– Пятеро, значит. Все ваши?
Эд тупо покивал:
– Ага, мои. Семья моя.
– Вся целиком? Еще кто есть?
– Нет. Только мы пятеро.
Охранник впился в него цепким взглядом черных настороженных глаз.
– Когда вернуться намереваетесь?
– Сегодня вечером.
И Эд кивнул на металлический блокнот, в котором остался его пропуск.
– Там написано – до шести часов.
– Если выедете из коммуны, – сказал охранник, – обратного пути не будет. Мы всех выпускаем, но никого потом не впускаем.
– Это с каких пор? – прошептала Барбара, посерев от страха.
– С прошлой ночи. Так что выбор за вами. Хотите – вперед, поезжайте, делайте что решили, советуйтесь со своим прорицателем. Но обратно не возвращайтесь.
И охранник ткнул пальцем в сторону боковой дорожки:
– Хотите вернуться – поезжайте туда. Она ведет к съездам. Поезжайте за тем грузовиком – он возвращается.
Эд облизнул враз пересохшие губы.
– Я не могу. У дочки… у нее костный рак. Старуха уже начала ее лечить, но она еще не поправилась. Не до конца поправилась. Старуха сказала, надо еще раз показаться.
Охранник проглядел папку с загнутыми страничками:
– Так, вам в девятое отделение, на шестой уровень. Поезжай вниз, и они твою дочку поставят на ноги. У врачей там есть оборудование и все такое.
Он закрыл папку и отступил от машины – здоровенный такой, весь красный, с щетинистым мясистым лицом.
– Так что давай, давай. Решайся – туда или сюда. Дело за тобой.
Эд машинально завелся и тронулся с места.
– Они, наверно, решили, – ошеломленно пробормотал он, – что слишком много народу выезжает. И хотят нас напугать… Они ж знают, что нам там не выжить! Мы ж там помрем!
Барбара молча прижала к себе младенца.
– Мы и тут помрем.
– Но там же сплошные развалины!
– А как же они?
Эд поперхнулся и беспомощно промямлил:
– Ну а если охранник попутал чего? Что нельзя вернуться и все такое?
Грузовик перед ними повернул на боковую дорожку. Водитель неуверенно высунул руку из окна – мол, поворачиваю. А потом вдруг втянул ее обратно и резко рванул к блокпосту. Впереди случилось некоторое замешательство. Грузовик вдруг резко сбросил скорость, Эд тоже ударил по тормозам, выругался, переключился на первую передачу. Грузовик вдруг помчался вперед. Прорвался через блокпост и вылетел на бесплодную равнину. Эд без раздумий дал по газам и поехал следом. В кабину ворвался холодный, несущий пепел ветер. Эд прибавил ходу и поравнялся с грузовиком:
– Куда ты едешь? Они ж тебя обратно не пустят!
Водитель – маленький худенький человечек, лысый и с выпирающими костями – свирепо крикнул:
– Да пошли они куда подальше! Я не вернусь! Сам не вернусь! Я едой запасся, постель взял! Все, что у меня есть, все взял! Пусть только попробуют вернуть меня обратно!
И он дал по газам и умчался вперед.
– Ну вот, – тихо сказала Барбара. – Дело сделано. Мы прорвались.
– Ага, – дрожащим от волнения голосом подтвердил Эд. – Прорвались. Вот только куда прорвались?! Тут что ярд, что тысяча миль – кругом одно и то же!
И Эд в ужасе повернулся к жене:
– А если нас не примут? В смысле, вот если мы приедем – а они нам дадут от ворот поворот? У них там ничего нет! Хибара какая-то! Где ж там поместятся все? Ты назад посмотри!
Из ворот неуверенно, медленно выползала целая вереница грузовиков и машин. По выжженной солнцем равнине тянулся караван ржавых автомобилей. Некоторые развернулись и поехали обратно, некоторые приткнулись к обочине, пока пассажиры ссорились и ругались.
– Они нас примут, – твердо сказала Барбара. – Они хотят помочь – всегда хотели.
– А если они не смогут?!
– Смогут. Они почти все могут – надо только попросить. Они не могли приехать к нам – что ж, тогда мы приедем к ним. Нас и так слишком долго продержали вдали от них. Если правительство не согласно сотрудничать с ними – прекрасно, мы сделаем это сами, без правительства.
– А мы выживем? Снаружи-то? – хриплым от волнения голосом спросил Эд.
– Да.
За ними кто-то забибикал – радостно, возбужденно, а не сердито. Эд прибавил газу.
– Это исход, прям как в книжке. Смотри, сколько народу сзади едет. Кто ж там остался?
– Много кто остался, – ответила Барбара. – Все начальство, к примеру.
И она беззвучно рассмеялась.
– С них станется новую войну начать… В общем, они найдут, чем без нас заняться, не волнуйся.
Автофабрика
I
На обочине дороги стояли трое мужчин. Они ждали. Нервничали. Курили, принимались бродить туда-сюда, сердито вороша траву. Над бурыми от зноя полями ярилось полуденное солнце, блестели ровные ряды пластиковых домов, на западе дымкой заплывали горы.
– Пора уже, – проговорил Эрл Перин, нервно сплетая пальцы. – Время от загрузки зависит – плюс на каждый дополнительный фунт полсекунды.
Моррисон желчно пробурчал:
– Ты еще график начерти… Сил моих нет уже… Расслабься и жди.
Третий мужчина молчал. О’Нил приехал из другого поселка, Перина и Моррисона знал не то чтобы очень хорошо, и ему не хотелось вступать в дискуссию. Он просто нагнулся и принялся перебирать бумаги, приколотые к алюминиевому планшету. Под лучами беспощадного солнца на его смуглых волосатых руках выступили бисеринки пота. О’Нил поправил на носу очки в роговой оправе. Худой, жилистый, с растрепанными седыми волосами, он выглядел старше своих спутников, несмотря на спортивную одежду – слаксы, рубашку-поло и ботинки на толстой каучуковой подошве. Ручка резво бежала по бумаге, металлически отблескивая в солнечном свете.
– Что это ты пишешь? – проворчал Перин.
– Регламент работ расписываю, – мягко ответил О’Нил. – Лучше сейчас все систематизировать, чем потом тыкаться наугад. Надо четко представлять себе, что сработало, а что нет. В противном случае так и будем ходить кругами. А главная проблема – это обратная связь. Во всяком случае, так я это вижу.
– Обратная связь – проблема, точно, – низким, глубоким голосом отозвался Моррисон. – Мы с этой штукой никак не можем наладить контакт. Появляется, забирает груз – и до свидания. А что оно там делает, что про это думает – неизвестно.
– Это же машина, – встрепенулся Перин. – Она же мертвая. В смысле, слепая и глухая!
– Но она же как-то контактирует с миром, – заметил О'Нил. – Значит, обратная связь возможна. Наверняка она отвечает на какие-то семантические стимулы. Мы просто должны их вычислить, вот и все. На самом деле заново открыть. Отыскать нужные десять слов из миллиарда.
