– Если бы эта дрянь не выпендривалась вчера, – сказал он, имея в виду Галину, – мы могли бы еще спасти Ваську!
Словно бы только и дожидаясь, когда произнесут ее имя, откуда ни возьмись появилась Галина. Спасатели пытались перекрыть ей дорогу, но девушка с неожиданной ловкостью вскочила на камень, обогнула мужчин и оказалась возле кустов.
– Вы его нашли? Нашли, да?
Галина говорила таким тоном, словно заранее знала ответ на свой вопрос. Ее взгляд, устремленный в заросли кустарника, полыхал странным огнем. И Вован невольно подумал о том, что Галина отказалась вести их вчера к Серым камням, а вот сама исчезла в лесу. И домой не вернулась. Они-то к ней заходили, но ее дома не было. Так куда же отправилась ведьма, бросив их в лесной чаще? Уж не к Серым ли камням она поспешила?
– Васька погиб, – произнес Толян.
Галина улыбнулась.
– Чего лыбишься? – не стерпел Вован, которому эта личность нравилась все меньше и меньше. – Твоих рук дело?
Галина ничего не ответила на этот провокационный вопрос. Вместо этого она взглянула на Вована и без всякой враждебности произнесла:
– К сожалению, это не последняя жертва.
– Кто-то погибнет еще?
Галина не ответила. Она отвернулась и хотела уйти. Но Вован преградил ей дорогу.
– Нет, погоди! Ответь сперва! Ты была вчера в этом месте?
– Не ваше дело!
– Очень даже наше! Может быть, это ты Ваську со скалы столкнула!
– Зачем мне это?
– Затем… Затем, что ты чокнутая, вот зачем! Ходишь везде, смерть пророчишь. Может быть, ты сама свои предсказания и осуществляешь!
– Я желаю добра всем без исключения. А Васька ваш мне даже нравился. И к камням я вчера прибежала, чтобы просить у них заступничества для него. Тревожно мне что-то за него стало.
– Ага! Сама призналась, что была вчера тут! Ваську ты видела?
– Нет. Васю я не видела, но тут…
Вовану показалось, что Галина ответила с заминкой не просто так. Пусть эта пауза была совсем коротенькой, но Вован ее отметил. И еще ему показалось, что Галина собиралась что-то прибавить к уже сказанному, но замялась. Он бы с удовольствием потолковал бы с Галиной о том, что именно и кого она могла видеть вчера возле Серых камней вместо Васьки. Но Вовану это не удалось сделать.
В этот момент через камни, охая и переваливаясь с боку на бок, появилась Васькина бабка и спросила:
– Что у вас тут? Нашли уже кого-то, я слышала?
Ответить ей никто не решился. И повисшее над поляной молчание, а также взгляды, которыми обменивались между собой спасатели, избегая смотреть на саму бабку, рассказали той все лучше любых слов.
– Ну, ясно, – вздохнула она. – Показывайте, где он лежит?
– Вам туда нельзя.
– Нельзя взглянуть на собственного внука?
Старуха грозно уперлась руками в бока, всем своим видом показывая, что не пустить ее они не могут.
– Где он?
– Он там… В кустах.
Бабка взглянула на заросли кустарника, и лицо ее исказилось. Казалось, она сейчас зарыдает, но нет, бабка была кремень, сдержалась и лишь снова потребовала, чтобы ей позволили взглянуть на внука. Но Михаил вновь выступил против этого.
– Да почему же?!
– Потому… Потому что сейчас прибудут люди, которые захотят осмотреть тело и все место происшествия.
– Это еще зачем?
– Потому что так полагается!
– К чему тут что-то осматривать? – не сдавалась бабка. – Отдайте тело внука. И так же все ясно. Упал, ударился, погиб. Не он первый, кого губят эти камни.
И подняв к возвышающимся камнями руку, она погрозила им крепким крестьянским кулаком:
– У-у-у… Проклятые!
Бабку с трудом удалось увести. Она все равно рвалась взглянуть на внука и требовала, чтобы ей немедленно отдали его тело для захоронения. Но Михаил и другие спасатели были глухи к ее требованиям, они вручили старуху заботам Омарыча и Галины, а также потребовали от приятелей, чтобы те удалились на достаточное расстояние от камней.
– Было бы идеально, чтобы вы все сейчас вернулись в деревню и оповестили граждан о случившемся. Когда мы тут закончим с полицией, тоже все приедем в Зябликово.
Омарыч и приятели были согласны вернуться. Но вот женщины запротестовали. Бабка Васьки по-прежнему требовала дать ей возможность попрощаться с внуком. А Галина и ее подружки дружно твердили о том, что опасно сейчас возвращаться в деревню.
– Ритуал не завершен. По пятам за нами придет в деревню и новая смерть. Дайте нам время, чтобы закончить.
Но Михаил был глух как к требованиям старухи, так и деревенской ведьмы и ее помощниц. Он настоял на том, чтобы все посторонние покинули место трагедии. Сила была на стороне профессионалов. Галине пришлось подчиниться.
– Я не могу провести ритуал, возвращаюсь в деревню. Но учтите, когда случится следующая смерть, это будет на вашей совести.
Михаил и тут не устрашился.
– Это будет на совести убийцы! – заявил он.
На этом все дебаты закончились. Друзья поплелись обратно в деревню. Невесел был их путь через лес. Омарыч кряхтел и хромал больше обычного. Бабка Василия заливалась слезами, которые наконец полились у нее из глаз. Галина и ее подруги выглядели мрачными и недовольными, они ни с кем не разговаривали, а все попытки приятелей втянуть юных ведьмочек в диалог оказались бесполезными.
В деревне лучше не стало. Во дворе дома бабки Василия собралась толпа народу. Это были ее соседи, которые также вернулись с прерванных страшным известием поисков и теперь хотели услышать подробности.
– Погиб! Погиб мальчишка! И что их всех на эти скалы тянет? Сколько бед от них. Давно пора их бульдозером с землей сровнять! – начала причитать соседка Васи.
Ее поддержали и другие женщины, которые сочувствовали старухе в ее горе.
– Точно говоришь, Ивановна!
– Правильно!
– Пусть правительство пришлет технику, а мы поможем!
Услышав это заявление от соседей несчастной старухи, Галина вздрогнула и, сделав знак своим подругам, поманила их за собой. Никто, кроме Вована, не заметил исчезновения этих троих. В другое время Галина и ее экзотически одетые подружки обязательно привлекли бы к себе пристальное внимание деревенских. Но сейчас жителям было не до Галины и ее приятельниц. В свете случившейся в деревне трагедии личности этих троих совершенно померкли.
Так что, когда Галина ушла, по пятам за ней двинулись только Вован и Толян. Причем именно Вован настоял на том, чтобы они двигались крадучись, незамеченными для молодых ведьмочек.
Это вызвало у Толяна резонный вопрос:
