Ритуальное агентство «Светлые воспоминания» располагалось примерно в таком же особняке, как и «Вечный покой», только находился этот особняк вдали от улицы, на задах одного из больших и старых городских кладбищ. Машина остановилась перед парадным входом, Лолу и Маркиза вывели из салона и проводили до дверей, при этом люди в черных пальто шли по обе стороны от них, очень напоминая самый настоящий конвой.
– Шаг влево, шаг вправо… – недовольно проворчала Лола.
Сопровождающие сделали вид, что ничего не расслышали.
Посетителей провели по отделанному черным полированным гранитом холлу, по длинному, ярко освещенному коридору и впустили в большой, богато обставленный кабинет.
Из-за стола навстречу им поднялся высокий сутулый человек с бледным, немного желтоватым лицом. Как и все остальные сотрудники «Светлых воспоминаний», он был одет во все черное.
– Я рад, – проговорил он, слегка скривив губы в подобии улыбки, – что вы выбрали наше агентство! То есть, конечно, радость в данной ситуации – неуместное слово… я скорблю вместе с вами, и все наше агентство разделяет эту скорбь…
– Я бы не сказал, что мы выбрали ваше агентство, – прервал его Леня. – Точнее, наш выбор не был вполне добровольным…
– Что вы говорите? – хозяин кабинета изобразил удивление. – А мне сообщили, что это был ваш выбор… – он щелкнул кнопкой на столе, и из скрытого динамика донесся Ленин голос:
«…Мы поедем в ваш офис и ознакомимся с тем, какие услуги вы можете предложить…».
– Как видите, – проговорил бледный мужчина. – Налицо ваше добровольное согласие… причем документально зафиксированное!
– Хорошо работаете, ребята! – лучезарно улыбнулся Маркиз. – Комар носу не подточит!
– Стараемся, – осторожно ответил бледнолицый. – Итак, насколько мне известно, вы потеряли свою любимую тетушку?
– Точно, – Маркиз демонстративно пригорюнился. – Я потерял свою горячо любимую тетю Джулю.
– Как? – удивленно переспросил бледнолицый, и его брови поползли вверх. – Какое странное имя!
– Почему странное? Мою покойную тетю звали Джульеттой… красивое имя, литературное… ну а в семье ее называли Джулей. Не знаю, почему это показалось вам странным!
– Извините, – бледнолицый потупился. Вы правы, замечательное имя… так вот, я хотел бы уточнить – какими были вкусы вашей дорогой усопшей?
– Вкусы? – переспросил Леня. – Что вы имеете в виду? Вообще она любила сладкое, и сама замечательно пекла… – он пригорюнился и достал из кармана платок. – Я вспоминаю ее замечательную шарлотку…
– Это прекрасно, – прервал его хозяин кабинета. – Но я имел в виду несколько другое…
– И песочный пирог с курагой! – простонал Леня и промокнул платком глаза. – И кулебяку! Кто теперь испечет такую кулебяку? Кто, спрошу я вас?
– Я имел в виду ее вкусы в другом смысле, проговорил бледнолицый в некотором нетерпении.
– В другом? – подозрительно переспросил Маркиз, приподнимаясь. – В каком это другом? На что это вы, интересно, намекаете?
– Да что вы, упаси бог, я ни на что такое не намекаю! – клерк явно растерялся. – Я хотел только спросить…
– Как это не намекаете, – не сдавался Леня. – Когда явно намекаете? Я уж как-нибудь могу заметить намек!
– Я только хотел спросить, – бледнолицый повысил голос, – церемония в каком стиле могла бы понравиться покойной? В классическом или в современном? А может быть, в стиле ретро?
– Насколько я помню твою покойную тетушку, – подала голос Лола, – ей больше всего подошла бы церемония в стиле «нуар»…
– В каком, простите? – удивленно переспросил похоронщик.
– Ну, или в стиле традиционного фильма ужасов…
– Извините, не понял! – бледнолицый насупился. – Что вы имеете в виду?
– Ну, всякие летающие гробы, встающие из гроба мертвецы…
– Кажется, вы перепутали нас с шарлатанами из «Вечного покоя»! Это они превращают скорбную, возвышенную церемонию прощания в балаган! – хозяин кабинета от возмущения даже утратил свою нездоровую бледность. – Это у них в ходу гробы в форме унитазов и надкушенных гамбургеров! Это они проводят панихиду под эстрадные шлягеры и песенки из мультфильмов! Мы не опускаемся до такой пошлости! Не используем в борьбе за клиентов такие грязные приемы, не потакаем низменным вкусам!
– Ну да, – пробормотал Маркиз себе под нос. – Вам это не нужно, вы клиентов доставляете к себе принудительно, под конвоем…
– Что, простите? – похоронщик подозрительно прислушался.
– Ничего, это я так, мысли вслух! Тогда зачем же вы спрашивали о вкусах покойной?
– Как – зачем? – мужчина снова побледнел, видимо, почувствовав себя в своей стихии. – Ведь все люди – разные, они по-разному рождаются, по-разному живут и по-разному умирают. Значит, и прощаться с ними нужно соответственно… нельзя стричь всех под одну гребенку! Кому-то больше подойдет траурный марш Шопена, кому-то ближе «Апассионата», кто-то предпочитает Вагнера, а иногда еще встречаются те, кто выбирает «Вы жертвою пали…». Правда, все реже.
– Еще можно «Похороны куклы» Чайковского, – с самым невинным видом добавила Лола.
Похоронщик взглянул на нее дико, но ничего не ответил, и продолжил свою прочувствованную речь:
– То же самое и с выбором гроба. Можно остановиться на недорогом традиционном варианте – гроб из массива сосны, обитый черным крепом. Это недорого, но выглядит вполне прилично. А можно выбрать и роскошный гроб из красного дерева, украшенный ручной резьбой и бронзовыми накладками. Такие гробы мы получаем из Испании, известная мадридская фирма «Санчес и сыновья» производит их специально для России, с учетом наших климатических условий…
– С подогревом, что ли? – поинтересовался Маркиз.
– А что вы думаете? Бывают и с подогревом! А некоторые деловые люди требуют, чтобы в гробу был телевизор, телефон, компьютер и факс… чтобы все, как при жизни!
– Что вы говорите? – поразился Маркиз. И что – предоставляете?
– Желание клиента – закон! – клерк пожал плечами. – Фирма «Санчес и сыновья» и в этом учитывает российскую специфику. А почему это вас так удивляет? Ведь это – вполне традиционный подход к похоронам, в древности в могилу вместе с усопшим клали оружие, драгоценности, домашнюю утварь… возьмите, к примеру, могилы фараонов…
– Тогда кроме факса и телефона нужно еще и секретаршу в гроб класть, – проговорил Маркиз задумчиво. – В древности так тоже делали…
– Что вы говорите? – похоронщик заинтересованно взглянул на Леню и сделал в своем блокноте какую-то пометку.
– Мне для своей тети ничего не жалко! – сообщил Маркиз со вздохом. – Красного дерева – так красного дерева. Только никаких этих факсов и компьютеров в гробу не надо. Тетя их в глаза не видела. В крайнем случае, можно положить в гроб микроволновку и кухонный комбайн, если уж без этого в наше время никак.
