Однажды в коридоре я столкнулся с Майором. Он посмотрел на меня своим твёрдым холодным взглядом, но ничего не сказав, прошёл мимо. Я понял, что наёмник при первой же возможности обязательно отомстит мне за своего погибшего родственника.
Шёл шестой день плавания. Я обедал в столовой рядового состава. Как я уже сказал, после «увольнения» Мартеля я пользовался всеми те ми же правами, что и другие члены экипажа. Итак, я сидел за одним столом с несколькими пиратами и ел. Неожиданно взвыла сирена аварийной тревоги. Все, кто находился в столовой, за исключением сотрудников кухни, бросились на свои посты. Только я один остался на месте. Пока не началась стрельба и не появились первые раненые, я мог не спешить возвращаться к себе в санчасть. Поэтому я спокойно доел свою курицу с пюре и перешёл к пицце. Но тут в столовой появился посланец от Дуче:
– Эй, Крок, к капитану! – от дверей крикнул о мне. Я никак не ожидал, что это индейское прозвище так прочно прилипнет ко мне. Впрочем, Дуче обращался ко мне по-старому:
– Приветствую вас, док!
Капитан был одет словно для игры в гольф: в светлые брюки, рубашку с коротким рукавом типа «поло» и в мягкие спортивные тапочки. Его накаченные бицепсы, боксёрские плечи, плоский живот вызывали невольное уважение. Для своего возраста итальянец находился просто в феноменальной физической форме. А ведь судя по рассказу Нино, его отец давно должен был перевалить за шестидесятилетний рубеж. Но Дуче никак нельзя было дать на вид больше полтинника. Да и то лет пять итальянцу добавляла седина на висках.
Сверкая белозубой улыбкой, Дуче спросил, доволен ли я своим положением штатного врача.
– Да вполне – ответил я.
– Прекрасно! – вновь улыбнулся мне капитан. – Теперь, как член экипажа, вы будете наравне со всеми получать свою долю призовых. На днях я подпишу с вами контракт.
Капитан явно находился в приподнятом настроении: много улыбался, жестикулировал.
– Полагаю, что же сегодня на вашем счету появятся первые десять-пятнадцать тысяч – сообщил мне Дуче.
Он взял со своего столика массивный бинокль. Вручая его мне, указал на серую точку вдали:
– Это камбоджийский сухогруз. Он должен был подойти к нам, чтобы помочь потушить пожар и при необходимости эвакуировать команду, но почему-то лёг в дрейф. Похоже, его капитан что-то почувствовал и наблюдает за нами… Одну минутку.
Дуче отвернулся от меня, чтобы недовольно крикнуть своему помощнику, которого я про себя называл «Головастиком»:
– Мне не нравиться как мы «горим», Винштейн! Пускай подкинут ещё несколько покрышек и подольют солярки.
На палубе нашего корабля пираты развели несколько костров, которые сильно дымили. Таким образом, подчинённые Дуче имитировали пожар на сухогрузе, стремясь подманить жертву поближе.
– Сейчас мы наладим прямую связь с «Капитаном Градовым», – снова повернулся ко мне сицилиец. – Представитесь им капитаном «Сан-Франциско». Скажите, что в трюмах корабля горит хлопок, и ваши люди не могут справиться с пожаром. Скажите также, что имеете нескольких раненных. И как бы между делом сообщите, что ваша команда состоит из русских и украинских моряков. Своим они наверняка охотнее придут на помощь. Можете немного поговорить с земляком по-русски, но не увлекайтесь – я должен понимать, о чём идёт речь.
– Вы же сказали, что корабль камбоджийский? – вымолвил я, чувствуя, как мои ноги сразу стали ватными.
– Да, судно ходит под флагом Камбоджи, но приписано к порту Находка, – пояснил Дуче. – Экипаж в основном укомплектован вашими соотечественниками, господин Волынцев. Поэтому то мне и требуется ваша помощь. Убедите земляков, что им нечего бояться, и этим вы достойно отметите своё вступлению в нашу славную «семью», а заодно активизируете свой банковский счёт.
Дуче продолжал улыбаться мне, но глаза его говорили: «Ну что, „синьор чистоплюй“, решайтесь, по какую вы сторону!».
Связь была налажена очень быстро. Радист сухогруза вручил мне микрофон-коммуникатор, провод от которого тянулся к небольшому устройству, напоминающему внешне портативный радиоприёмник: с электронным дисплеем и динамиком-громкоговорителем. Радист немного покрутил тумблеры настройки, нажал на какую-то клавишу и я услышал голос из динамика:
– «Сан-Франциско», с вами говорит старший помощник сухогруза «Капитан Градов». Приняли ваше радио. Наблюдаем вас. Сообщите обстановку на борту.
Я оглянулся: Дуче и его люди напряжённо ожидали, что я скажу. Перед моим мысленным взором возникло изуродованное тело прежнего капитана этого корабля, которое лежало в этой самой рубке, когда я впервые здесь появился. Если я сейчас попытаюсь предупредить своих, меня ждёт не менее страшная смерть.
Я смотрел на корабль с соотечественниками и ощущал почти физическую боль оттого, что мне предстоит сделать.
Недоумённый голос из динамика радиостанции продолжал запрашивать обстановку у нас на борту:
– «Сан-Франциско» почему вы молчите? Сообщите, что у вас там происходит.
Качество связи было очень плохим: в динамике постоянно что-то свистело, шипело, временами голос русского старпома пропадал совсем.
– Я капитан «Сан-Франциско» – наконец, пробормотал я. – У нас в трюмах горит хлопок – требуется ваша срочная помощь…
Как только старпом «Капитана Градова» понял, что с ним разговаривает соотечественник, он сразу перешёл с английского на русский язык. Но я не мог долго разговаривать с ним, так как видел, что Дуче сильно нервничает. Сицилиец и его люди обступили меня со всех сторон и буквально впились настороженными взглядами в моё лицо. И всё же в конце нашей короткой беседы я решился предупредить земляка об опасности:
– Осторожно, подстава! – как можно более бесцветным голосом произнёс я. Но как назло самые важные слова потонули в шуме помех.
Не прошло и минуты после окончания моих радиопереговоров с помощником капитана «Капитана Градова», как один из офицеров Дуче радостно доложил своему боссу:
– Они начали сближаться с нами.
– Чертовски хорошая работа, док! – похлопал меня по плечу Дуче и крикнул кому-то:
– Эй, ребята, не спешите! Пускай подойдут поближе. Абордажной команде внимание! Нагоните на них сразу побольше страху! Тогда меньше возникнет проблем. Вперёд, мальчики!
Я увидел своё отражение в экране какого-то прибора и мысленно сказал себе:
– Ну что, Егор, стал Иудой. Поздравляю с заработанными тридцатью серебренниками!
Я не видел, как пираты захватывали корабль и расправлялись с его экипажем. В это время я лежал у себя в санчасти, накрыв голову подушкой, лишь бы только не слышать автоматных очередей и предсмертных криков умирающих. Что я чувствовал, когда бандиты добивали последних раненых русских моряков? Я не буду говорить об этом. Скажу только, что был психологически раздавлен. Возможно, именно тогда началось моё перерождение в пирата.
