– Я не знаю, – начала краснеть Зинаида, – я не понимаю…
Честное слово, не знаю…
Он внимательно смотрел на нее.
– Почему она не сказала вам ничего? – снова спросил Дронго.
– Она знает, что меня просили… меня просили… – неожиданно
созналась Зинаида, – она знает и поэтому не хотела ничего мне говорить.
Простите меня.
– Давайте по порядку. Что вас попросили сделать? Убить
Боровкову?
– Нет, – даже отшатнулась санитарка, – что вы такое
говорите? Я вообще об этом не знаю.
– Тогда о чем вы знаете? – Он намеренно обвинял ее в тяжком
преступлении, чтобы она рассказала о других, более легких проступках.
– Меня попросили проследить за ней и за Казимирой
Станиславовной, – призналась Зинаида.
– Почему именно за ними?
– Не знаю. Но они иногда встречались, разговаривали. Я
слышала, что Генриетта Андреевна знала семью Желтович.
– Мне об этом говорили. Ну и что?
– Меня попросили за ними посмотреть.
– Кто попросил?
– Не знаю. Он всегда на такой большой машине приезжал. Как
они называются?..
– Внедорожник?
– Да, – кивнула она, снова опуская голову.
– Кто это был?
– Племянник Казимиры Станиславовны. Он раньше приезжал к
ней, несколько раз ее навещал. Я его здесь видела и запомнила. Только он на
другой машине сюда приезжал. На «Жигули»…
– Как его зовут?
– Арвид. Он говорил, что его зовут Арвид.
– Сколько ему лет?
– Молодой. Не больше тридцати.
– О чем он вас просил?
– Просил последить за ними.
– Как последить. Помочь? Подслушать? Как именно последить?
– Смотреть за ними, – пояснила Зинаида, – он и деньги мне
давал. Чтобы я ему рассказывала, с кем и когда встречается Казимира
Станиславовна. А потом он попросил и за Генриеттой Андреевной тоже посмотреть.
Рассказать, с кем она будет встречаться, если к ней будут приезжать.
– Вы рассказывали?
– Да, – вздохнула Зинаида, – только я больше ничего плохого
не делала. И никого не убивала. Честное слово. У меня сын маленький растет,
разве я могу его одного оставить? Арвид мне деньги платил. Хорошие деньги. И
поэтому я ему все рассказывала.
– Что именно вы ему рассказывали?
– Кто приезжает к его тете. Обычно это был водитель мужа ее
внучки. Такой мужчина с усами, кажется, грузин или армянин.
– Берулава, – вспомнил Дронго, – понятно. Что еще?
– Ничего. Я говорила ему, что к Казимире Станиславовне уже
давно никто не приезжает, только водитель ее внучки. А к Генриетте Андреевне
недавно приезжал какой-то юрист. Нотариус. Я когда сказала об этом, Арвид сразу
ругаться стал. Нехорошо ругался. А потом попросил, чтобы я ему сразу позвонила,
если нотариус приедет еще раз. Но он больше не приезжал, поэтому я не звонила.
– У вас есть номер его телефона?
– Да, – она достала из кармана записную книжку и прочла
номер. Потом испуганно посмотрела на Дронго.
– Но он тоже никого не убивал. Просто переживал за свою
родственницу. Его в ту ночь здесь не было. Честное слово, не было.
– Вы могли открыть вторую дверь и впустить его через кухню,
– продолжал давить Дронго.
– Нет, не могла. У нас сторож Асхат за всем следит. И его
собаки сразу бы чужого почуяли. Нет, здесь никого не было. И в саду у нас
камеры есть. Если бы он с другой стороны дома пришел, его бы сразу увидели и
Асхат не пустил бы его. Честное слово. Вы можете сами посмотреть.
– Обязательно посмотрю, – кивнул Дронго. – А теперь
вспомните, как вы с ним познакомились.
– Он меня у дома ждал. Приехал и сразу говорит, что он
родственник Казимиры Станиславовны и очень за нее переживает. Деньги предложил,
чтобы я за ней лучше ухаживала. Я отказывалась, не хотела брать деньги, но он
настаивал. А потом еще сказал, что очень волнуется за ее здоровье. Ну, я и
согласилась.
– Когда вы нашли умершую Генриетту Андреевну, что вы сразу
сделали? Позвонили ему?
– Нет, – встрепенулась Зинаида, – я о нем даже не подумала.
Сначала позвала Алексея Георгиевича, как и полагается. А только потом, когда
вниз спустилась и умылась, подумала, что нужно позвонить ему. И позвонила. Он
трубку не сразу взял. А когда ответил, голос у него сонный был. Недовольный
такой. Я ему сказала, что Генриетта Андреевна умерла. Он даже сразу мне не
поверил. Переспросил. А потом голос стал такой довольный, я даже почувствовала,
как он радуется. Хотя это нехорошо – радоваться чужому горю. Он несколько раз меня
переспросил, точно ли она умерла. А потом бросил трубку. Через полчаса
перезвонил и спросил, как себя чувствует Казимира Станиславовна. Я сказала, что
нормально, и он снова положил трубку.
– И больше ничего?
– Мы с ним больше не говорили. И я не знала, что ее убили. Я
думала, что она сама умерла, как обычно у нас бывает.
– В эту ночь в доме никого из чужих не было, – напомнил
Дронго, – кроме вас троих, никто больше не дежурил. Асхат был на улице. Значит,
вас было трое – Мокрушкин, Димина и вы. Логично предположить, что кто-то из вас
мог убить Боровкову?
– Нет, – отодвинулась от него Зинаида, – наши не могли этого
сделать.
– Тогда остаются пациенты. Радомиру было плохо, и ему
сделали два укола. Мишенину дали снотворное, и он спал. Витицкой тоже сделали
укол. Я сейчас не говорю о тех, кто был в реанимации. На первом этаже – шесть
человек: Угрюмов, Желтович, Ярушкина, Кравчук, Шаблинская и Тамара Рудольфовна.
Только шесть человек. Кто из них мог убить Боровкову?
– Никто, – убежденно сказала Зинаида, – у нас такие не
водятся. Вы, наверно, ошиблись. Ее не убили, она сама умерла.
– Сделаем так, – решил Дронго, – пока вы никому и ничего не
рассказывайте. А ближе к вечеру мы снова встретимся, и я скажу вам, что вы
должны делать. Договорились?
– Хорошо, – кивнула она, вставая со стула.
Он хотел еще что-то добавить, когда дверь без стука
распахнулась.
– И вы считали, что сумеете меня обмануть? – услышал он
нервный крик.
Глава 14
На пороге стояла разгневанная Светлана Тимофеевна. Щеки у
нее горели от волнения и гнева. Она пристально смотрела на гостя.
– Я пытаюсь узнать, где остановились наши башкирские друзья,
– продолжала она, даже не глядя на испуганно замершую в углу Зинаиду. –
Спрашиваю у Дмитрия, где вы живете. И он, загадочно улыбаясь, говорит, что в
«Европе». Я, конечно, не поверила. Решила перезвонить и проверить. И оказалось,
что никакого Хабибулина там нет. Зато Вейдеманис есть. И еще один человек,
который приехал с Вейдеманисом из Москвы. Я все точно узнала. Номер в этом
отеле стоит больше, чем зарплата вашего башкирского министра за месяц. И даже
ваш премьер не живет в таких отелях. Почему вы мне соврали? Кто вы такой? Как
вы посмели явиться в закрытое лечебное учреждение? Я сейчас вызову милицию.
