– Прости, мне очень жаль. Мне не стоило поднимать этот вопрос, все это меня совершенно не касается.
– Действительно не касается. – И снова долгое молчание. – Черт подери, Ники, мне и самому очень жаль. Ты можешь услышать про меня самые разные слухи. И ты имеешь право задавать вопросы.
– Так ты на меня не злишься?
– Нет. Лучше скажи, ты подумала по поводу моего предложения?
– Да. И уже приняла решение, – говорю я.
Долгая пауза. Наконец он произносит:
– И какое оно?
Я сглатываю слюну и говорю:
– У меня есть некоторые условия.
– Значит, мы обсуждаем предложение. Хорошо. Какие это условия, мисс Фэрчайлд?
– В первую очередь ты должен понимать, что я делаю это ради денег. Я знаю, что они очень помогут мне осуществить свою мечту.
– Я понимаю.
– Я должна получить эти деньги даже в случае, если тебе не понравится картина.
– Конечно.
– Ты не должен продавать эту картину. Она может быть только в твоей собственности, в противном случае она должна быть уничтожена.
– Я согласен с этими условиями.
Я делаю паузу, потому что сейчас должна перейти к самому главному.
– Художник должен нарисовать меня, а не свою фантазию на тему меня. Картина должна быть максимально реалистичной.
– Меня это устраивает. Я хочу именно тебя, Ники, – говорит он тем же тоном, которым приказывал мне засунуть в себя пальцы. Скажи мне, что тебе нравится.
Да, о боже, да.
– Я хочу быть уверенной в том, что мы достигли взаимопонимания, мистер Старк. Как только я снимаю одежду, назад пути нет, и вы получаете то, что имеете.
– Осторожнее, мисс Фэрчайлд. У меня эрекция.
– Черт подери, Старк, я же серьезно.
– Я тоже совершенно серьезно.
Я бормочу ругательство, а он усмехается.
– Мы достигли понимания? – спрашиваю я.
– Понимание всех условий? Да. Но у меня есть несколько собственных пожеланий.
– Вот как?
– Конечно. У меня было предложение, ты выдвинула контрпредложение. Я имею право внести свои требования.
– Понимаю.
– Давайте скажем так, мисс Фэрчайлд. Это уже не переговоры. Это мои последние условия сделки. Или вы на них соглашаетесь, или нет.
– Хорошо. – Я облизываю губы. Мне очень любопытно, что он собирается сказать. – И каковы эти условия?
– Все то время, что художник рисует картину, ты – моя.
– Что это значит?
– А сама как думаешь?
Я засовываю руки в трусики – я вся мокрая.
– То, что я принадлежу тебе…
Я произношу эти слова шепотом, словно молитву. Я приехала в Лос-Анджелес для того, чтобы взять под контроль свою жизнь, но вот появился Дэмиен, и я должна ему полностью отдаться.
– И что еще? – спрашивает он.
– Я должна делать то, что ты мне говоришь. – Я ввожу внутрь два пальца.
– Да, – говорит он уверенным и приказным тоном. Он знает, что все это меня возбуждает.
– А если я не соглашусь?
– Вы же учились в колледже, мисс Фэрчайлд. Вы прекрасно знаете, что каждое действие имеет последствия или реакцию сравнимой силы и масштаба.
– Понятно. – Я массирую пальцами свой клитор, потом открываю рот, по всему телу пробегает дрожь, и я кончаю. Как мне кажется, незаметно.
– Вам понравилось, мисс Фэрчайлд? – спрашивает он.
Мои щеки краснеют. Я не знаю, что он имеет в виду: условия сделки или мой оргазм.
– А если я не соглашусь?
– Тогда я не получу картину, а ты свой миллион.
– Но зачем ты все это делаешь?
– Потому что я тебя хочу. Потому что мне не нужно будет долго за тобой ухаживать, чтобы наконец трахнуть. И потому, что я не хочу играть в игры.
– Сейчас ты хочешь и меня, и мой портрет. Что, если в процессе ты передумаешь и поймешь, что тебе это не нужно?
– Это вряд ли.
– Я хочу подстраховаться. Хочу получить деньги в любом случае.
– Хорошо. Я принимаю это условие.
– И мы начинаем не прямо сейчас. Я стану твоей только после того, как художник начнет меня рисовать.
– Мисс Фэрчайлд, с вами непросто найти общий язык. Да, я принимаю ваши условия временных ограничений.
– Насколько я понимаю, у художника почасовая оплата. Кто знает, может, он будет рисовать мой портрет целый год. Я хочу, чтобы он уложился за неделю.
– За неделю? – По тону голоса слышно, что он расстроен.
– Да, неделя, и не дольше. Кроме этого, необходимо учитывать мой рабочий график. Я свободна по вечерам и в выходные.
– Хорошо. Одна неделя. Мы договорились?
Я хочу сказать «Да», но вместо этого спрашиваю:
– А что именно ты планируешь со мной делать?
– Очень многое. Но главным образом просто тебя трахнуть. Жестко, быстро и обстоятельно.
О, бог ты мой.
– С элементами сексуальных извращений?
– А ты сама хотела бы? – усмехается он.
Я даже и не знаю.
– Я… никогда раньше не пробовала, – признаюсь я и снова чувствую, как щеки зарделись. Под давлением матери я ходила на массу свиданий, но у меня было всего два бойфренда. У первого был небольшой опыт, до меня он встречался с девушкой из коллежда на пару лет его старше. Но в отношениях с этим парнем не было и намека на сексуальные извращения, если не считать перепих на столе около бассейна в доме его родителей. Со вторым же бойфрендом Куртом было много эмоциональной боли.
Кажется, Старк понял мою растерянность.
– Знаешь, я хочу, чтобы тебе было приятно. Ты сама решишь, будем ли мы заниматься нестандартным сексом и извращениями или нет. Лично я уверен, что тебе бы это очень понравилось.
Тебе бы это очень понравилось. Да, вполне вероятно. Вот только я не уверена, что тебе понравится то, что ты увидишь, когда я разденусь. Возможно, до секса и вовсе не дойдет.
Вот только я не уверена, что тебе понравится то, что ты увидишь, когда я разденусь. Возможно, до секса и вовсе не дойдет.
Я закрываю глаза и мечтаю о том, чтобы все было иначе. Чтобы я была другой.
– Рискни, Ники, – нежно говорит он. – Со мной ты узнаешь совсем другую сторону любви.
Я делаю глубокий вдох. Вспоминаю нашу игру в лимузине.
– Да, сэр, – говорю я.
