Вот и сейчас, привезённого на свой страх и риск в Москву Вячеслава Платоновича Гаврилова-Кочета уже через два дня лично генерал-майор В. Макаров оформили в кадры ПГУ КГБ СССР – в войсковую часть 54282.
А из ГРУ его чуть позже уволили с формулировкой: «Уволить в связи с переходом в другие военные структуры». И тут же Вячеслава направили на переподготовку в спецшколу ПГУ при высшем учебном заведении разведки – институте имени Ю. В. Андропова. И началось.
В подмосковной спецшколе под деревней Челобитьево Вячеслава обучали специальной разведывательной технике: специальному фотографированию, тайнописи, шифровке и дешифровке, изготовлению микроточек, применению различных способов и средств связи, приёмам моментального обменами пакетами с документами или деньгами, или другими предметами и инструментами с помощью мимолётного соприкосновения, вождению автомобилей и других транспортных средств.
Его обучали также оперативной работе за рубежом, методам агентурной работы, основам приобретения источников информации и работе с ними, методике ведения наружного наблюдения и приёмам его выявления, знакомили со способами и средствами негласного съёма информации.
Из всего этого он многое уже знал и умел по учёбе в военном институте и службе в ГРУ, особенно страноведение. Но его новое руководство хотело лично удостовериться в способностях, знаниях и умениях новобранца.
Ведь институт КГБ имени Ю. В. Андропова давал большой объём знаний, но не учил думать. А время поджимало.
Поэтому высококвалифицированные преподаватели, имевшие значительный опыт работы за рубежом, обучали его по специальным программам на конспиративных квартирах. Одновременно велось и составление качественной легенды для его прикрытия.
А тем временем из Министерства Общего Машиностроения, обеспечивающего разработку в СССР ракетно-космической техники, в «Научно-Производственное Объединение Машиностроения» пришла разнарядка на курсы повышения квалификации работников служб «Противодействия Иностранной Технической Разведке» в «Центральном Научно-Исследовательском Институте Машиностроения».
В экземпляре, специально посланном в Реутов за подписью заместителя министра генерал-лейтенанта А. С. Матрёнина, дополнительно сообщались соответствующие необходимые данные по командируемому специалисту, чтобы исключить замену Платона Петровича Кочета на другого сотрудника.
Однако начальник отдела ПД ИТР НПО Машиностроения Виктор Георгиевич Вдовин, с одной стороны боявшийся карьерного роста Кочета и конкуренцию себе в его лице, а с другой стороны срыва выполнения плана работ, предложил на эти курсы другую кандидатуру.
– «Виктор! Ты что мне принёс? Насколько я помню, в письме замминистра чётко указаны параметры командируемого, а по ним у тебя проходит только один Кочет!» – удивился заместитель генерального конструктора Владимир Васильевич Витер.
– «Владимир Васильевич! – смутился Вдовин – Но ведь он уже был сравнительно недавно на подобных курсах у нас, а Илларионов не был!».
– «Ну и что?! На кой ляд мне твой Илларионов в начальниках нужен? Он ведь у тебя только за программой сидит, а всю работу кто ведёт?».
– «Но он тоже ведёт, причём самую трудную!» – слукавил Вдовин.
– «Вот на него план и оставь!» – подловил того Владимир Васильевич.
– «Нет, нет, он не справится!» – теперь проговорился лукавый.
– «Ну вот, видишь? Ты сам себе же и противоречишь! Пошлём только Кочета и никого другого. Иди, переделай приказ!» – дал команду Витер.
И вскоре Платон Петрович Кочет отбыл в почти месячную командировку в подмосковный Калининград, во время которой предполагалась и пятидневная поездка в Киев на отраслевые курсы повышения квалификации.
Именно там его и подловила в свои любовные сети, специально посланная, в том числе и для этого, Мария Александровна Кожемякина, проверившая на нём действие своих чар, и тем самым сдав последний экзамен своему руководству, которое всё же заблаговременно показало ей предмет её атаки, однако, понравившийся и ей самой.
– «Оксан! А мне этот мужчина и так понравился, по-правде! Это теперь будет считаться чистым экспериментом?» – спросила она сопровождавшую её методистку по соблазнению мужчин.
– «Будет, будет! А вообще, смотря, как ты себя поведёшь с ним? Не бойся, я в случае чего помогу!» – ответила та.
И командировка отца Вячеслава тогда превратилась не только в обучение, но и в смех, и в грех. Однако и он и Мария сдали свои любовные экзамены друг другу просто на отлично.
А все необходимые экзамены у начинающего разведчика, перед его отъездом за границу, лично принимали Юрий Иванович Дроздов и Николай Сергеевич Леонов, причём только на испанском языке. После их успешной сдачи он предложил Вячеславу составить ему компанию, пригласив в свою машину. Чёрная Волга заместителя начальника советской разведки тоже была оборудована засекреченной связью. Поэтому он мог вести свои секретные деловые переговоры по пути, непосредственно из автомашины.
– «Вячеслав! Вашим оперативным псевдонимом теперь будет «Гектор» – древнегреческий вождь троянского войска! А официально Вы будет зваться Раулем Хоакином Мендесом из Сантьяго-де-Куба. Паспорт Вам вручат в Гаване. Вы теперь получили в руки очень эффективный, если так можно выразиться, инструмент. Но помните, что любой инструмент полезен лишь тогда, когда его держат умелые и твёрдые руки. Надеюсь у Вас именно такие руки!» – уже перед выходом из кабинета, в заключение напутствовал он новоиспечённого разведчика.
Как заместитель начальника разведки, Николай Сергеевич знал, о чём говорил. Ещё в молодости он был переводчиком бесед Фиделя Кастро и Н. С. Хрущёва, а после многих лет службы, став руководителем, видел достоинства и недостатки отдельных резидентур.
Именно поэтому в разговоре с начальником ПГУ он предложил пока не знакомить Гектора и Нефертити:
– «Леонид Владимирович, я думаю, нам не следует пока торопиться со знакомством наших молодых? Оттянем это на более поздний срок, уже на Кубе. А то ещё, не дай бог, и вправду влюбятся друг в друга?».
– «Хорошо! Но Маше надо всё же его показать!» – согласился тот.
– «Да! Она полетит тем же рейсом в качестве кубинской аспирантки, возвращающейся домой. Мы предупредим Машу, что её будущий «кубинский жених», охранник и помощник будет сидеть рядом с нашим генералом».
На подготовку будущего агента влияния Нефертити советская разведка затратила много времени и средств. На неё делалась ставка в расчёте на многолетнюю и плодотворную работу в высших сферах руководства США.
Со временем была даже подготовлена соответствующая обстановка и благоприятно сложились соответствующие сопутствующие обстоятельства.
Гектора же пока подготовили не столько к конкретной стране, сколько к конкретной операции «Троянский конь» – по внедрению агента Нефертити на территорию США. Поэтому, в связи с дефицитом времени на подготовку к участию в этой операции в качестве «храбрейшего вождя троянского войска», он и прошёл ускоренное индивидуальное обучение, возвращаясь на Кубу уже в новом для себя качестве.
