– Это невозможно. На Земле негде жить. Еще в двадцатом веке на Азию и Северную Америку сбросили кобальтовые бомбы…
– Ну а если вам придется вернуться?
Тони все равно не понял:
– Я же говорю – это невозможно. Мы не можем вернуться. Пригодные для жизни территории и так перенаселены. У нас главная задача – найти, куда переселиться. На другие планеты. – И он добавил: – Так или иначе, я не то чтобы хочу на Терру возвращаться. Мне и здесь хорошо, я привык здесь жить. Да и друзья у меня здесь, а не на Земле.
– Давайте мои вещи, – сказала женщина. – Мне сюда, на третий уровень.
Тони кивнул роботу, и тот передал свертки в когти женщины. Она постояла, пытаясь подобрать нужные слова:
– Удачи, – наконец сообщила она.
– В смысле?
Она легонько усмехнулась и насмешливо пояснила:
– С моделью космопорта – удачи. Надеюсь, вы с друзьями сумеете ее достроить.
– Конечно, мы ее достроим, – искренне удивился Тони. – Мы ж почти закончили.
К чему это она?
Женщина-Пас-удети уже удалялась – и он не успел задать свой вопрос вслух. Странно это все. И тревожно как-то. Тони одолели сомнения. Поразмыслив с мгновение, он стал на транспортер, который понес его в жилой сектор города. Он ехал мимо складов и фабрик, туда, где жили его друзья.
Дети-Пас-удети молча смотрели, как он подходит. Они играли в тени огромного бенгело – древние ветви колыхались вместе с потоками воздуха, который подкачивали в город насосы. Увидев Тони, дети замерли и сидели, не двигаясь.
– Не думал, что ты придешь, – сказал Б’прит бесстрастным, ничего не выражающим голосом.
Тони стало неловко, он остановился, ИРН тоже.
– Как дела? – пробормотал он.
– Отлично.
– Меня попутка подвезла. Но не до места.
– Отлично.
Тони присел на корточках в тени. Дети не двинулись с места. Они были маленькие – не такие большие, как терранские. Панцири у них еще не затвердели, не стали темными и непрозрачными, как роговое покрытие, и выглядели мягкими и незавершенными. В то же время не до конца сформированный панцирь легче на себе таскать. Поэтому дети-Пас-удети могли двигаться свободнее, чем взрослые – бегать, скакать, прыгать на одной ножке. Правда, сейчас никто не прыгал и не скакал.
– Да что такое? – сердито спросил Тони. – Почему вы такие хмурые?
Никто не ответил.
– А где модель, которую мы строили? – спросил Тони. – Вы как, работали над ней?
После неловкого молчания Ллире кивнул – едва заметно.
Тони почувствовал, как внутри закипает тихая ярость.
– Почему вы молчите? Что случилось? На что вы сердитесь?
– Сердимся? – эхом откликнулся Б’прит. – Мы совсем не сердимся.
Тони принялся ковыряться в пыли. На самом-то деле он понимал, что случилось. Опять эта война. Во всем виновато это сражение в системе Ориона. И тут он взорвался:
– Да забудьте вы об этой войне! Вчера, до этого боя, все ведь было хорошо!
– Да, – сказал Ллире. – Все было отлично.
Тони расслышал жесткие нотки в его голосе.
– Это случилось сто лет тому назад. И я тут ни при чем!
– Да, – отозвался Б’прит.
– Эта планета – мой дом. Разве нет? Я имею право здесь жить – точно так же, как и вы! Я здесь родился!
– Да, – ровным голосом сказал Ллире.
Тони отчаянно пытался добиться от них ответа:
– Почему вы так себя ведете? Вчера мы играли вместе и все было в порядке! Я был здесь вчера – мы все вместе здесь вчера были! Так что произошло? Из-за чего все не так, как прежде?
– Бой. В системе Ориона, – ответил Б’прит.
– Ну а нам-то какая разница? Неужели из-за этого все должно измениться? Война идет сколько я себя помню! Сражение за сражением, бой за боем – я постоянно о них слышу. Что такое случилось, что вы вдруг стали себя вести вот так?!
Б’прит отковырял когтищами здоровенный кусок грязи. Потом отбросил его и встал.
– Ну, – задумчиво проговорил он. – Согласно сводкам, похоже, на этот раз победа останется за нашим флотом.
– Да, – согласился Тони, все еще ничего не понимая. – Отец говорит, это все оттого, что мы о снабжении не позаботились и базы не построили. Видимо, придется отступать к… – и тут ему все стало ясно. – Вы что же, хотите сказать, что впервые за эти сто лет…
– Да, – проговорил Ллире, тоже поднимаясь на ноги.
За ним последовали остальные. Они двинулись прочь от Тони – в сторону соседнего дома.
– В этот раз победа будет за нами. Полчаса назад мы опрокинули терранский фланг. Ваше правое крыло смешало порядки и обратилось в бегство.
Тони ошеломленно пробормотал:
– Вот оно что. Вот, значит, как вы к этому относитесь…
– Да! – Б’прит остановился.
И вдруг прокричал, с неожиданной яростью:
– Естественно, мы к этому так относимся! Потому что это случилось в первый раз за сто лет! В первый раз за всю нашу жизнь мы побеждаем в бою с терранцами! Мы вам наподдали! Накостыляли! А вы… – и он едва не подавился словом, а потом с ненавистью его выплюнул:
– Личинки белые!
И они забежали в дом. Тони остался сидеть на корточках. Он тупо смотрел в землю и бесцельно возил в пыли руками. Он и раньше слышал это слово. Его писали на стенах, выводили на песке – рядом с поселением. «Белые личинки». Презрительная пас-удетская кличка – так обзывали терранцев. Потому что они мягкие и белые. И панцирей у них нет. У терранцев рыхлая, незащищенная кожа. Но раньше Пас-удети не решались произносить это слово в открытую. Тем более землянину в лицо.
Рядом с ним тревожно зашебуршался ИРН – тонко настроенные системы уловили разлитую вокруг враждебность. Автоматические передатчики щелкали и двигались, открывались и закрывались лючки и отверстия.
– Все в порядке, – пробормотал Тони, медленно поднимаясь. – Пожалуй, нам пора возвращаться.
Он нетвердой походкой направился к транспортеру. Произошедшее не укладывалось у него в голове. ИРН шел ровно, металлическое лицо ничего не выражало – точнее, выражало спокойную уверенность. Робот ничего не чувствовал, ничего не говорил. А у Тони в голове мысли в бешеном темпе сменяли одна другую, причем все быстрее и быстрее. Он никак не мог взять себя в руки и замедлить это дикое кружение.
– Подожди, – сказал кто-то за спиной.
Оказалось, это был голос Б’прита. Он доносился из дверей дома. Голос был холодным и безучастным и оттого неузнаваемым.
Б’прит вышел к нему, сцепив когти за спиной – эту формальную позу Пас-удети использовали в разговоре с незнакомцами.
