Подруга быстро начертила в воздухе рукой какой-то символ, и пространство прямо перед нами подернулось бело-голубыми разводами. Портал! Раздери меня гром, если это не всамделишный магический портал!
От восхищения я аж присвистнула.
— Один шаг, Лар, и ты в обители, — с мягкой улыбкой наблюдая за моей реакцией, произнесла Маша. — Поверь, тебе у нас понравится. И не бойся, перехода ты не почувствуешь.
— Верю.
Я глубоко вздохнула и шагнула вперед.
Пробуждение было паршивым. От долгого лежания на земле все тело ломило, а мышцы ног свело судорогой. Но он не обращал на это внимания. Мелочи ведь по сравнению с тем, что он вообще еще жив.
Даннелион Арвирийский Мрачный приподнялся на локте и огляделся, чтобы понять, куда его забросило. Ведь несколько часов назад, когда его полумертвого вышвырнуло из Ограниченного мира, было не до осмотра.
Двигаться Даннелион в тот момент не мог, поэтому понадеялся лишь на собственную удачу и на то, что искажающий ауру амулет все еще находится в рабочем состоянии. Конечно, всплеск перехода между мирами наверняка незамеченным не остался, но благодаря амулету был шанс отсрочить собственное обнаружение. Хотя бы на время, хотя бы пока организм не исцелится.
Даже не открывая глаз, Даннелион спешно восстанавливал магический резерв. И одновременно, из последних сил сражаясь с надвигающимся беспамятством, выплетал заклинание целебного кокона. Лишь завершив и активировав его, темный маг окончательно переложил дальнейшую судьбу на волю случая и позволил себе отключиться.
Его могло выбросить рядом с городом или деревней. Амулет мог не выдержать принудительного перехода и разрядиться. Да и заклинание исцеления могло не успеть заживить опасные для жизни раны.
Однако Даннелиону повезло трижды: он остался жив, амулет до сих пор работал. И, судя по тому, что маг видел сейчас вокруг, его забросило на лесную опушку без каких-либо признаков людского жилья поблизости.
— Было бы кому вознести хвалу, клянусь Темнейшим, помолился бы, — пробормотал Даннелион, разглядывая освещенные заходящим солнцем макушки деревьев.
— Ну, тогда можешь поблагодарить меня, — внезапно раздался за спиной мелодичный женский голос.
Маг резко обернулся и увидел взявшуюся словно из ниоткуда темноволосую женщину в легком бледно-сиреневом платье весьма откровенного покроя. И, судя по видимой переливчатой ауре, с людьми незнакомка имела очень мало общего.
Впрочем, Даннелион и без ауры точно знал, кто перед ним. О покровительнице Линнелира Сирского многие маги были наслышаны. Вот только с Линнелиром он в последний раз весьма нехорошо разошелся, так что ничего приятного от появления богини Вечернего ветра не ждал. Странно, конечно, что она появилась сама, ну да мало ли какие у них с принцем договоренности?
— Ашшарисс? — Даннелион слегка поклонился: богиня все-таки, пусть и слабая. — Чем обязан? Неужто его темнейшее высочество один не справился бы с моим убийством?
— В таком состоянии, в каком ты находишься сейчас, тебя даже средней паршивости маг к Темнейшему отправит, — поморщившись, опровергла богиня. — И вообще, ты хотел вроде бы за помощь благодарить. Вот, я жду.
После этих слов привычная невозмутимость Даннелиону окончательно отказала. Мало того что венценосный подопечный Ашшарисс вообще-то жаждал его смерти, так и боги обычно не помогают посторонним людям. А тут — такое.
— Так это ты мне помогла? — изумился он.
— Еще нет. — Ашшарисс отрицательно качнула головой. Потом хитро прищурилась, совсем как проказливая девчонка, и доверительным шепотом сообщила: — Но помогу, если ты согласишься принять вот эту вещичку.
И протянула руку, в которой, сверкнув, появился широкий браслет с изображением летающей ящерицы — гашшары.
В первое мгновение Даннелиону показалось, что он спит. Во второе — что у него все еще продолжается горячка после ранения и это галлюцинация. Потому что логичного объяснения тому, что происходило сейчас, не было.
Не могло такого быть. Не могло!
Боги не являются сами абы к кому и не просят принять их покровительство! Лишь сильнейшие и влиятельнейшие удостаиваются такой чести. Даже Азарвилу, Темнейший его пожри, пришлось взывать к богам с применением мощнейшей магии и предложением выгоднейшей сделки.
А он — просто маг. Да, сильный, но не влиятельный и бесперспективный. Более того, в изгнании и со светлым проклятием, которое делает Даннелиона практически бесполезным в колдовстве. Его смерть — дело нескольких дней. Зачем с таким возиться?
— Ты себя недооцениваешь, — опровергла богиня.
Видимо, мысли мага для Ашшарисс тайной не являлись.
— Я реалист, — хмуро поправил Даннелион. — И я прекрасно понимаю, что, как пособник Азарвила, вскоре буду убит.
— Ну, с Азарвилом ты, конечно, зря связался. — Ашшарисс с досадой вздохнула. — И это несколько осложняет дело. Тебя только совсем ленивый не ищет.
— В курсе. — Он машинально коснулся маскирующего амулета. — Но выбора не было.
— Да, я знаю, не оправдывайся, — отмахнулась богиня. Потом проследила за его движением и поморщилась. — Кстати, зря ты этому типу поверил. План заполучить защиту от связи со светлой магичкой изначально был провальным.
— В смысле? — Даннелион напрягся.
— Твой приятель-артефактник намеренно скрыл две очень важные вещи. Во-первых, твоя помощь светлой должна была быть оказана бескорыстно, — загибая изящный когтистый пальчик, начала перечислять Ашшарисс. — А ты, узнав о необходимости помощи, делал это намеренно. То есть сразу провалил первое условие. Ну и во-вторых, светлая на момент совершения обряда должна быть девственницей. А ты, наверное, в курсе, что из Искристой обители ни одной девственницы не выпускают уже очень давно.
Даннелион заскрипел зубами. Не верить богине бессмысленно: она наверняка сказала правду. А значит, демонов Гарштерус солгал! Намеренно решил его подставить, выгораживая свою шкуру!
— Ага, — подтвердила его мысли Ашшарисс.
— Вот ведь выродок гашшаров! — в сердцах ругнулся маг, но, заметив потемневший взгляд покровительницы этих самых змееподобных монстров, осекся и извинился: — Прости. Ничего личного. Случайно вырвалось.
Богиня хмыкнула.
— Понимаю. Забудем. И давай вернемся к основному: жить хочешь? Предложение принимаешь или отказываешься?
— Какой же идиот от такого отказывается? — пробормотал Даннелион и, взяв браслет, уверенно надел на свое запястье.
Изображенная на нем гашшара тотчас шевельнулась, оживая. Повертела головой, будто приноравливаясь, и вгрызлась в его руку. Запястье тотчас окрасилось алой кровью.
— Вот и славненько, — с улыбкой констатировала Ашшарисс. — Договор заключен.
Даннелион проследил, как браслет впитал кровь и растаял, оставив на коже лишь свое изображение.
