– Как же с бывшей? – не сдавался Маркиз. По имеющимся документам вы с Ольгой Федоровной не разведены, и она прописана… то есть зарегистрирована по этому адресу…
– Это она нарочно! – взвизгнул Стриженок. – Она лелеет коварные планы отсудить у меня половину этой квартиры! Но ей не видать этой жилплощади как своих ушей! Эта квартира необходима мне для хранения исторических ценностей! Я потому и не развожусь с ней, что она хочет при разводе отнять у меня площадь… но ей не видать ее! – повторил он, для верности топнув ногой. При этом ближайшая к нему коробка развалилась, и на пол посыпались толстые глянцевые журналы. Леня скосил глаза и прочитал на обложке название «Лектор – пропагандист».
– Вот так каждый раз! – плаксивым голосом проговорил Стриженок и кинулся собирать рассыпанные экземпляры. – Стоит мне разволноваться, как происходит разрушение упаковки… упаковка, понимаете, некачественная… финансирование прекращено… конечно, следовало бы хранить все эти бесценные экспонаты в специальных металлических контейнерах, но где их взять? А эта мерзавка, я имею в виду свою бывшую жену, подсылает ко мне людей с посулами и угрозами… Скажите честно, – Стриженок подозрительно взглянул на Леню, – вас не она прислала?
– Говорят же вам – нет! – Маркиз скривился, как от зубной боли. – Мы сами ее разыскиваем, в связи с ДТП…
– Расколотила, блин, нашу машину, и смылась! – добавила Лола.
Она подняла с пола один из журналов и принялась им обмахиваться.
– Что вы делаете! – взвизгнул Стриженок, выхватывая у нее журнал. – Это же восьмой номер за семьдесят шестой год! Тот самый номер, где была опубликована классическая статья профессора Семихвостова «Звериный оскал капитализма»! Это единственный экземпляр в стране! Все остальные утрачены!
– За неимением в те годы туалетной бумаги, – вполголоса вставил Леня.
– Что вы сказали? – подозрительно переспросил его Стриженок.
– Я поинтересовался, в каком же музее вы работали.
– Как, разве я вам еще не сказал? – Стриженок приосанился и гордо сообщил:
– В музее истории агитации и пропаганды! Между прочим, я был там старшим научным сотрудником!
– Небось, и кандидатскую степень имели?
– А как же! Я защитил диссертацию на тему «Методика проведения лекций о международном положении в оленеводческих колхозах Крайнего Севера»…
Глаза его подернулись мечтательной дымкой воспоминаний, и он вполголоса добавил:
– Как меня встречали на местах, когда я приезжал для сбора фактических материалов! Как встречали! Лучший номер в гостинице, обкомовский паек, машина с шофером! Приезжаю в лекторий – стол накрыт, а на столе оленина, красная рыба, моченая брусника…
– Бойцы вспоминают минувшие дни, – тихо проговорил Маркиз.
Лола, которая совершенно упарилась в китайской шубе, снова поправила съезжающий на сторону бюст и раздраженно проговорила:
– Нам про вашу моченую оленину не очень интересно. Нам бы лучше адресок вашей жены…
– Вот так относится молодое поколение к истории своей страны! – с пафосом произнес Стриженок. – Вас совершенно не волнует наше прошлое! А адреса Ольги я не знаю и знать не хочу! Я не желаю даже дышать одним с ней воздухом!
Лола хотела сказать, что тоже не очень хочет дышать одним воздухом с Орестом Францевичем, потому что воздух у него в квартире был на редкость сухой и пыльный от обилия «экспонатов», но решила смолчать, чтобы не настроить против себя раздражительного хозяина.
– Так вы не знаете ее адреса, – огорченно протянул Маркиз. – Выходит, мы зря к вам приехали…
– Адреса не знаю, – подтвердил Стриженок. – А вот телефон, по которому с ней можно связаться, у меня есть. Записывайте… я не могу допустить, чтобы эта хищница, эта подколодная змея вышла сухой из воды! Найдите ее и добейтесь примерного наказания! Чтобы ей было неповадно…
Стриженок вытащил из ящика, на котором сидел, растрепанную записную книжку в красной обложке с надписью золотом «Участнику тридцать четвертой конференции пропагандистов Министерства холодильной промышленности» и раскрыл ее.
– На какую же букву она записана… бормотал он, переворачивая страницы, – Ах, на «З»…
– Почему на «З»? – полюбопытствовал Леня, приготовившись записывать телефон.
– Потому что змея подколодная! – ответил Стриженок.
– Ну и как тебе такой муж? – спросил Леня, выходя из подъезда.
– Круто! – честно ответила Лола. – Особенно если принять во внимание внешний вид Ольги Федоровны и ее упакованность по полной программе, включая шубу и машину.
– А как художественно мне наврала! – восхитился Маркиз. – Это же надо – такого типа представить директором крупной фирмы!
– А может, у нее теперь другой муж? – с сомнением спросила Лола.
– Вряд ли. Она сказала, что с мужем прожила всю жизнь, и к тому же этот Орест Францевич проболтался, что фактически он со своей женой не разведен.
– Вообще-то ее можно понять, – решительно произнесла Лола, – если бы у меня был такой муж, я бы от него тоже ушла!
– Да ты бы за такого никогда не вышла! – с досадой сказал Леня, отпирая многострадальную «тойоту». – И нечего тут проявлять несвоевременную женскую солидарность!
– Нечего затыкать мне рот и командовать! – вспыхнула Лола. – И вообще, куда мы теперь денемся на этой развалюхе? До первого перекрестка, где гаишник стоит?
– Это точно, ездить на такой машине нельзя, – вздохнул Леня, – ну, залезай, хоть позвоним, а там уж решим, что делать.
Лола, сверившись с бумажкой, что дал им бывший сотрудник музея, аккуратно набрала номер, послушала немного, в ту же минуту лицо ее как-то странно сморщилось и побледнело. Она отбросила от себя телефон, как будто это была дохлая мышь, и забилась в угол машины.
– Ой! – проговорила она севшим голосом. – Ой-ой-ой… Мамочка!
– Ну что еще такое, – возмутился Маркиз, – тебя телефон укусил? Что там ответили?
Лола беззвучно открывала рот, силясь что-то сказать, как щука в сказке про глупого мышонка, но звуки никак не хотели выходить из ее горла.
– Лолка, возьми себя в руки! – воззвал Леня. – Сейчас не время капризничать!
Лола сердито сверкнула глазами и протянула ему трубку, Леня тяжко, вздохнул и снова набрал номер.
Сначала в трубке заиграла какая-то тягучая классическая музыка, потом женский голос приятного тембра проникновенно заговорил:
– Вы позвонили в Бюро ритуальных услуг «Вечный покой». Прежде всего позвольте выразить вам соболезнования по поводу понесенной вами тяжелой утраты! Мы скорбим вместе с вами по утере близкого человека! Но живым – живое, так что не следует отчаиваться и опускать руки! Помните, главное сейчас – это помочь упокоиться вашему родственнику или близкому человеку. И сделать это надо по самому высшему разряду, чтобы ему, наблюдающему за вами оттуда, с небес, не было мучительно стыдно за вас.
