И он улыбнулся – по-прежнему устало, однако видно было, что в душе у него зажглась искра надежды.
Ада, тоже в приподнятом настроении, проговорил:
– А вы когда-нибудь слышали о Рэгзе Парке? Он кантри поет? У меня с ним в три встреча. Тоже контракт подписываем.
– Тут есть телевизор, и время от времени я попадаю на его номера, – ответил Брискин. – Вроде как он неплохо поет. А вы что, хотите его по КУЛЬТУРЕ пустить? Для образовательных программ его выступления не слишком годятся…
– КУЛЬТУРА сменит концепцию. Мы не будем больше так дидактичны. Точнее, мы подсластим пилюлю дидактики. Потому что, увы, программы теряют рейтинг. А я не хочу терять КУЛЬТУРУ. Потому что она задумана для…
На самом деле слово КУЛЬТУРА расшифровывалось так: Комитет по Употреблению Лучших Техник для Управления Развитием (городов). Десять лет назад Ада по дешевке приобрел – нетронутым! – город Портленд в штате Орегон. С тех пор Портленд стал самым главным его активом в сфере недвижимости. На самом деле город продали за смешную сумму, потому что он ничего не стоил: сплошные трущобы, в которых мало кто жил, потому что здания устарели и выглядели отталкивающе. Однако для Себастьяна Портленд сохранял некоторую сентиментальную ценность – в конце концов, именно там он родился.
Так или иначе, но Ада твердо знал вот что. Если вдруг по какой-либо причине колонии на других планетах и лунах придется покинуть, люди потянутся обратно на Землю – и тогда города снова заселятся. А теперь мимо дальних планет то и дело шныряли инопланетные корабли, и это уже не казалось таким невозможным. На самом деле несколько семей уже переселились обратно на Землю…
Поэтому КУЛЬТУРА вовсе не являлась бескорыстной некоммерческой общественной организацией, хотя очень удачно под нее маскировалась. Ее первоочередной задачей – помимо трансляции образовательных программ – было внушать населению мысль, что лучше жить в городе, а не в колониях. То ли дело настоящая городская жизнь, трубили со всех каналов Себастьяна Ада. Не пора ли сменить тяжелую, лишенную удобств и удовольствий жизнь в пограничной зоне на что-то более важное? Пора вернуться на родную планету, отстроить пришедшие в упадок города. Ведь ваш дом – там. Там.
Интересно, Брискин это понимал? Понимал ли знаменитый телеведущий истинные цели принадлежавшей Аде организации?
Ответ Себастьян мог получить, лишь вытащив Брискина из тюрьмы и посадив перед микрофоном. Точнее, если он его сумеет вытащить. Или когда?..
В три часа дня в гаванском офисе КУЛЬТУРЫ Себастьян Ада встретился с кантри-певцом Рэгландом Парком.
– Очень приятно с вами познакомиться, – очень стесняясь, поздоровался Рэгз Парк.
Он оказался высоким и худощавым. Пышные черные усы почти скрывали губы, глаза светились добротой. Он ерзал, вздыхал и выглядел при этом так трогательно, так открыто-дружелюбно, что моментально располагал к себе. Готовый святой, подумал Ада. Да, этот человек производил неизгладимое впечатление.
– Получается, вы играете и на гитаре, и на пятиструнном банджо? – сказал Ада. – Я понимаю, что не одновременно, конечно.
Рэгз Парк промямлил:
– Нет, сэр, не одновременно. Я, конечно, играю то на одном инструменте, то на другом. Хотите, чтобы я что-нибудь исполнил прямо сейчас?
– А вы откуда родом будете? – вдруг спросил Нат Камински.
Ада позвал его на встречу: он ценил мнение программного директора в таких вопросах.
– Из Арканзаса, – ответил Рэгз. – Мы там свиней растим.
Он держал в руках банджо и нервно пощипывал струны.
– Я могу спеть очень печальную песню, прям сердце кровью обливается, такую печальную. Называется она «Бедная старая кляча». Хотите?
– Мы слышали, как вы поете, – покивал Ада. – И знаем, что вы прекрасный исполнитель.
И он попытался представить себе этого неуклюжего, стеснительного молодого человека на канале КУЛЬТУРА: как он наигрывает на банджо в перерывах между лекциями по истории скульптуры двадцатого века. Мда, получалось не очень…
Рэгз сказал:
– Еще вот что! Вы наверняка не знаете, а я вот массу баллад сам сочиняю, мистер Ада. Вот.
– Вы творческий человек, – с серьезным лицом сообщил Камински. – Это прекрасно.
– Кстати, – радостно продолжил Рэгз, – однажды я сочинил балладу про человека по имени Том МакФейл, который пробежал десять миль с ведром воды, чтобы затушить пожар в колыбельке своей маленькой дочери.
– И как, получилось у него? – поинтересовался Ада.
– Ага. Успел вовремя. Том МакФейл бежал с ведром воды, он с ведром воды бежал все быстрей…
И Рэгз принялся наигрывать на банджо:
Том МакФейл быстро бежал,
Ведро воды в руках он держал,
Крепко держал, быстро бежал,
Очень боялся, едва не упал!
Струны банджо горько вторили грустной песне.
Камински прищурился:
– Хм, а мы смотрели все ваши выступления, но такой песни ни разу не слышали.
– О, – закивал Рэгз. – Не повезло мне с этим номером, мистер Камински. Оказывается, по правде, есть такой парень, Том МакФейл. Живет в Покателло, штат Айдахо. В общем, спел я про старину Тома четырнадцатого января по телевизору, а Том, выходит, слушал меня и разозлился прям сильно, а потом взял и натравил на меня адвоката…
– Может, просто имена случайно совпали? – спросил Ада.
– Ну, – заерзал Рэгз, – по правде говоря, и вправду у него дома случился пожар, да, в Покателло этом, и МакФейл запаниковал и побежал с ведром к речке, а речка в десяти милях была. Прям как в песне все вышло.
– И что, он успел вернуться с водой и залить огонь?
– Угу, – ответил Рэгз.
Камински сказал Аде:
– Надо, чтобы этот джентльмен исполнял на КУЛЬТУРЕ традиционные старинные английские баллады, например «Зеленые рукава». Это впишется в формат передач.
Ада задумался. А потом сказал Рэгзу:
– Говорите, не повезло вам… Назвали так персонажа песни, а вышло, что человек с таким именем и впрямь существует… А раньше с вами не случалось подобное?
– Случалось, – признался Рэгз. – Вот на прошлой неделе я балладу написал. Про одну леди, мисс Марша Доббз ее звать. Вот, слушайте.
День и ночь, день и ночь,
Марша Доббз все тащит прочь,
У жены законной воровала,
Сердце Джека Кукса у нее украла!
– Это только первый куплет, – объяснил Рэгз. – А там целых семнадцать, вот. И рассказывается в песне про то, как Марша устраивается к Джеку Куксу в офис секретаршей, обедает с ним, а потом они поздно вечером встречаются и…
– А как с моралью? Есть мораль в конце баллады? – поинтересовался Камински.
