Лопасти пропеллера начали вращаться, наращивая обороты, я тронул джойстик управления вверх. Вертолет приподнялся. Пацан взвыл от восторга, пытаясь вырваться из цепких рук матери.
Теперь нужно вытащить всю семейку на улицу. Сделал подъем вертолета, зависание, потом начал движение, мальчишка наконец-то вырвался и побежал за вертолетом, протягивая руки, сшибая на ходу предметы, игрушки.
– Может, пойдем на улицу, а то Майкл разнесет полдома или сам поранится?
– Давайте, – согласилась Эшли.
Они с Майклом оделись, и мы дружно вышли на улицу. Я сделал несколько кругов, потом посадил вертолет поближе к дому Скотта и передал пульт Майклу:
– Хочешь сам?
Пульт в его руках, свои руки сверху. Аккуратно вместе управляем полетом вертолета. Смешно то, что мне самому понравилось управлять этой игрушкой.
Когда понял, что он более-менее справляется с управлением, то передал управление полностью ему.
Только предварительно подвел летательный аппарат поближе к дому Скотта и поставил боком к ветру.
Мальчик оправдал мои ожидания. Не прошло и полминуты, как вертолет врезался в окно Скотта.
– Ах! – только сказала Эшли.
– У-у-у! – взвыл Майкл.
– Тихо. Ничего страшного. Идем, малыш, извинимся перед дядей и заберем свой вертолет. Мама будет охранять пульт. Отдай маме пульт управления.
Майкл отдал матери пульт. Я взял его за руку, и мы пошли к дому Скотта.
Нам навстречу вышли двое мужчин. Одного я узнал сразу – это был Скотников. Второй – здоровенный мужик, под метр девяносто. Весь какой-то квадратный. Квадратное лицо. Квадратная челюсть. С левой стороны лица от глаза к шее шел прямой шрам, явно не косметический. Так шьют в полевых госпиталях, армейских медицинских пунктах, когда нужно оказать первую медицинскую помощь. Неотложную. Шрам потом не шлифовали. Обычно при таком махе ножом повреждается тройничный нерв, но этому «квадрату» повезло. Подвижность левой половины лица не пострадала.
Все лицо в мелких шрамах. Это не следы от неосторожного бритья. Так часто бывает, когда осколки от камней ранят лицо, оставляя в коже следы породы.
Видны темные точки на лице. Это как татуировка поневоле. В ранки забивается порода, и пятно остается навсегда. У шахтеров так часто бывает. И эти точки навсегда остаются в качестве несмываемых следов.
Уши поломаны у мужика. Неровная форма. Неправильная. Да и нос тоже явно перебит был в двух местах. Но дышит носом, значит, выправили. Резкая носогубная складка. Большие губы сильно поджаты. Большой квадратный раздвоенный подбородок.
Глаза глубоко посажены. Возле глаз паутинка глубоких морщин. Они отличаются по цвету. Так часто происходит, когда человек несколько лет проводит в горно-пустынной местности и вынужден постоянно щуриться от яркого света, песка.
Брови срослись в одну.
Широкие скулы.
Кепи сидит на голове, козырек слегка согнут, но видны глаза и брови.
На нем форма полувоенного образца. Но как сидит! Как человек носит форму, сразу можно сказать, служил ли он в армии и сколько лет служил. На этом форма сидела как влитая. Размер обуви, думаю, сорок шестой – сорок седьмой. Ботинки армейского образца.
На поясе справа полуоткрытая кобура. В ней «Глок‑21». Хороший пистолет. Только вот сорок пятый калибр, на мой взгляд, лишнее. Видимо, сработала привычка с армии. С левой стороны висит нож. Не позерский, типа мачете огромных размеров, а армейский нож, такой часто используют спецназовцы. Компактный, функциональный, хорошо сбалансированный. Рукоять потертая. Не новый. Наверное, из армии.
Оба мужчины улыбнулись широкими улыбками.
– Джон, Рональд, ради Бога, извините. Майкл осваивал новую игрушку, – стала оправдываться Эшли и махнула рукой в мою сторону: – Он подарил.
– А! Это тот знаменитый спаситель!
– Рональд Гейтс. Шеф местной безопасности, – протянул мне здоровяк руку размером с мою ступню.
– Джон Скотт. Старший в этом городишке. Случайно исполняющий обязанности мэра, если хотите, – представился второй мужчина.
У этого рука тоже жесткая. Рабочая. Чувствуется, что мужчина часто занимается физическим трудом. Рукопожатие крепкое.
Оба подают ладонь прямой, открытой, при этом слегка открывают ее перед непосредственным рукопожатием. Это говорит, что уверены в себе, в своих силах. Даже чувствуют свое превосходство передо мной.
– Наслышаны о вашем подвиге, – засмеялся Рональд. Голос низкий, хриплый.
– Да уж, подвиг. Выскочи Майкл на треть секунды раньше, я бы сидел со вчерашнего дня в вашем участке и давал бы показания.
– Мы с ребятами по кадрам изучили это событие. Могу сказать, что вы или большой везунчик, или прошли великолепную подготовку контраварийной езды. Знаю только двух человек, кто сумел бы в такой ситуации среагировать и избежать столкновения.
– Просто повезло. Много приходится по стране на машине перемещаться, вот и научился. Поневоле. На дорогу выскакивают животные, то еноты, то олени, приходится быть настороже.
– Да. Повезло.
Гейтс внимательно смотрел на меня сверху вниз и что-то обдумывал, задумчиво потирая подбородок.
– Надеюсь, вертолет не разбил вам окно, Джон? Я готов компенсировать. Просто мальчик первый раз управляет вертолетом.
– А, ерунда! – отмахнулся Скотт. – Он у нас единственный ребенок на весь город, поэтому ему можно все. Спасибо, что не задавили его.
– Знаете, я не хочу привлекать к себе внимание по этому поводу. Если бы я просто проехал в свой мотель, то никто бы и не узнал о моей скромной персоне.
– Это вы ошибаетесь!
– Почему?
– Всякий незнакомец у нас берется на учет. Вы приехали. Произвели хорошее впечатление в баре. Хорошие чаевые. Не задавили единственного ребенка. Не наорали на мать. Мы все знаем, какой Майкл вертлявый. Он может в пять секунд исчезнуть из поля зрения. Какой бы родитель ни был, он не уследит за ним. Такой уж он и есть, Майкл.
– Знаете, я сам испугался не меньше Эшли. Как потом с этим жить? Да и в тюрьму мне не хочется. Очень не хочется. Случайность.
– Затем вы напоили Эшли водой, поиграли с Майклом.
– Откуда вы все это знаете? Стены имеют глаза и уши?
– Эшли рассказала. Приехали в мотель. Не стали пить, а посидели в интернете и легли спать.
– Я в баре выпил пива. Считаю, что этого было вполне достаточно. Вообще стараюсь не пить за рулем. Снижается реакция. А в командировке, в чужом городе, мне неприятности не нужны.
– Вы осторожный человек?
– Стараюсь быть таким. Мой бизнес основан на осторожности и на разумном риске.
– Да, у вас очень хорошая репутация. Но то, что вы сейчас ищете, куда вложить деньги, скажу вам честно, полное безумие, – покачал головой Скотт.
