Алиет рассказала, что Мартель спьяну в подробностях расписывал одной местной проститутке, с которой проводил время, как застрелит некоего самозванца, занявшего его законное место на пиратском корабле. Но так как все обитательницы борделя дружно ненавидели мерзкого француза, то Марго решила напакостить доктору, и когда он спал, вытащила обойму из его пистолета.
– Вы обязательно должны сделать доброе дело – убить этого толстяка!
– И тебе совсем не жалко его четырёх жён и детей?
– Эти несчастные женщины скажут вам только спасибо, если вы избавите их от этого чудовища. Когда Мартель не качается мертвецки пьяным в своём гамаке или не находится в опиумном дурмане, то любит поразвлечься избиением одной из своих «обезьянок» – так эта скотина именует своих местных жён. Перед «процедурой» он специально нанизывает на пальцы массивные перстни, чтобы выбить побольше зубов у своих «мартышек»…
Наш разговор продолжался ещё долго. Алиет принялась рассказывать мне о своём родном доме, о семье, о работе в звукозаписывающей компании. Казалось, она на время забыла про кишащий блохами притон, мучителя-сутенёра, грубых мужиков, которые завтра снова будут покупать её как приложение к выпивке. Голос молодой женщины наполнился тёплыми ностальгическими тонами. Я чувствовал её желание выговориться, и старался быть внимательным слушателем, время от времени задавая направляющие вопросы или просто поддакивая. Но в какой-то момент нить разговора выпала из моих рук, и, убаюканный переливистым звучание мелодичного голоса, я заснул.
Проснулся я от сладких ощущений внизу живота. Моя подруга с большой нежностью ласкала самые интимные мои места. Когда я попытался подняться, Алиет лёгким прикосновением к моей груди попросила не делать этого. Оторвавшись от моего мужского достоинства, она пояснила:
– Я смертельно устала чувствовать себя «свежим мясом». Пускай ты будешь последним, с кем я была по любви. Знаю: тебя ждёт женщина – жена. Но пускай она не ревнует тебя ко мне. Да и ты не суди себя строго. Со мною можно…
Глава 18
На следующий день я наблюдал, как в базу входит снятый с подводного рифа «Ганга 2». Его волокли за собою на канатах два буксира. В корпусе и в надстройках сухогруза зияли многочисленные пробоины разной величины. Передняя мачта грузовой лебёдки была срублена под корень крупным осколком. Её стрела с паутиной спутанных стальных тросов свисала над бортом корабля.
Глядя на нагроможденье сорванных со своих мест механизмов, искорёженных стальных конструкций, я не мог понять, как сумел уцелеть там.
На лице стоящей рядом со мной Алиет застыло выражения болезненного сопереживания истерзанному кораблю и его экипажу. Она была уверена, что видит результат пиратской атаки на мирное судно. Я пояснил своей спутнице, что к моменту боя почти никого из членов команды этого торгового корабля уже не осталось в живых:
– Просто одни морские бандиты устроили засаду другим.
– А-а! – понимающе протянула голландка и равнодушно пожала плечами. – Тогда очень надеюсь, что трупов с обеих сторон было много.
Мы направлялись в дом к одному знакомому Алиет. Она собиралась уговорить этого молодого охотника показать мне дорогу в логово лесного колдуна. Неожиданно на деревенской улице я увидел Салли Тейлор. Заложница только что вышла из какого-то дома в сопровождении двух конвоиров. У неё было очень сосредоточенное, серьёзное выражение лица, но, заметив меня, Салли радостно заулыбалась.
– У вас всё в порядке? – спросил я издали.
– Да, всё хорошо, – ответила американка то же из осторожности не приближаясь ко мне. – Муж выслал за мной вертолёт. Через несколько часов я буду в Джакарте, и сегодня же надеюсь вернуться в Нью-Йорк.
Мы смогли обменяться всего несколькими фразами, так как по пятам Миссис Тейлор следовали двое конвойных, которые, не допустили бы незапланированной остановки.
– Удачно добраться! – пожелал я уже в след Салли.
Она помахала мне рукой и крикнула:
– Я не забуду вас! Вы меня поняли?!
– Кто эта женщина? – поинтересовалась Алиет.
– Похоже, мне удалось помочь ей вернуться домой, – продолжая смотреть вслед удаляющейся Салли, пояснил я. И вдруг неожиданно для себя пообещал потерявшей надежду сексуальной рабыне:
– Вот увидишь, и тебя я тоже сумею вытащить отсюда!
Откровенно говоря, давая такое обещание, я не слишком верил, что смогу его выполнить. Ведь моё собственное ближайшее будущее было окутано плотным туманом неопределённости. Только я всею душой жаждал как-то помочь этой девочке, хотя бы подарив ей призрачную надежду.
Знаю, что многие назовут мой поступок безответственным трёпом. Пускай. Меня мало волнует чьё-то мнение. Но если бы у меня, к примеру, нашли неоперабельную форму рака, то я предпочёл бы как можно дольше не знать правду о своём безнадёжном положении. Зачем раньше времени погружаться в сумрак беспросветного ужаса, если можно счастливо прожить ещё несколько недель или месяцев? Отнимите у человека надежду, и вы раньше времени превратите его в тупое запуганное животное. И наоборот ложь во спасение порой творит с иным из нас удивительные чудеса, помогая выживать в самых нечеловеческих условиях…
Я бы с удовольствием взял с собой в эту экспедицию верного китайца Ши Тао, но он, как назло, куда-то исчез. Приходилось идти к лесному колдуну – одному. Приятель Алиет не собирался быть моим проводником. Он ограничился тем, что палочкой на песке нарисовал схему маршрута. И сразу продемонстрировал голландке два поднятых пальца. Я заволновался, решив, что наглый индеец хочет потребовать от молодой проститутки два половых акта за свою услугу. Но к счастью речь шла всего лишь о двух банках пива.
После этого разговора я сразу направляюсь к лесу. В тот вечер стояла обычная для этих мест духота, с виднеющихся на горизонте гор сползали волны раскалённого воздуха. Мне казалось, что даже в атмосфере присутствуют флюиды какой-то опасности. Не помню, чего тогда было больше в моей душе – страха, или надежды. С моей стороны тот рейд был – верным экстримом, точнее – безрассудством. Но времени для раздумий не было. Необходимо было успеть до темноты найти резиденцию Хунгу. По словам приятеля Алиет, до логова колдуна было менее двух километров пути, и вела туда хорошо натоптанная тропа.
Я старался настроить себя на эту встречу, но как вскоре выяснилось, первая смертельная опасность подстерегала меня уже в двухстах метрах от деревни. Недалеко от опушки джунглей находилось полуразрушенное строение католической миссии. Я увидел сильно покосившийся деревянный крест. Согласно начертанному мне охотником плану, это была могила английского миссионера. Далее тропинка поднималась на поросший кустарником пригорок, за которым начинались джунгли. Я легко взбежал по пологому склону и тут же упал на землю.
Из густых зарослей на вершине холма группа людей внизу – на опушке джунглей – была видна, как на ладони. Двое мужчин копали глубокую яму под присмотром расположившихся неподалёку вооружённых автоматами охранников. В ожидании надсмотрщики присели на траву. Они пили спиртное, ели, громко разговаривали между собой, постоянно хохотали. Те же, что копали, работали молча с застывшими скорбными лицами. Вскоре один из охранников встал и пьяной походкой направился к землекопам. Было видно, что автоматчик хорошо перебрал. Подойдя к людям, стоящим по пояс во рву, он стал что-то насмешливо говорить им, а потом расстегнул ширинку и помочился на их лица.
