– Ты устал, – сказал Эккерс. – Шел бы ты домой. Горячая ванна – что еще нужно после тяжелого дня?
– Нет! – ответил голос, прерывая очередную тираду.
Он доносился из большого стеклянного пузыря, ярко светившегося на фоне темного тротуара в нескольких ярдах справа. По пузырю крутилась яркая неоновая надпись:
Изгоним изгонятелей!
Эккерс даже подсчитал: за последние несколько минут знак привлек внимание тридцати прохожих! Приметив залипшего ротозея, человек в будке тут же пускался в разглагольствования. Рядом располагались несколько театров и ресторанов – удачное место, много народу туда-сюда ходит.
Однако будку здесь установили не ради прохожих. Нет, тирады сидящего внутри человека метили в Департамент внутренних дел и предназначались для ушей Эккерса и сотрудников близлежащих контор. Надоедливое бухтение продолжалось так давно, что Эккерс его практически не замечал. Как шум дождя и гудение машин. Он зевнул, сложил руки на груди и стал терпеливо ждать.
– Изго-оооним изгонятелей! – издевательски пискнул голос. – Ну же, Эккерс. Давай, скажи что-нибудь. Или даже сделай – ну хоть что-нибудь.
– Нет уж, я лучше так постою, – довольно отозвался тот.
Мимо будки прошла стайка людей, по виду – все добропорядочные граждане из среднего класса. Им тут же раздали листовки. Граждане тут же их выкинули. Эккерс расхохотался.
– Ну и ничего смешного, – пробурчали из будки. – Между прочим, они не из воздуха берутся, мы их за деньги печатаем.
– На свои собственные? – поинтересовался Эккерс.
– Частично да.
Гарту этим вечером явно было одиноко.
– Ну а ты чего здесь? Что случилось-то? Я видел, как полицейские с крыши спускались.
– Возможно, арестуем преступника, – отозвался Эккерс. – Убийцу.
Внутри дурацкого пузыря зашевелилась тень.
– Ух ты! – Харви Гарт явно заинтересовался.
Он наклонился вперед, и теперь они уставились друг на друга: Гарт видел Эккерса – ухоженного, не жалующегося на рацион мужчину в приличном плаще, а Эккерс – Гарта. Худого, молоденького и, судя по обтянутым скулам, голодного. Лицо пропагандиста, казалось, состояло из одних носа и лба.
– Вот видишь, – сказал ему Эккерс. – Мы нуждаемся в системе. А ты тут со своими, понимаешь, утопиями…
– Конечно! Безусловно! Допустим, человека убили. И что, моральное равновесие можно восстановить, убив убийцу? – с энтузиазмом заверещал Гарт. – Запретим это! Запретим систему, обрекающую человеков на частичное вымирание!
– Подходите за листовками! – насмешливо передразнил его Эккерс. – Мы выдадим вам бумажки с готовыми лозунгами! А чем, по-твоему, стоит заменить систему?
Гарт гордо ответил, и в голосе его слышалась твердая убежденность в своей правоте:
– Просвещением!
Эккерсу стало смешно, и он спросил:
– И это все? Думаешь, твое хваленое просвещение удержит людей от антисоциальной деятельности? Или ты полагаешь, что преступники просто, хе-хе, заблуждаются, несчастные невежественные бедняжки?
– А психотерапия на что?
Взволнованный Гарт высунул из будки костистое настороженное лицо – ни дать ни взять возбужденная черепаха.
– Они же больны… вот почему они совершают преступления! Здоровые люди не совершают преступлений! А вы способствуете дальнейшему развитию их болезни, вы поддерживаете социум, придерживающийся патологически жестоких идей! – И он обвиняюще погрозил пальцем: – Вы и есть настоящие преступники! Ты – и твой Департамент внутренних дел! И вообще вся Система изгнания!
Снова и снова вспыхивала на будке надпись: «Изгоним изгонятелей!» Под изгонятелями, конечно, понималась вся система принудительного остракизма преступников, то есть аппаратура, отправляющая приговоренного в случайно выбранную богом забытую звездную систему, в какой-нибудь пыльный и отдаленный уголок вселенной, где преступнику уже не удалось бы причинить вреда.
– Во всяком случае, нам причинить, – вслух договорил Эккерс.
Гарт тут же выдал ожидаемый аргумент:
– А о местных жителях вы подумали?
Да уж, местным обитетелям в такой ситуации определенно не везло. С другой стороны, изгнанная жертва системы тратила свою энергию и время на то, чтобы всеми правдами и неправдами вернуться в Солнечную систему. Если он возвращался, не успев состариться, общество вновь принимало его. Да уж, серьезное испытание… особенно для какого-нибудь изнеженного космополита, который всю жизнь прожил в Большом Нью-Йорке… А ведь там, куда выпихивали преступников, наверняка еще серпами пшеницу жали. И хорошо, если только пшеницу и серпами, а вдруг там росло чего похуже… В дальних углах вселенной все планеты как на подбор были дикими, аграрными и неразвитыми: отдельные поселения практически не поддерживали между собой связи, разве что натуральный обмен практиковали: меняли фрукты на овощи или и то и другое на грубые ремесленные поделки.
– А ты знал, – заметил Эккерс, – что в Эпоху Монархий карманников вешали?
– Изгоо-ооним изгонятелей, – монотонно прокричал Гарт, улезая обратно в будку.
Надпись крутанулась, пропагандист рассовывал по рукам новую порцию листовок. А Эккерс стоял и с нетерпением ждал, когда же наконец подъедет «Скорая». На улицу опускалась вечерняя темень.
Он знал Хайми Розенберга. Миленький такой, приятный… по виду и не скажешь, что Хайми работал на один из самых влиятельных работорговых синдикатов с филиалами по всей вселенной. Эти ребята нелегально перевозили поселенцев на плодородные планеты в других системах. Работая не покладая рук, два самых крупных синдиката заселили практически всю систему Сириуса. Четверо из шести эмигрантов улетели туда на транстпортниках, зарегистрированных как грузовые суда. Хайми Розенберг совсем не походил на агента-посредника «Тайрол Энтерпрайзиз», но, поди ж ты, работал именно на них.
Эккерс стоял на темнеющей улице и ждал, а чтобы не терять время, обдумывал версии убийства. Возможно, Хайми пал жертвой бесконечной подпольной войны между синдикатами Пола Тайрола и его главного соперника. Дэвид Лантано успел себя зарекомендовать как энергичный и умный делец – неплохо для новичка, совсем неплохо… Однако предстояло выяснить личность не столько заказчика, сколько исполнителя… Здесь важны приметы стиля убийцы: коммерческая ли это поделка – или произведение искусства.
– А к тебе кто-то едет, – до внутреннего уха донесся голос Гарта – хорошие в будочке колонки-трансформеры. – Похоже на рефрижератор.
Точно, «Скорая». Эккерс пошел к машине. Та остановилась, задние дверцы распахнулись.
– Вы быстро приехали? – спросил он полицейского.
Тот тяжело спрыгнул на мостовую.
– Прям сразу, – ответил тот. – Но убийцы и след простыл. Не думаю, что получится Хайми вернуть к жизни. Они его мастерски пристрелили, пулю влепили прямо в мозжечок. Работал профессионал, не дилетант какой.
