Да, Нонке тоже бы не помешало сбросить лишние килограммы! Тогда она стала бы стройнее и сексуально привлекательнее! – почему-то мечтательно рассуждал сам с собою Платон.
Да! Человек иногда должен принимать судьбоносные решения в своей жизни! – вдруг вспомнил он и свои давние решения.
Ведь в своё время его отец, Пётр Петрович, часто шутил в разговорах с сыном по поводу затянувшегося увлечения того футболом, по его мнению в ущерб основной учёбе в институте:
– «У отца было три сына: двое умных, а третий… футболист!».
– «Поэтому во мне, как в единственном сыне моего отца, со временем двое умных «сынов» естественно перебороли одного футболиста!» – по этому поводу как-то объяснил он жене.
– «И жизнь твоя вошла в норму!?» – подвела тогда итог Ксения.
– «Да, вошла, но не сразу! Хотя жизнь, а может быть и сам Бог, неоднократно мне подсказывали и намекали на то, что мой путь в жизни другой!» – уточнил Платон, сразу кое-что вспомнив о начале своего основного трудового пути.
Да и неожиданная четвёрка за всеми признанный прекрасный дипломный проект, как потом оказалось, была ему сигналом от Бога, что он пытается заняться не своим делом, что его предназначение в другом, о том, что его путь, на этом, им самим выбранном поприще, будет холостым выстрелом, и чтобы он не строил на счёт этой технической работы по космической и ракетной тематике далеко идущих планов.
Так оно в итоге, спустя три десятка лет, и получилось.
В дальнейшем уже не испытывая никаких иллюзий, Платон прошёл тернистым путём развала великой страны, дорогой крушения некоторых идеалов, целей и жизненных планов, и даже пробы себя в нецивилизованном бизнесе.
А в итоге он нашёл для себя тихую заводь, навсегда порвав с наукой, техникой и бизнесом, из творца материального превратившись в творца духовного, став поэтом и писателем, и совершенно не жалея об этом.
Более того, Платон в этом, теперь весьма любимым им занятии, чувствовал себя истинно свободным, по-настоящему творческим, ни от кого морально и интеллектуально независящим. Он просто самовыражался, как, например, окружающая нас природа.
И она, наконец, выразилась. Погода конца второй декады сентября стала нормой для этого месяца. Листопад набирал силу, засыпая городской асфальт и землю дворов, бульваров, скверов и парков буро-жёлтыми листьями.
В иных местах картина этого была просто величаво-сказочной.
Целенаправленно гуляя по парку усадьбы Кусково, домашний фотохудожник Ксения не смогла пройти и мимо этого факта.
А день осеннего равноденствия, как ни странно, возбудил в сбалансированной душе поэта всплеск новых эмоций, вылившийся на бумагу новым стихотворением о природе, об её флоре и фауне:
Повеяло худым ненастьем.
День съёжился до полу дня.
Я, напоённый лета счастьем,
Жду окончанья сентября,
Когда златой придёт октябрь,
И землю соком напоит.
Ну, а пока идёт сентябрь,
И с бабьим летом, как… пиит.
А, отдышавшись после зноя,
И в предвкушении зимы,
Воспринимаем дождь не ноя,
А лишь, как благо, для души.
Вот кошки ждут, когда их с дачи
Я заберу с собой домой.
В Москву вернусь я… без отдачи,
Как на свидание с женой.
И вот, кончается сентябрь.
Удачным оказался он.
За ним опять спешит октябрь.
В природе он – хамелеон.
Раскрасит всё палитрой цвета –
Буро-зелёные леса…
Не тронет он, пожалуй, где-то,
Лишь голубые небеса.
Да! К счастью, тронуть небеса никому не под силу! – осознал философ. После последней ночёвки на даче, утром во вторник 28 сентября, по пути на станцию Загорново, Платона неожиданно осенило:
А хорошо, что у власти у нас сейчас Медведев и Путин, а в Москве – Лужков – сильные, крепкие, деловые мужики, знающие, что и как делать!
Но уже днём он неожиданно для себя услышал об отстранении Медведевым Лужкова от власти в Москве, что просто ошарашило не только Платона, но и многих москвичей.
Ну, вот! Опять сглазил! Эти «Невские головастики» теперь уже окончательно достали трудовую московскую пчелу! – сокрушаясь, понял писатель.
Впервые и у Платона Петровича Кочета подорвалось личное доверие к Дмитрию Анатольевичу Медведеву, как и у того к Юрию Михайловичу Лужкову.
И тогда Платон предложил своим знакомым теперь считать 28 сентября Всероссийским Днём выказывания недоверия!
И лишь к концу года из интервью президента он услышал членораздельное объяснение причины этого, и согласился с ним, восстановив в своём сознании высокий президентский рейтинг.
– «Да! Деньги портят людей! Особенно большие деньги… больших и хороших людей!» – невольно вслух для Ксении согласился он с изложенными президентом фактами и приведёнными доводами.
Начался октябрь. Платон теперь жил дома, вечерами периодически сидя за компьютером. Углубляясь в своё творчество, которое просто поглощало его, он полностью отвлекался от всех иных забот и посторонних мыслей.
Но как-то раз от любимого занятия его неожиданно оторвал характерный звук пришедшей SMS-ки. И в очередной раз, устно послав подальше надоевшего оператора, Платон вновь углубился в свои занятия.
За ними он полностью становился самим собой. В эти моменты с него окончательно слетало ещё оставшееся вынужденное, наносное, искусственное, ему ненужное.
И он постепенно, строчка за строчкой, превращался в творца своих идей и мыслей, эмоций и переживаний, просто в ТВОРЦА!
И Платон действительно творил. За компьютером он распечатывал ранее написанные стихи, ещё раз редактируя их. Но текст прозы он набирал сразу, дополняя, подправляя, переделывая, переставляя и переиначивая его.
В общем, он работал серьёзно, причём много, практически все вечера, всё своё свободное, и не только, время. Он просто так привык относиться к своему любимому делу, отдаваться ему без остатка, а то и без оглядки, не тратя силы и время на пустое созерцание, и потребительское восприятие окружающей действительности, воистину, как настоящий творец и созидатель!
К сожалению, многие женщины не видят в своих мужьях проявлений Творца и Созидателя. К ним относилась также и жена Платона Ксения.
Невольно перечитывая свои старые, первые произведения, с целью их редактирования перед изданием, Платон увидел, что за прошедшие шесть лет его мастерство возросло, он стал выражать свои мысли точнее и сочнее.
