В начале апреля, изрядно помучившись с расчетами и материалами, наш самопальный опытно-исследовательский, он же конструкторский, отдел смог, наконец, создать первый образец работающего электродвигателя. Точнее, его действующую модель, состоящую из переносного накопителя и собственно движущего блока, исполненного в классическом варианте асинхронного двигателя… Почему именно его? Потому что это единственный тип электродвигателя, с которым я был в какой-то мере знаком. Ну не технарь я… не технарь. А вот Гордей Белозорич и Берг Милорадович ухватились за эту идею и выжали её из меня досуха. Рассказал всё, что помнил, и даже то, что считал забытым сразу по сдаче последнего своего экзамена по физике.
К моему удивлению, самым простым в создании модели оказалось решить вопрос с частотным преобразователем и регулятором напряжения в статоре, для получения возможности плавного изменения скорости вращения ротора. Берг с Гордеем, на мои потуги объяснить смысл и необходимость этого устройства, только снисходительно фыркнули и буквально за полчаса вплели в конструкцию машины пучок медных жил, несущих в себе тут же созданные ментальные конструкты, запитанные от накопителя, с простым выводом для управления, в качестве которого присобачили поворотные звонки, вывороченные из стен спален и служившие прежним жильцам дома для вызова прислуги. Офигеть. На «том свете», несмотря на довольно давнее «бумажное» изобретение, «в железе» подобные преобразователи появились совсем недавно, а тут два естествознатца, понимаешь, философа от физики, на коленке забацали то же самое, не приложив к этому сколько-нибудь серьезных усилий! Правда, энергию накопителей, эти самые преобразующие конструкты жрут как не в себя, да и «текут» неслабо. Так что, в реальности электродвигателю перепадает в лучшем случае половина должной энергии.
Впрочем, Гордей Белозорич пояснил, что конструкты подобного действия были разработаны чуть ли не Ломоносовым для его опытов с электричеством, и до сих пор, в том или ином виде, используются на Хольмском заводе при проведении некоторых испытаний. Но их вполне можно доработать, просто пока в этом не было насущной необходимости. Ну да это уже его епархия, вот пусть на пару с Высоковским головы и ломают… Для меня же эта демонстрация стала последним и самым убедительным доводом о том, что ментальные воздействия и естествознание вообще могут играть куда большую роль в жизни общества и его развитии, чем мне представлялось на первый взгляд… Ну, лучше поздно, чем никогда, не так ли?
Одного не могу понять. Как, имея подобные познания и возможности, здешние жители до сих пор не отказались от пара, хотя бы в пользу того же электричества? Ну ладно, паровозы, корабли… При удивительном, точнее недостижимо высоком для «того света» КПД здешних паровых установок, вопрос их замены на что-то более эффективное в применении к железнодорожному и водоплавающему транспорту пока не стоит. Но дирижабли… автомобили, в конце концов? Для них-то такой параметр, как масса, является критичным… а много ли воды утащит на себе та летающая колбаса не в ущерб полезной нагрузке, и сколько раз ей придется дозаправляться в пути? На авто же в этом случае и вовсе можно рукой махнуть. Дай-то бог, чтоб здешние «паротабуретки» хотя бы двух-трех человек увезти смогли… без багажа… за пределы прямой видимости. Так неужели здесь не нашлось своего Якоби, который устроил бы Крузенштерну катание по Неве… в смысле Волхову, на лодке с электроприводом?
Поинтересовавшись у Берга с Гордеем, известна ли им такая личность, в ответ получил лишь недоуменное пожатие плеч. Нет, эта фамилия им незнакома… И что, более никто не занимался эффектами магнетизма? Опять отрицательный ответ. Дьявол, да как они здесь хоть до лампочек додумались-то?!.
И снова облом. Берг не поленился и, поднявшись с кресла, подвел меня к настенному бра, с которого и снял абажур… Ну да, лампочка, ага, как же. Скорее уж это стеклянный колпачок над толстой витой проволокой. Никакого вакуума. И здесь конструкты… Вот ведь, уже полгода живу в Хольмграде, а не замечал. Сыщик, чтоб меня…
Нет, баста, давайте-ка лучше вернемся к нашему двигателю. Нам его еще часок-другой погонять нужно, чтобы узнать скорость опустошения накопителя в разных режимах…
Как раз на следующий день после завершения испытания этого чуда техники в Хольмград вернулся из своей поездки Важен Рагнарович. Старый ушкуйник сразу по прибытию в Гельсингфорс загнал яхту в сухой док и занялся её доскональным осмотром, результатом которого стал относительно недорогой ремонт и несколько переделок, о которых, как и о стоимости мероприятий, будущий мой тесть лишь мельком упоминал в своих коротких телеграфных сообщениях. В марте же, закончив работы, Белов нанял временную команду и увел «Варяга» из Гельсингфорса, в Конуград
[5]
, на новую стоянку. А оттуда уже, отпустив экипаж, поездом отправился в Хольмград.
– Как добрались, Важен Рагнарович? – начал я разговор после сытного, «семейного» обеда, приготовленного расторопным Лейфом.
– Благодарю, неплохо. Совсем неплохо, – задумчиво проговорил в ответ ушкуйник, удобно устроившийся в кресле у «дровожорки» с трубкой в зубах. Выпустив облако ароматного густого дыма, хмурый Белов повернулся к сыну, сидящему вместе с Ладой на диване. – Лейф, принеси папку, что я оставил в холле.
Сын ушкуйника сорвался с места, приволок огромный кожаный бювар для документов, присмотревшись к которому повнимательней, я удивленно хмыкнул. На папку кто-то явно наложил не один наговор. Чего здесь только не было, и от огня, и от воды… даже на лихого человека была заготовлена пара ловушек… кажется.
– Значится так, Виталий. Я не привык ходить вокруг да около, так что приступим сразу к делу. – Мы еще до отъезда Белова в Гельсингфорс договорились о том, как будем именовать друг друга, так что никакого отторжения фамильярное, по местным меркам, обращение по имени у меня не вызвало.
– Слушаю вас, Важен Рагнарович. – Кивнул я.
– Угу. Осмотрел я «Варяга», опробовал его, и скажу следующее. Ладный кораблик, крепкий. Но игрушка, и игрушка дорогая. Грузов на нем никаких не увезешь, разве что кое-какие пряности окупиться могли бы… или редкий чай. В общем, что-то небольшое и дорогое. Использовать же яхту в ушкуйном деле и того сложнее. Экипажу на ней всего полтора десятка человек, от мальца до кормчего. Да с дюжину пассажиров возьмет, ежели по двое в каюте считать. Защиты у яхты никакой нет, да и не рассчитана тамошняя установка на такую нагрузку. А это значит, что надо устанавливать второй комплект накопителей, да хоть пару стволов, иначе разметает, к морским чертям, эту скорлупку первым же попаданием, даже с малой дрекки, и мявкнуть не успеет. В общем, иных возможностей, кроме продажи, я здесь не вижу, – угрюмо резюмировал Белов, прихлопнув ладонью по бювару. – Тем не менее, Виталий, взгляните на бумаги, что я привез. Здесь полное описание яхты, её возможностей, оснастки, машин и наговоров. Ну и счета, куда ж без них.
