Все пять лет Слава учился успешно, и даже с некоторым упоением. Он не ограничивался институтской программой, а дополнительно и самостоятельно изучал многое другое, что могло бы ему пригодиться в дальнейшей службе и в жизни. Видимо сказывались гены, и в этом рвении к познанию нового он словно шёл по стопам не только деда Петра Петровича Кочета, но и своего древнего египетского прародителя, тоже становясь «Учителем». К этому интересному и творческому процессу иногда, по необходимости и по компетентности, им ненавязчиво привлекались его ближайшие родственники – родители, тёти, дедушки и бабушки.
Способности Вячеслава были замечены и отмечены руководством кафедры иностранных языков в лице полковника Василия Васильевича Андрианова и его заместителя – полковника Леонида Викторовича Дудника.
Ближе к концу срока обучения Вячеславу было предложено остаться в институте на преподавательскую работу и поступить в адъюнктуру. Но он вынужден был отказаться от лестного и престижного предложения, попросив своих руководителей взамен дать ему рекомендацию для службы в ГРУ, что и было сделано. Ведь туда не приходят по своей личной инициативе.
А Вячеслав соответствовал критериям для службы в ГРУ, среди которых – интеллект, умение общаться, мировоззрение, преданность служению Родине, и потенциальные специфические качества, необходимые разведчику.
После многочисленных проверок и тестов на память, внимание и помехоустойчивость, на быстроту соображения и запоминание, на организаторские способности и информационную выносливость, – долгожданный день настал.
После отличного завершения обучения в Военном институте, Вячеслав сразу получил назначение в Центральный аппарат военной разведки.
Хотя он и был в числе «блатных», но его совсем не тянуло на обычно желанную для таких кругов дипломатическую работу.
Дополнительным козырем для его работы в ГРУ, безусловно, стало и его членство в КПСС.
Ещё учась в старших классах школы, Вячеслав по искренним убеждениям стал активным комсомольцем – комсоргом класса. В институте военных переводчиков его сразу избрали комсоргом группы. На третьем курсе, как отличник и политически активный, он стал кандидатом в члены КПСС, а через год – естественно членом партии.
Напутствуя внука на службу, понимая, что в перспективе Славка всё же хочет стать нелегалом, старший дед Пётр Петрович поучал того:
– «Внучёк, учти, что для разведчика нужны соответствующие способности. Разведка ведь сложное и своеобразное ремесло, в котором проявляются, в том числе, и элементы искусства! Но, как основа, конечно нужна тщательная профессиональная подготовка, которая даст возможность свободно владеть основными приёмами работы, которые ты будешь потом изучать в разведшколе. И это азы. Разведка ведь кропотливый труд, добросовестность и терпение, предельная концентрация, ещё и постоянные самоограничения! Разведчик должен очень много читать о стране своего пребывания и знать намного больше обычных людей. И ещё я добавлю: залог успеха разведчика – в его скромности и неприметности».
И в тот же 1987 год молодой лейтенант приступил к службе во Втором управлении центрального аппарата ГРУ в районе Ходынского поля.
Это управление занималось странами Северной и Южной Америки, Великобританией, Австралией и Новой Зеландией.
На лейтенанта сразу обрушился огромный, трудно управляемый поток информации. Но, имея богатый запас знаний, владея многими методиками, он быстро обуздал этот поток, ввёл его в разумное русло, разделив на тематические реки и ручейки, анализируя и систематизируя информацию.
Ещё в июле этого же года, четырнадцать лет находившегося на должности начальнику ГРУ, генерала армии Петра Ивановича Ивашутина сменил другой генерал Владлен Михайлович Михайлов, бывший его первым заместителем лишь с февраля 1987 года.
А ещё одним заместителем начальника ГРУ, тоже относительно недавно, но с января 1986 года, был генерал-полковник Юрий Александрович Гусев, бывший давним знакомым и однокашником по высшим офицерским курсам «Выстрел» генерал-лейтенанта Гаврилова.
Поэтому, вскоре подключившийся к решению вопроса о дальнейшем перераспределении внука, его дед генерал-лейтенант Александр Васильевич Гаврилов нашёл возможность и из своего управления переговорил об этом по ЗАС телефону со своим давним знакомым:
– «Майор, доложите: генерал-лейтенант Гаврилов!.. Здравия желаю, товарищ генерал-полковник!.. Да, Юра, привет! Узнал соседа по алфавиту?… Извини, я тебя надолго не задержу. У Вас служит мой внук… Да, да! Он такой! Но он мечтает о работе нелегалом… Хорошо, пусть не сразу!.. Спасибо Юр!.. А как там твои?.. Понятно, поздравляю!.. Да, пока всего три! Внуки – это главное в жизни!.. Ну, счастливо, успехов тебе в службе и здоровья!».
И вскоре руководство удовлетворило раппорт Вячеслава, мечтавшего о практической и реальной работе. Поэтому его временно, для практики, перевели в Шестое управление ГРУ, занимавшееся радиоэлектронной (радио и радиотехнической) разведкой. И, как ещё и испано-говорящий, в начале 1988 года Вячеслав получил назначение в центр радио и радиотехнической разведки ГРУ, размещавшийся в пригороде кубинской столицы Лурдес.
Теперь его обязанности заключались в переводе и анализе перехваченных и прослушанных телефонных и радиопереговоров с территории США и Мексики. И пока мечта Вячеслава, хотя и не в совсем нужном ему виде, начала понемногу осуществляться.
Прилетев в Гавану, его самолёт сел на старом аэродроме Сиудад Либертад, бывшим главным аэропортом кубинской столицы до 1930 года, до ввода в строй аэропорта имени Хосе Марти. До Лурдес он добрался быстро.
Ещё 25 апреля 1975 года Совет Министров СССР санкционировал создание поста радиоперехвата 6-го управления ГРУ, размещавшегося на Кубе в южном пригороде Гаваны Лурдес. Это пост получил название «Термит-П» в отличие от находившегося в Гаване поста «Термит-С», принадлежавшего 16-му отделу (радиоэлектронная разведка) КГБ СССР, первым руководителем которого был генерал-майор А. В. Красавин.
Но функционировать пост ГРУ начал лишь с декабря 1976 года.
Он был оснащён стационарной 12-и метровой параболической антенной.
Кроме того 7-и метровая параболическая антенна была установлена и на открытом грузовике, став мобильным постом радиоперехвата.
Эти антенны позволяли перехватывать и сообщения в СВЧ-диапазоне, передаваемые с ИСЗ США, а также контролировать переговоры между башнями СВЧ-связи.
С Кубы поступало около 70 % всей разведывательной информации о США. Поэтому этот центр в пригороде кубинской столицы был для СССР ключевым в прослушивании территории своего потенциального противника, в том числе и телефонных разговоров.
И лишь со временем американцы стали гнать через этот канал утечки информации, за который Советский Союз ежегодно платили Кубе по 200 миллионов долларов, и дезинформацию.
