– Сестра, говорю, была. Она замужем за каким-то известным
человеком, говорят, он маршал был или генерал, точно не знаю. Вот она и
приехала сюда из Москвы и целую кучу знакомых с собой привезла. Хоронили
старуху торжественно, с оркестром, как генерала какого-нибудь. Хотя, если
подумать, она генералом и была. Заместитель председателя Ленгорсовета, столько
лет работала. Но все говорят, злая была, сказывалось, что старая дева, людей не
любила, никому спуску не давала. У нее водители увольнялись каждые три месяца,
никто с ней работать не мог.
– Да, – согласился Дронго, – это очень важный показатель.
Текучесть кадров среди водителей.
Дмитрий посмотрел в зеркало заднего обзора. Ему показалось,
что в голосе приехавшего все-таки проскользнула ирония. Он обиженно засопел.
– Если человек не может сработаться с собственным водителем,
то он не способен работать и с другими людьми, – решил исправить ситуацию
Дронго.
– Правильно, – сразу оживился Дмитрий, – я как раз об этом
вам и говорю.
Он снова начал болтать, рассказывая о том, как важно найти
подход к людям и какой молодец Степанцев, сумевший так правильно и верно найти
подход к каждому из пациентов и сотрудников хосписа.
На часах было около семи, когда они наконец подъехали к
воротам. Машина даже не стала тормозить, ворота уже открывались – очевидно,
дежурный видел подходивший автомобиль. Дронго взглянул на камеру, установленную
над воротами.
– Кто обычно открывает ворота? Врач или сторож? – спросил
он, обращаясь к водителю.
– Сторож, конечно, – ответил Дмитрий, – он сидит у себя и
видит на мониторе, кто подъезжает. У нас всю технику поставили после того, как
сюда пришел Федор Николаевич. Вы посмотрите, какие у нас в палатах телевизоры
стоят. Таких даже в гостиницах нет.
– Хоспис с особым обслуживанием, – негромко сказал Дронго. –
Кажется, у нас будет много интересных встреч.
Он не успел договорить, когда водитель резко затормозил.
– Ничего не понимаю, – сказал Дмитрий. – Почему она еще не
уехала? Это Светлана Тимофеевна, она никогда раньше не оставалась здесь до семи
часов вечера. И ее машина тоже не уехала…
Глава 5
Они остановились рядом с двухэтажным зданием. Было заметно,
что его недавно покрасили. На клумбах вокруг – цветы, дорожки аккуратно
посыпаны гравием, бордюры свежевыкрашенные. У крыльца дома стояли две красивые
ажурные скамейки, которые обычно ставят на театральных сценах и редко – в
парках массового отдыха, где их могут просто сломать. Из дома поспешила выйти
моложавая женщина. Ей было под сорок. Было заметно, что она перекрашенная
блондинка. Лицо довольно миловидное, впечатление портил лишь слегка вдавленный
нос – очевидно, она не избежала нынешних модных веяний и решилась на
пластическую операцию. Она была в строгом сером костюме. Увидев подъехавших,
она с нескрываемым радушием шагнула вперед, протягивая руку.
– Как хорошо, что вы приехали! Здравствуйте. Мы давно вас
ждали.
Удивленный Дронго пожал ей руку. Кажется, Степанцев не очень
хотел, чтобы его заместитель узнала об этом визите.
– Светлана Тимофеевна Клинкевич, – сообщила заместитель
главного врача. – Как мне к вам обращаться?
– Рашид Хабибулин, – ответил Дронго, вспомнив своего
знакомого из Казани.
– Эдгар Вейдеманис, – представился его напарник своим
настоящим именем. Ему было бы трудно выдавать себя за башкира или татарина с
таким разрезом глаз и характерным латышским неистребимым акцентом. Поэтому он
не стал ничего придумывать.
– Очень приятно, – весело сказала она. – К сожалению, Федора
Николаевича вызвали в приемную губернатора и он уехал три часа назад.
«Странно, – подумал Дронго, – почему он нам не позвонил? Он
ведь мог предупредить нас о своем отсутствии. Свой номер телефона я ему дал».
– Он наверняка был уверен, что быстро вернется, – пояснила
Клинкевич, – но его вызвали на важное совещание к губернатору, а там нельзя
включать телефоны. И поэтому он не сумел вас предупредить. Хорошо, что я
случайно узнала о вашем приезде и решила задержаться здесь, чтобы встретить
вас.
Дронго видел изумленные глаза Дмитрия, который явно не
ожидал в это время увидеть здесь Светлану Тимофеевну.
– Мы уже сообщили ему о нашем приезде, – решил сыграть он, –
и думали, что он будет нас ждать здесь.
– Он ничего мне не сказал, – ядовито сообщила Клинкевич, –
очевидно, запамятовал. В последнее время с ним подобное иногда случается. Что
делать, возраст. А я случайно узнала, что его машина поехала за гостями, когда
выяснилось, что его повез в город Сурен Арамович. Это наш врач. Разумеется, я
решила остаться, чтобы принять наших гостей. Идемте ко мне в кабинет. Он на
втором этаже, рядом с кабинетом главного врача. Зиночка, вы куда идете? –
спросила она, обращаясь к высокой молодой женщине, которая, проходя мимо них,
вежливо и тихо поздоровалась.
– Мне сегодня разрешили поменяться сменой, – пояснила Зина,
– у сына температура поднялась, и я попросила Регину заменить меня. Она
согласилась.
– В следующий раз согласовывайте подобные замены лично со
мной, – ледяным тоном попросила Светлана Тимофеевна, – кажется, я заместитель
главного врача и уполномочена решать именно эти вопросы.
– Мне Федор Николаевич разрешил. Я ему еще утром сказала…
– И не нужно спорить, – перебила ее Клинкевич.
Она повернулась и показала гостям на лестницу, ведущую
наверх.
– С этим персоналом всегда так, – пожаловалась она, – этакие
провинциалы. Контингент служащих набирали без меня из Николаевска, вот поэтому
они себя так и ведут. Думают, что здесь провинциальная больница и можно уходить
когда угодно и приходить когда вздумается. Ваши плащи вы можете повесить вот
здесь, при входе. Мы не разрешаем никому входить в здание в верхней одежде.
Сами понимаете, что у нас очень ослабленные пациенты.
Они повесили плащи в гардеробе, надели белые халаты и
пластиковые бахилы поверх своей обуви. Повсюду здесь царила впечатляющая
чистота. На халате Светланы Тимофеевны были вышиты ее инициалы. Они поднялись
на второй этаж.
– Нам говорили, что у вас есть лифт, – вспомнил Дронго.
– Есть, но мы им не пользуемся. Только для больных, –
пояснила Светлана Тимофеевна. – Он весь пропах лекарствами и, простите меня,
мочой. Хотя мы строго следим за порядком и чистотой, но этот запах просто неистребим.
Поэтому мы предпочитаем подниматься на второй этаж по лестнице.
Они вошли в ее кабинет заместителя. Довольно просторная
комната. Стол, кожаные кресла, большой диван, книжные полки. Такой кабинет мог
бы быть у преуспевающего врача в самом Санкт-Петербурге. Очевидно, этот хоспис
действительно был на особом положении.
