– Ты, приятель, ты! – поддержал Орион Страуд. – Кто же еще?
Остальные согласно закивали.
– У тебя нет никакого братика, малышка, – паясничал Попрыгунчик. – А если его не существует, как ты узнала, чего он хочет?
Его буквально распирало от смеха.
– Дай мне на него посмотреть и послушать заодно, а я забабахаю пародию.
– Ого! Отличная идея! – захохотал Кас Стоун.
– Мы в предвкушении, – добавил Колвиг.
– Пусть скажет хоть словечко, – кривлялся фок, – уж за мной-то дело не станет. Ну, я жду.
Он непринужденно развалился на тележке.
– Хватит! – Бонни Келлер даже покраснела от злости. – Оставь мою дочь в покое!
– Наклонитесь поближе, – зловеще поманила девочка.
Дурашливо скалясь, фок повиновался.
«Господи боже, Харрингтон! Как ты починил проигрыватель? Объясни, как именно тебе это удалось». Зазвучавший в его подсознании голос казался неотрывно связанным с его собственным «я».
Попрыгунчик взвизгнул от страха.
Перепуганная публика повскакивала с мест.
– Это был Джим Фергюссон, – растерянно пробормотал фок, – мой давно покойный работодатель.
– Убедились? – спокойно поинтересовалась Эди. – Если мало, братик поговорит с вами еще. Билл не против.
«Вместо того чтобы заменить пружину, ты ее… э-э… вылечил», – продолжил голос.
Попрыгунчик развернул тележку и помчался в противоположный конец комнаты, подальше от Келлеров. Тяжело дыша, с бешено колотящимся сердцем, он забился в угол и злобно посмотрел на девочку. Та выдержала взгляд.
– Страшно? – издевательски улыбнулась она. – Сами виноваты, не надо было меня дразнить. Билл рассердился и отомстил.
– В чем дело, старина? – Джордж Келлер приблизился к фоку.
– Ни в чем, – буркнул он, – и вообще, не пора ли послушать Моэма?
Фок протянул механическую руку к приемнику и включил громкость.
«Теперь вы с братцем на пару можете получить что угодно, – думал он. – Стоит только захотеть – и пожалуйста. Сколько ты обретаешься там? Семь лет? Всего? А кажется, что целую вечность. Ты словно существовал всегда и сейчас говорил со мной, весь такой дряхлый, сморщенный. Эдакая опухоль с человеческим лицом и длинной седой бородой, мягкой как пух. Клянусь, я поверил, что это Фергюссон там, внутри девчонки. Еще прикидывал, сможет ли он вылезти».
«Ты здорово его напугал, – обратилась к брату Эди. – Расскажешь как?»
«Я прикинулся человеком, с которым он был знаком и который умер много лет назад», – ответил Билл.
«Вот это да! – восхитилась девочка. – А дальше что? Больше не будешь его пугать?»
«Начнет плохо себя вести, буду».
«Откуда ты знаешь покойника, которым прикинулся?»
«Ну… – замялся Билл, – я ведь тоже мертвец, не забыла?»
Его хихиканье дрожью отозвалось в ее теле.
«Никакой ты не мертвец, – рассердилась Эди. – Ты и я, мы оба живы, поэтому перестань такое говорить. Мне жутко неприятно».
«Прости, я просто пошутил. Эх, жаль я не видел его физиономию… Опиши, как она выглядела?»
«Хуже не придумаешь! Глаза выпучились, как у жабы».
«Почему я не могу родиться нормально? – захныкал он. – Обидно торчать здесь, в темноте. Неужели никак нельзя меня родить? Допустим не сейчас, а попозже…»
«Доктор Стокстилл сказал, что нет».
«Наверняка у меня получится его переубедить. Стоит только захотеть».
«Ты хвастун, – рассердилась Эди, – и ничего не умеешь, кроме как спать, болтать с мертвецами и прикидываться непонятно кем. Тоже мне!»
Билл молчал.
«Станешь вредничать, проглочу отраву и убью тебя, – пригрозила она. – Честное слово».
Опять тишина.
Девочка совсем отчаялась.
«А если тебе и впрямь лучше умереть? – рассуждала она, чтобы хоть немного успокоиться. – А мне, значит, придется носить в животе покойника? Нет, это неправильно и мерзко».
«Не волнуйся, – вдруг сказал Билл. – Я умный, сумею о себе позаботиться. И тебя защищу. Кстати, общаться с мертвыми очень здорово. У меня всегда полным-полно интересных собеседников. Даже во сне слышу, как они бормочут. Да и тут их целая толпа».
«Где тут?» – не поняла Эди.
«У нас под ногами, в земле».
«Фу!»
«Они там, не сомневайся. Все мы там будем. Мама, папа, другие люди. Вот увидишь».
«Ничего не желаю видеть. И вообще, сиди тихо. Не мешай слушать, как мистер Дэнджерфилд читает».
Эндрю Гилл скручивал очередную сигарету, когда на фабрике в сопровождении незнакомца появился Попрыгунчик-Харрингтон, которого табачник не переваривал. Ощущая смутную тревогу, Гилл отложил папиросную бумагу и встал. Сидящие чуть поодаль на скамье работники как ни в чем ни бывало продолжали набивать бумажные палочки табаком.
В одном лишь табачном цеху трудились восемь человек. В цеху по производству бренди – двенадцать. Эндрю Гилл слыл крупнейшим предпринимателем в Вест-Марине. Его товары продавались на территории всей Северной Калифорнии, а сигареты даже далеко за ее пределами, вплоть до Восточного побережья.
– В чем дело? – спросил Гилл, преграждая дорогу фокомобилю.
– П-простите за беспокойство, м-мистер Гилл, – от волнения Попрыгунчик стал заикаться, – вот этот человек хотел встретиться с вами. Он бизнесмен из Окленда. Очень солидный. Верно, Стюарт? – обратился он к спутнику.
Тот выступил вперед, протягивая руку для приветствия.
– Добрый день, я представляю компанию по изготовлению гомеостатических ловушек для мелких хищников «Гарди корпорэйшн», Беркли, штат Калифорния. У нас имеется предложение, которое позволит вам утроить прибыли в шестимесячный срок.
Стараясь не засмеяться, Гилл сдержанно кивнул.
– Понимаю. Все это очень любопытно, мистер… – Он вопросительно глянул на фока.
– М-мистер Стюарт Макконхи. Мы были знакомы до войны, потом долго не виделись. Столкнулись чисто случайно.
– Глава компании, мистер Гарди, уполномочил меня в подробностях описать вам совершенно новое, полностью автоматизированное устройство для производства сигарет. «Гарди корпорэйшн» хорошо известно, что в данный момент сигареты скручивают по старинке. Вручную. – Стюарт мотнул головой в сторону рабочих. – Метод, безусловно, устаревший. Ваша «Золотая марка» славится своим непревзойденным качеством…
– И надеюсь, будет славиться и впредь, – осторожно заметил Гилл.
– Мистер Гилл, поверьте, наше устройство скажется исключительно на количестве, никак не на качестве. Более того…
