– Виталий Родионович, наконец-то я вижу вас в своем доме и уверена, что вы не сбежите через пять минут, прикрываясь некими мифическими делами в присутствии. – Смольянина павой подплыла к нам, смерила придирчивым взглядом мой костюм и довольно кивнула при виде платья Лады, скромного, но… что б этот старый грек облез! Хм… это нервное, да.
– Заряна Святославна, вы же знаете, будь моя воля…
– О да, будь ваша воля, вы бы поселились у меня на кухне, поближе к любимым медовикам. – Рассмеялась хозяйка вечера и повернулась к моей жене. – Лада, дорогая моя, следите за своим мужем, иначе с таким рационом он скоро станет вдвое больше…
И вроде бы ничего обидного Смольянина не сказала, а вот эмоции Лады говорили об обратном.
– Не волнуйтесь, Заряна Святославна. Мужчины, знаете ли, толстеют от ночных походов на кухню, а у Виталия Родионовича в это время и других дел достаточно. – И улыбается, ага. А я чуть не покраснел. У них что, всегда так?
– Все, Ладушка, все. Прекращаем. А то твой супруг уже, кажется, готов от нас бежать. Но ты умничка, правильно себя повела. Теперь я за тебя спокойна и уверена, в обиду ты себя не дашь, по крайней мере на моих летних вечерах.
– Ничего себе тренировочка… – пробормотал я и, покосившись на мило улыбнувшихся мне женщин, вздохнул. – Нет, нет. Определенно, я не хочу ничего об этом знать.
Ответом мне стал тихий, но дружный смех Лады и Заряны Святославны.
– У мужчин такая ранимая психика. Ты уж побереги его, дорогая, – пропела Смольянина.
– Непременно, Заряна Святославна. Уж будьте покойны…
– Кстати, – Смольянина вновь улыбнулась, эдак с намеком, – Виталий Родионович, сегодня днем Лада обратилась ко мне за советом, по поводу прислуги… Скажите, дорогой друг, зачем вам нужно такое количество людей… да еще с садовником? Удовлетворите мое любопытство…
– Хм, но ведь это же очевидно, дражайшая Заряна Святославна. – Развел я руками. – В новом доме Ладе понадобятся толковые помощники.
– А повар? Лейф же безупречно готовит!
– Как я уже говорил Ладе, и она со мною полностью согласилась, Лейф – часть семьи, а не прислуга, ну а кроме того… Послезавтра я подписываю необходимые документы и Лейф Баженович Белов в тот же день отбывает в Конуград, для принятия должности второго помощника капитана яхты «Варяг».
– Как всегда стремителен и неудержим. – Покачала головой Смольянина, пока Лада пыталась прийти в себя от таких новостей. А вот меньше надо было у зеркала крутиться, глядишь, и узнала бы о моих планах еще до начала вечера. – Мне будет жаль расстаться с такими замечательными постояльцами, как вы, Виталий Родионович, Лада…
– Ну, до этого еще далеко. К тому же я искренне надеюсь, что вы не оставите нас без приглашений. – Улыбнулся я, подхватывая с подноса небольшое аппетитное пирожное.
– О да… – Наблюдая за мной, Смольянина рассмеялась. – Лада, даже не надейся получить рецепт моих медовиков. Иначе я рискую никогда больше не увидеть вас у себя в гостях.
Да, присутствуй здесь князь, он мог бы быть счастлив, Заряна Святославна и Лада отомстили за него, весь вечер старательно меня высмеивая. Как будто у них других тем не было! Нет, я понимаю, что на самом деле Смольянина просто натаскивала Ладу, обучая ее всем нюансам этих светских сборищ. Испортит мне жену, как пить дать, испортит! И все равно это был неожиданно славный вечер. Мне даже удалось сойтись с одним интереснейшим человеком, оказавшимся великолепным знатоком сталей… и их производителем. Может быть, нам удастся договориться с ним о выделке нужных нам марок, и тогда можно будет с легкостью отказаться от свеаландских поставок. Все-таки, несмотря на все прелести союза, подобные закупки у соседей изрядно бьют по карману… М-да… Но все хорошее рано или поздно заканчивается, завершился и этот теплый июньский вечер.
А на следующий день… Хм. Бокс это не рукопашка, и шесть раундов по три минуты с Телепневым оказались вовсе не синекурой, так что после этого боя мы с князем еще добрых трое суток дружно кряхтели и сопели, потирая синяки и шишки. Зато пар спустили… и Хельгу порадовали. Она оказалась единственным человеком, допущенным в зал, да и то не в качестве зрителя, а в роли скорой помощи, на случай, если мы чересчур увлечемся…
Хоть бы эмоции прикрывала, лиса рыжая! Я же из-за ее восторженного писка чуть апперкот не пропустил! А в шестом раунде мне-таки удалось достать князя прямым в ухо, и победа осталась за мной…
Заключительная глава
Спокойствие сонной осенней улицы на окраине Хольмграда в этот солнечный полдень было нарушено приближающимся гулом, не громким, но необычным, никогда ранее здесь не слышанным. Вот дернулась занавеска в окне маленького домика, приютившегося на углу Бронной и Стершневой, со скрипом отворилась дверь трехэтажного доходного «гордеевского» дома, а вон и любопытные мальчишки высыпали к решетчатой ограде двора, вовсю галдя и обсуждая, что за шум доносится со стороны «старицкого» завода.
Да, мальчишки самые осведомленные жители Хольмграда, если не считать кумушек, конечно. Уж эти вездесущие дьяволята точно знают, где, что и когда произошло. И сейчас они шумят, размахивая руками… Ну конечно, уж кому как не им знать, что на старицком заводе строят новые паровозы, что могут ездить где угодно без рельсов, и вот сегодня первые «монстры» должны прокатиться через весь Хольмград, чтоб показаться люду. Кое-кто заикнулся было, что это может быть и не паровоз, а экипаж, но был тут же осмеян. Ведь всем известно, что Старицкий паровые повозки, иначе как «ведром с гайками» не называет. Так станет ли он возиться с такой ерундой?
Но не успели мальчишки перейти в своем споре к более тяжелым, «кулачным» аргументам, как из-за поворота показался первый питомец старицкого завода, ярко-алого цвета. И на улице вновь воцарилась тишина, прерываемая лишь тихим гулом двигателей и шелестом широких шин. Небольшой брелок, в виде креста в круге, возвышается над массивной блестящей решеткой, по бокам от которой сверкают стеклянные «глаза» фар в таких же блестящих хромом капельках корпусов, длинный лакированный «нос», изящные обводы крыльев над массивными, часто спицованными колесами, плавно переходящие в широкие подножки, под открытым, словно у ландо, кузовом… А следом, катятся еще три таких же «монстры»… Впрочем, нет. Не совсем таких. Эти экипажи закрытые, благородного темно-синего цвета, сияющие на солнце зеркальным лаком и остеклением. Вот только у замыкающей колонну машины, значительно более высокой, чем ее собратья, и даже на вид куда более мощной, вместо богатого «аквариума», лишь небольшая кабина, в которой поместится не более двух-трех человек, и огромный кузов, затянутый новомодной прорезиненной тканью. «Монстры» быстро прокатили мимо глазеющих на них детей, а когда скрылись за поворотом…
– Оне ж к Гостиному едут, болыне-то некуда… – заметил чей-то не по-детски рассудительный голос, и вся ватага тут же сорвалась с места.
Автомобили действительно добрались до Гостиного двора и, притормозив, по очереди въехали на подиум, выстроенный специально для них… прямо напротив «творений» волжских и свейских мастеров. И здесь не нужно быть знатоком техники, чтобы понять: похожие на коляски, в которые забыли запрячь лошадей, дребезжаще-пыхтящие изделия упертых новгородцев и рисковых стокгольмцев безнадежно отстают от сияющих лаком и хромом, комфортабельных автомобилей хольмградского производства…
