушайте, дяденька, кушайте, не сомневайтесь, творожок у меня свежий, не из магазина, тетка привезла…
– Вкусно… – проговорил Веня с полным ртом.
Лола налила Вене большую кружку чая и уселась напротив него, подперев щеку кулаком и жалостно вздыхая:
– Вам, дяденька, хорошо кушать надо, а то вы вон какой хлипкий… в чем только душа держится! У нас-то в Запечье мужики такие здоровые – оглоблей не перешибешь… я, дяденька, сама из Запечья…
– Что это – Запечье? – поинтересовался вежливый Веня.
– Что, дяденька, правда не знаешь? – поразилась Лола его невежеству. – Запечье же оно… аккурат за Подкорытовкой… у нас и автобус ходит…
– А, ну конечно… – Веня чуть заметно усмехнулся и потянулся за следующим пирожком.
– А мамаша-то ваша, видать, пирожков не печет, – сочувственно проговорила Лола. – Даже и в кухне печевом не пахнет!
– Какая мамаша? – Веня поднял на девушку удивленный взгляд.
– Ну как какая? – Лола изобразила растерянность. – Вот эта самая… Софья Занудовна… строгие они у вас!
– Ах, Софья Сигизмундовна! – Веня расхохотался. – Да что вы, она мне, слава богу, не мать!
– А кто же? – Лола удивленно округлила глаза. – Тетенька, что ли? У меня вот тетенька, Марья Петровна, очень добрая женщина, то творожку свеженького привезет, то картошки, то сальца… а только я, все одно, отдельно от нее проживаю… тетка все же не мать родная!
– Да и не тетка она… – хмуро произнес Веня.
– А кто же тогда? – Лола перегнулась через стол, опершись на локти, и уставилась на хозяина с живейшим интересом.
– Троюродная теща, – неохотно выдавил Веня.
– Это как же так? – поразилась Лола. – Разве ж так бывает?
– С другими не бывает, – вздохнул Веня. – А со мной вот случилось… Моя мама, покойница, всегда говорила: «Вениамин, ты круглый дурак!» – Веня сделал паузу и вздохнув еще печальнее, продолжил: – Так вот она ошибалась, я не дурак, я круглый идиот!
– Вы пирожки-то кушайте, – Лола пододвинула к нему корзинку и склонила голову, приготовившись к продолжению. И продолжение последовало:
– Мой троюродный брат Сеня женился на ее дочке. Маша, такая тихая, красивая девушка, волосики светлые, глазки голубые, голосок тихий… но ведь говорят же хочешь узнать, какой станет твоя жена, погляди на тещу! В общем. Маша уговорила Сеню уехать в Израиль. Оказывается, она для того и замуж-то за него вышла, чтобы уехать, как будто он не мужчина, а такси маршрутное!
– А вы, значит, сами, и брат ваш, из евреев будете? – уточнила Лола.
– Да, а что – вы что-то имеете против?
– Ни боже мой! – Лола замахала руками. – Это до меня не касается! У нас в Запечье Людка, почтальоншина дочка, тоже в евреи записалась, чтобы в Израиль уехать… – слово Израиль Лола произнесла с ударением на последний слог.
– Как это записалась? – удивился Веня. – Разве это можно – записаться?
– А почему ж нет? – Лола захлопала глазами. – Вы, дяденька, вроде умный, а таких простых вещей не знаете! За деньги все можно! Людка морковь продала, и свинью продала, хорошая свинья была, жирная… в общем, большие деньги выручила, и пошла в район, в милицию. Там Тонька в паспортном столе работает, дяди Паши, электрика, дочка, она Людке и помогла. Денег взяла, само собой, но в паспорте все как надо переделала…
– Удивительные времена! – поразился Веня, – Все перевернулось, все встало с ног на голову!
– Вы пирожки-то кушайте, – заботливо проговорила Лола. – А то остынут, не тот уже вкус будет… пока они горяченькие, другое дело… В общем, только оказалось, зря Людка это все удумала!
– А что – не пустили ее в Израиль? – спросил Веня, откусив от следующего пирожка.
– Отчего же не пустили? – Лола подлила ему еще чаю. – Пустили, только не понравилось ей там! Все общее, прямо как в том же колхозе! Прямо как будто никуда и не уезжала! Да еще и жара такая! Всей и разницы, что тут она морковь выращивала, а там – апельсины…
– Это она, видно, в кибуц попала, – усмехнулся Веня. – Правда на колхоз здорово похоже…
– А как же с вашим братом? – напомнила ему Лола. – И почему эта Софья Занудовна при вас остались?
