– Несколько дней назад ты был в хосписе, – напомнил Дронго.
– Где? – не сразу понял нотариус. – О чем вы говорите?
– В хосписе, который находится недалеко отсюда, – пояснил
Дронго.
– Ах, этот раковый корпус. Да, я действительно там был. Ну и
что?
– Тебя пригласила бывший заместитель председателя
Ленгорсовета Генриетта Боровкова по просьбе Казимиры Желтович.
– Господа… товарищи… Я не понимаю, при чем тут хоспис.
Решение о земельном отчуждении…
– Мы спрашиваем тебя про хоспис, – перебил его Дронго.
– Да, я действительно там был.
– Причина?
– Ну, вы же сами все знаете. Меня пригласила Боровкова. Она
раньше была крупной шишкой в Ленгорсовете. Хотела переговорить. Мы поговорили,
и я вернулся обратно. Вот и все.
– О чем говорили?
– О проблемах госпожи Желтович. Я пояснил, как все это можно
оформить… Ах да, я теперь понимаю. Вы, наверно, представляете интересы семьи.
Мне говорили, что муж ее внучки – очень важное политическое лицо в нашей
области. Я правильно все понимаю?
– Не валяй дурака, Изверов, – посоветовал Дронго, – мне
важно знать, о чем именно ты с ней разговаривал.
– У нее есть документы на банковскую ячейку в Финляндии.
Якобы она была открыта еще в царское время, когда Финляндия входила в состав
России. Госпожа Боровкова хотела узнать, как можно воспользоваться этой ячейкой
и предъявить на нее права. Ну, я ей и пояснил, что если ячейка была открыта на
определенное имя, то родственники и наследники могут предъявить свои права,
только доказав в финском суде, что являются прямыми потомками владельца ячейки.
Но если ячейка не именная, а цифровая, то там есть цифровой код, и тогда все
просто. Нужно только предъявить этот код, и вы получите доступ к ячейке. То
есть код вместо пароля. Так часто делают в швейцарских банках, где не называют
фамилий владельцев и они скрыты за кодами. Я пообещал узнать и другие
подробности, но… я не знал, что этот вопрос волнует еще кого-то, кроме госпожи
Боровковой.
– Кого еще?
– Уважаемые друзья, скажите, откуда вы пришли? Если не из
ФСБ, то откуда? Я хотя бы буду знать, кому помогаю. Вас прислал сам
вице-губернатор?
– Возможно. Ты не ответил на наш вопрос.
– На меня вышел родственник госпожи Желтович. Кажется, ее
племянник. Этот Арвид Желтович показывал мне свои документы.
– Откуда он узнал о твоем визите в хоспис?
– Это вы спросите у него, если найдете. Насколько я понял,
он живет в Санкт-Петербурге, хотя точного его адреса я, конечно, не знаю. Он
мне его не оставлял. Номера телефона у меня тоже нет. Но если он Желтович и
приходится родственником вашему хозяину, то вы его легко найдете. Во всяком
случае, получается, что он двоюродный дядя или троюродный брат жены вашего
вице-губернатора.
– Не заговаривайся, – ласково посоветовал Вейдеманис, –
продолжай рассказывать.
– Больше нечего рассказывать. Я поехал туда по приглашению
госпожи Боровковой и пообещал все узнать. Когда я вернулся к себе, у меня сразу
появился этот Арвид Желтович, который сообщил, что является самым близким
родственником госпожи Казимиры Желтович, в чьих интересах якобы действовала
Генриетта Андреевна. Более того, я знаю, что внучка госпожи Желтович является
женой нашего вице-губернатора. Желтович – фамилия известная, в городе есть
несколько домов, построенных ее отцом и дедом. Вот почему я принял этого
молодого проходимца и не стал его выгонять. Хотя сейчас я понимаю, что не нужно
было его принимать. Но я поверил ему именно потому, что он появился почти сразу
после того, как я побывал в хосписе. Он сообщил, что старушка уже не в себе и
не следует доверять ее подругам, которые вместе с ней проходят лечение в этом
заведении. Я подумал, что он, возможно, прав. К тому же речь шла о самом
вице-губернаторе. Зачем мне эти проблемы? Кому они нужны? И я перестал отвечать
на телефонные звонки госпожи Боровковой, как мне посоветовал господин Арвид
Желтович. И больше там не появлялся. Это, возможно, было самое мудрое мое
решение. А вы как считаете, господа? Или мне вас называть все-таки товарищи?
Если вы из ФСБ, то, конечно, товарищи, а если из резиденции вице-губернатора,
то наверняка господа. Так как мне вас называть?
– Судари, – пояснил Вейдеманис, – так будет лучше всего.
– Как хотите. Я вам рассказал все, что было. Больше я ничего
не знаю. А насчет земельного отчуждения…
– Заткнись, – попросил Дронго и посмотрел на Вейдеманиса.
Целую минуту они молчали, словно разговаривая друг с другом.
Нотариус не выдержал:
– Почему вы все время молчите? Я могу узнать, в чем,
собственно, дело?
– Что ты обещал Арвиду Желтовичу? – спросил Дронго.
– Ничего особенного. Он попросил меня больше не заниматься
этим непонятным делом, и я согласился. Признаюсь, что от поездки туда у меня
мурашки бегали по коже. Хотя там все было вполне прилично. Она приняла меня в
саду, где мы сидели и разговаривали. Но я все равно решил больше туда не
ездить.
– Он тебе посоветовал не ездить туда?
– Я вам уже сказал, что он советовал мне вообще не
заниматься этим делом, так как его родственница находится в неадекватном
состоянии. Я ему поверил и решил больше не отвечать на их телефонные звонки.
– И он заплатил тебе деньги?
– Как вам не стыдно, – почти искренне разыграл возмущение
Изверов, – разве можно даже подумать об этом? Я просто хотел помочь нашему
вице-губернатору, которому прошу передать мой большой привет. Я его поклонник и
не сомневаюсь, что на новых выборах, когда нынешний губернатор уйдет в
отставку, именно он…
Не дослушав его высокопарного спича, сыщики поднялись и
вышли из кабинета не попрощавшись. Изверов пожал плечами. Какие-то непонятные
типы. Может, еще какую-нибудь новую спецслужбу придумали для специального
контроля за нотариусами? Он приподнялся, чтобы посмотреть в окно, в какую
машину сядут эти незнакомцы. Но они скрылись за углом, и было непонятно, какая
именно машина ждет их.
Дверь открылась, и в кабинет заглянул его южный посетитель.
– Мы еще деньги не пересчитали, – жалобно напомнил он.
– Подожди, – испуганно закричал Изверов, – сейчас тебя
арестовывать придут. Закрой дверь и умолкни. Успеем мы твои деньги пересчитать.
Назойливый посетитель сразу исчез за дверью. Изверов
опустился в свое кресло, вытирая пот. Почему он ввязался в эту непонятную
историю с хосписом? Ведь он поехал туда в твердом намерении оказать помощь. Ему
даже льстило, что придется помогать людям, находящимся в таком тяжелом
положении. По своей природе он не был злым человеком, как не бывают злыми
жулики и взяточники. Они всегда настроены благодушно к людям, так как ждут
очередного подношения от каждого приходящего клиента. И если даже не получают
этого подношения, то все равно сохраняют хороший аппетит и превосходное
настроение – ведь девяносто девять человек из ста, которые являются к ним на
прием, знают правила игры и заплатят те самые деньги, которые должны заплатить.
Поэтому Изверов поехал в хоспис в твердом намерении сделать доброе дело,
особенно если дело это касалось таких известных людей, как бывший зампред
Ленгорсовета и бабушка жены самого вице-губернатора. Но когда у него почти тут
же появился этот молодой Арвид Желтович, он несколько насторожился. Правда, и
на этот раз настороженность прошла довольно быстро. Арвид оказался не только
родственником известной семьи, но и вполне деловым человеком. Он сразу
предложил заплатить пять тысяч долларов, чтобы Аркадий Изверов навсегда забыл
дорогу в этот хоспис. За пять тысяч Изверов мог бы забыть дорогу даже к себе
домой. Правда, на некоторое время, так как дома его ждали супруга и трое детей.
Но сумма была весьма внушительная, и он согласился. Про деньги он, разумеется,
ничего не сказал обоим своим визитерам. Им не следовало знать, что любовь к
вице-губернатору и его семье нотариус оценивает в такую незначительную сумму.
Поэтому, подождав немного и убедившись, что никто больше не приходит, он снова
пришел в благодушное настроение и, позвонив секретарю, строго приказал, чтобы
она никого не пускала к нему без доклада. И только затем вызвал южного гостя,
чтобы пересчитать полагающиеся ему деньги.
