Возможно, в этом был виноват странный чай, но убаюканный равномерным звучанием голоса старика я погрузился в сонное оцепенение – какой-то ленивый обморок. Моё тело словно превратилось в желе и безвольно растеклось по креслу. И тут я увидел зловещие тени, которые мелькали за окружающими поляну деревьями. По знаку колдуна эти существа стали выходить из леса. Я глазам своим не верил: на меня надвигались живые мертвецы с полуразложившимися телами, в перепачканной могильной землёй одежде. Мне даже казалось, что я слышу их зловонное дыхание. Они выглядели очень страшно, но я не мог даже закричать от ужаса, или ущипнуть себя, чтобы поскорее очнуться от жуткого наваждения, потому что совсем не владел своим телом. Я опустил глаза и увидел, что ниже пояса моё тело покрыто сплошным ковров каких-то жуков или тараканов. Зелёная масса с омерзительным шуршанием волной поднималась по мне, как по дереву.
Колдун вышел из-за стола и приблизился ко мне. За те мгновения, что я рассматривал ползущих по мне жуков, на лице колдуна появилась ярко раскрашенная деревянная маска злого духа. Неожиданно деревянное лицо ожило. Колдун на разные лады принялся произносить заклинания. Он положил свою шершавую ладонь мне на лоб, и я вдруг почувствовал, как чужая рука каким-то образом проникла в мою голову и бесцеремонно копается у меня в мозгах…
Очнулся я утром возле полуразрушенной католической миссии. Кожа на груди под рубашкой, горела так, словно мне туда ткнули раскалённой головнёй из костра. Я расстегнул несколько пуговиц и обнаружил на правой стороне своей груди над соском свежую цветную татуировку в виде раскрывшего пасть крокодила. Волосы на моей голове, подмышками и в паху были намазаны каким-то неприятно пахнущим и жирным составом. Я попытался вспомнить, чем закончилось моё свидание с колдуном. Но смог восстановить в памяти цепочку событий лишь до того момента, как Хунгу «запустил руку в мою голову». После этого кто-то перенёс меня сюда из леса и аккуратно положил на высокий камень, предварительно заботливо застелив его циновкой. Как-то не верилось, что это сделал тщедушный старик, пускай даже вместе со своей женой. Но с другой стороны, помощников у Хунгу вроде не было, разве что он поручил меня своим мертвецам.
Теперь при свете дня события минувшей ночи показались мне не более чем ловкой мистификацией. Конечно же, лесной знахарь опоил меня каким-то галлюциногенным зельем, приготовленным из особых грибов или лягушек. Как человек, работающий в фармации, я знал, что природа тропических широт чрезвычайно богата подобными растениями и животными. Во многих современных лекарствах в качестве компонентов присутствуют яды дикой флоры и фауны тропиков. А то, что у меня раскалывалась от боли голова, лишь подтверждало эту гипотезу.
К двери нашего с Полли сарая несколькими большими гвоздями было прибито соломенное чучело человека. На груди куклы кроваво-красной краской было выведено: «месье русский шарлатан». Пока я стоял перед входом в жилище и разглядывал своего распятого двойника ко мне подошёл смуглолицый красивый юноша. Я сразу узнал его. На его правой щеке красовался небольшой шрам. Сын Дуче держался с большим достоинством. Он пояснил, что только недавно прилетел на базу и счёл своим долгом первым делом найти и поблагодарить своего спасителя. Я пожал протянутую мне руку. Юноша несколько раз удивлённо втянул носом воздух, будто принюхиваясь, и с непонятным мне удивлением посмотрел на меня. Но ничего не сказал.
После этого Нино подошёл вплотную к прибитой к двери кукле, и некоторое время с интересом её рассматривал. Юноша даже потрогал пальцем краску на груди соломенного болвана, словно желая убедиться, что это не кровь. Повернувшись ко мне, он сообщил:
– Отец хочет, чтобы вы заняли место Мартеля: убейте его, только поскорее! Скоро корабль будет готов. В море с нами уйдёт только один доктор. Мы с отцом хотим, чтобы это были вы.
Нино пояснил, что с удовольствием бы дал мне какое-нибудь оружие, но не может этого сделать:
– У Мартеля много дружков в экипаже. Он популярен. Ему покровительствует сам Майор. Скоро вы узнаете, кто это такой. А вас не любят: считают капитанским протеже и интеллигентским чистоплюем. Поэтому совет команды никогда не даст разрешения на увольнение Мартеля. Вы должны всё сделать так, чтобы никто не заподозрил нас с отцом в помощи вам. И постарайтесь решить проблему до приезда Майора.
Перед тем, как уйти, молодой человек снова приблизился вплотную ко мне и понюхал мои волосы:
– Послушайте, дружище, почему вы воняете мускусом?
Я рассказал ему о визите колдуну и о том, что утром обнаружил, что мои волосы и некоторые участки кожи чем-то вымазаны.
Нино задумался, а потом посоветовал:
– Знаете, что, дружище. Не спешите смывать эту дрянь. Похоже, крокодилий колдун пометил вас своим фирменным пахучим знаком. Так пахнут особые мускусные железы крокодила. Возможно он также «вмазал» в вашу шевелюру крокодильи экскрименты…
Глава 20
– На этот раз вы не сбежите от меня, месье длинные ноги! – воскликнул Мартель, перекрывая своим бочкообразным телом мне выход.
Я специально пришёл в «Прорву удовольствий», зная, что французский конкурент будет меня искать. Наша новая встреча обязательно должна была состояться при свидетелях. Поэтому меня более чем устраивало, что кабак полон народа.
Не спеша, чувствуя своё полное превосходство надо мной, толстяк извлёк из кобуры пистолет; с издёвкой вытащил из его рукояти и продемонстрировал мне снаряжённую обойму.
– Полюбуйтесь на это, месье везунчик. Я зарядил в этот «Кольт» семь лучших своих патронов. Ночью я специально разобрал пистолет и смазал каждую деталь. Уверяю вас, осечек больше не будет.
Мартель пошире расставил ноги в мальчиковых ботинках, взял пистолет двумя руками и начал основательно прицеливаться мне в голову. В этот момент я стоял возле барной стойки. При появлении француза все, кто был рядом со мной отошли подальше, не желая получить шальную пулю от доктора-алкоголика. Самые осторожные даже покинули на время кабак. Но многие остались, желая полюбоваться на то, как Мартель расстреляет своего конкурента.
Отрывая пуговицы, я поспешно сорвал с себя рубашку. По рядам стоявших вдоль стен зрителей прошёл изумлённый гул. К Мартелю подбежал один из местных жителей и толкнул его в плечо. Он сделал это очень вовремя. Ствол пистолета резко ушёл в сторону, и три пули вместо моего черепа разнесли вдребезги не менее дюжины бутылок на барных полках.
Мартель просто ошалел от наглости аборигена.
– Вот тебе, собачий сын! – рявкнул француз и с размаху ударил парня пистолетной рукоятью по переносице. Деревенский закачался. Из-под руки, которой он закрыл лицо, на пол закапала кровь.
Но доктора уже обступили местные жители. Они вырвали у неудачливого стрелка пистолет, крепко схватили его за руки. В окружении более высоких мускулистых мужчин размахивающий пухлыми кулаками маленький толстый Мартель смотрелся нелепо.
– Да как вы смеете, вонючие обезьяны, трогать меня своими грязными лапами! – в бешенстве орал Мартель на обычно покорных его воле индейцев. Глаза его гневно сверкали, изо рта летела пена. – Хорошо же, я проучу вас, неблагодарные животные. В моей лаборатории есть пробирка. Стоит мне её разбить и через сутки вирус Эбола сожрёт всех обитателей этой деревни.
