В минутном припадке ярости Макуэйн стер четыре часа ее записей – аудио и видео. И сразу пожалел об этом. Он сделал на один из спутников-ретрансляторов запрос на дубликаты и получил ответ, что их дозакажут.
Той же ночью, когда он крепко спал, зазвонил телефон. Макуэйн не стал отвечать – пусть себе надрывается; через десять минут звонок повторился и опять был оставлен без внимания.
На третий раз он взял трубку и произнес «алло».
– Привет, – сказала Райбис.
– Что такое?
– Я выздоровела.
– У вас ремиссия?
– Нет, я выздоровела. Со мной только что связалась медслужба; их компьютер обработал все мои данные, анализы и так далее – бляшек ни следа. Только, конечно, центрального зрения в этом глазу уже не будет. Но в остальном все хорошо. – Она помолчала. – Как вы там? Вы так давно не давали о себе знать – целую вечность. Я все гадала, что там с вами.
Он сказал:
– Я в норме.
– Надо это отметить.
– Да.
– Я приготовлю нам обед, как в тот раз. Не тянет на мексиканскую кухню? У меня получаются очень вкусные тако; в морозилке должен быть фарш, если еще не стух. Вот разморожу его и посмотрим. Лучше мне прийти к вам, или вы…
– Давайте поговорим завтра.
– Простите, что разбудила вас, но я только-только закончила разговор с медслужбой. – Она ненадолго притихла, затем добавила: – Вы мой единственный друг.
А потом, невиданное дело, заплакала.
– Ничего, – сказал Макуэйн. – Теперь вы здоровы.
– В какой же заднице я была, – выговорила она сквозь рыдания. – Сейчас я повешу трубку и перезвоню вам завтра. Вы правы; самой в это не верится, но я выкарабкалась.
– Все благодаря вашему мужеству.
– Все благодаря вам. Без вас я сдалась бы. Я скрывала от вас, но… в общем, я отложила столько снотворного, что могла бы покончить с собой, и…
– Я позвоню вам завтра, – перебил Макуэйн, – обговорим нашу встречу.
Он повесил трубку и снова улегся.
Ему думалось: когда Иов лишился крова и детей, Терпенье его муки утешало. Когда ж невзгоды били бури злей, Надежда его сердце сберегала. Как выразилась бы Фокс.
Подержанная сентиментальность, подумал он. Я был с ней в трудную минуту, а она отплатила мне, подняв на смех то, что я ценил выше всего. Но она жива, осознал вдруг Макуэйн; она и вправду выкарабкалась. Это как пытаться убить крысу. Можно умертвить ее на полдюжины ладов, а она все равно выживет. За такое не судят.
Он подумал: так вот как зовется то, чем мы занимаемся в этой звездной системе, на этих замерзших планетах, в этих крошечных куполах. Райбис Ромми уяснила правила игры, сыграла по ним и победила. К черту Линду Фокс. А потом он подумал: но и все, что я люблю, – тоже к черту.
Справедливый обмен, подумал он: человеческая жизнь торжествует, синтетический образ повержен. Закон вселенной.
Дрожа, он натянул одеяло повыше и попытался заснуть.
Доставщик продовольствия явился еще до прихода Райбис, разбудив Макуэйна; он привез полный паек.
– А воздух с теплом вы все-таки прокачали незаконно, – заметил гость, стянув шлем.
– Я всего лишь пользуюсь техникой, – отозвался Макуэйн. – Сам ничего не собираю.
– Да ладно, не буду я вас сдавать. Кофе есть?
Они уселись друг напротив друга, потягивая эрзац-кофе.
– Я только что был у этой девушки, Ромми, – сказал доставщик. – Она утверждает, что выздоровела.
– Да, она звонила мне поздно ночью, – подтвердил Макуэйн.
– Говорит, это ваша заслуга.
Макуэйн промолчал.
– Вы спасли человеческую жизнь.
– Угу, – кивнул Макуэйн.
– Что с вами?
– Просто устал.
– Наверное, вам нелегко пришлось. Господи, ну там и бардак. Не поможете ей с уборкой? Надо хотя бы выбросить мусор и провести стерилизацию; весь купол кишит заразой. У нее забился утилизатор, шкафы и полки залило жидкими отходами, а там ведь хранятся продукты. Первый раз с таким сталкиваюсь. Конечно, она сильно ослабела…
Макуэйн прервал его:
– Я займусь этим.
Доставщик смущенно проговорил:
– Ну, главное, что лечение оказалось успешным. Знаете, а ведь она сама себе делала уколы.
– Знаю, – сказал Макуэйн. – Видел.
Много раз, добавил он про себя.
– И у нее опять растут волосы. Ох, ну и страшна же она без парика. Правда ведь?
Макуэйн встал из-за стола.
– Пора передавать погодную сводку. Простите, не могу больше разговаривать.
Ближе к обеду в шлюзе его купола возникла Райбис Ромми, нагруженная кастрюлями, тарелками и тщательно упакованными свертками. Когда он открыл ей, девушка молча прошла в кухонный сектор и сбросила всю кучу разом; два свертка соскользнули на пол, и ей пришлось за ними нагибаться.
Сняв шлем, она сказала:
– Рада снова вас видеть.
– Взаимно.
– Тако готовятся примерно час. Потерпите?
– Конечно.
– Я вот тут думала… – начала Райбис, разогревая масло на сковородке. – Нам надо съездить на отдых. У вас еще остался отпуск? Мне должны две недели, но из-за болезни все осложнилось. В смысле, я энную часть истратила на больничный. Боже, они отстригали мне полдня в месяц – лишь за то, что я не могла работать с передатчиком. Представляете?!
– Приятно вас видеть окрепшей.
– Я в порядке, – отозвалась девушка. – Черт, фарш забыла. Дрянь!
И она уставилась на Макуэйна.
– Схожу к вам, принесу, – сказал он в конце концов.
Она присела.
– Он даже не разморожен. Забыла начисто. Только сейчас дошло. Хотела утром его вытащить из морозилки, но мне надо было закончить несколько писем… Можно сейчас пообедать чем-нибудь другим, а тако оставить на завтрашний вечер.
– Ладно.
– И еще я хотела вернуть вам чай.
– Я же принес всего четыре пакетика, – напомнил Макуэйн.
Девушка смутилась.
– Я думала, это вы мне принесли ту пачку «Утренней грозы». Откуда тогда она у меня? Наверно, доставщик занес. Мне нужно немного посидеть. Не могли бы вы включить телевизор?
Он включил.
– Я тут смотрю один сериал, – сказала Райбис. – Ни одной серии не пропустила. Мне нравятся сериалы про… ну, надо рассказать вам, что там успело произойти, раз уж мы будем смотреть.
– А можно не смотреть? – спросил он.
