Баловень судьбы, привыкший жить, как хотел, он так и не понял, как надо жить при сильной Власти.
Всю неделю накануне торжества в поместье Во-ле-Виконт и в окрестных деревнях тайно появлялся Кольбер, переодевшийся крестьянином. Он разузнал, что целых три окрестных деревни были куплены Фуке и переселены, чтобы олигарх смог расширить свое поместье. 20 000 щедро оплаченных рабочих трудились на строительстве, баснословные суммы были выплачены великим мэтрам «команды мечты». К концу недели на столе короля лежал отчет Кольбера. 18 миллионов 180 тысяч 600 ливров должен был стоить этот шедевр, мелочно подсчитал Кольбер…
– Однако нам пора, – прервал свой рассказ месье Антуан и с лукавой усмешкой спросил: – Который сейчас час?
Я посмотрел на часы и похолодел: стрелки не сдвинулись… На часах было по-прежнему две минуты одиннадцатого.
– Как видите, если раньше время летело, то теперь оно будто исчезло… Дело в том, что я передал вам свои мысли мгновенным потоком. Этим искусством владел граф Сен-Жермен, обожавший передавать таким путем свои длинные рассказы торопившемуся собеседнику.
Я молча тупо смотрел на часы!
Мы вышли. У подъезда стоял все тот же прозаический автомобиль «Ауди». («Подобные господа должны передвигаться исключительно на метле».) Я только успел подумать об этом, как месье Антуан уже засмеялся и погрозил мне пальцем.
Мы сели в автомобиль. Всю дорогу месье Антуан молчал.
Мы остановились у главных ворот…
Это был классический замок с тяжелыми шлемами крыш, окруженный рвом, этакая иллюстрация к сказкам братьев Гримм. Фронтон замка был затянут полотном, шла реставрация.
– Я давно не был здесь, – сказал месье Антуан, – и не знаю, сохранился ли под полотном герб Фуке. Тогда этот герб был на фронтоне, и король смог его увидеть. В гербе Фуке – белка. (Белка по-французски «фуке».) Под белкой каменной вязью запечатлен гордый девиз суперинтенданта: «Куда я не взберусь!» Существует ли в мире высота, куда не сумею взобраться?! Как плохо читал Библию самоуверенный месье Фуке. В этом дерзком девизе – вызове судьбе – уже было зашифровано его будущее. Ибо в Святой книге есть ответ на тщеславный крик гордеца: «Но хотя бы ты, как орел, поднялся высоко и среди гнезд устроил гнездо свое, то и оттуда Я низрину тебя, – говорит Господь».
В замке был теперь музей… В музее был выходной, однако месье Антуана ждали. Вышедший нам навстречу служитель молча повел нас в замок. Мы шли по двору, мощенному тем самым булыжником, по которому ступала нога господина Фуке и его знаменитых гостей, приехавших в тот торжественный день. Служитель открыл двери замка, и мы вошли в залитое солнцем пространство зала.
Это был огромный круглый зал-салон. Вдоль стен на подставках построились копии античных скульптур – мраморные бюсты римских императоров. Стеклянные двери в парк были открыты, и бесконечная даль парка сливалась с салоном.
Месье Антуан, будто описывая много раз виденное и даже надоевшее ему зрелище, как-то небрежно торопливо объяснял:
– Этот космогонический зал задуман самим Фуке. Олигарх назвал его «Дворцом Солнца». Мраморные барельефы… вы видите их под куполом. – И он показал наверх, на мраморные мужские и женские полуфигуры, как бы распятые под потолком. – Они символизируют круг времен года… Внизу на полированном каменном полу осталась разметка – это банальные солнечные часы. Вся это космогония задумана Фуке ради изображения в центре купола… Здесь в самой выси должен был парить бог солнца Аполлон, символизирующий забравшегося на небеса безумца Фуке… Так что предупреждение Святой книги становилось буквальным. – И месье Антуан еще раз медленно повторил: – «Но хотя бы ты, как орел, поднялся высоко и среди звезд устроил гнездо твое, то и оттуда Я низрину тебя…»
Но великий Лебрен, руководивший работами, не успел написать изображение Аполлона к торжественному дню 17 августа 1661 года. Думаю, к счастью для Фуке. Можно представить, как бы посмотрел его гость – король на Аполлона с чертами Фуке. Впрочем, Лебрен клятвенно обещал закончить зал уже к октябрю, забыв, что будущее не в наших руках…
Итак, 17 августа 1661 года… Великий день обещал быть удушливо жарким. Праздник был намечен на три часа. Но главный вопрос оставался нерешенным. Приедет ли король? Из дворца Фонтенбло, где Людовик спасался от августовской жары, не было пока никаких известий.
Но Фуке готовился. Он делал все, чтобы праздник стал незабываемым. Труппа месье Мольера приехала накануне и репетировала в знаменитом Салоне муз. И щедро обнаженная Муза Комедии, держащая маску, игриво улыбалась под потолком шуткам Мольера. В кабинете Фуке актер из мольеровской труппы заканчивал репетировать стихотворные объявления беспроигрышной лотереи.
Вслед за мольеровскими актерами прибыли кареты с балетными. С утра балерины с белыми крыльями за спиной ангелочками порхали по парку.
Воистину несравненный парк должен был стать главным потрясением. На холме рядом со статуей Геркулеса служители готовили невиданный фейерверк. Репетировали с утра и главный аттракцион. По мановению руки Фуке одновременно заработали бесчисленные фонтаны. Тысячи струй сверкали на солнце. В отдельном домике в парке хлопотали повара. Великолепнейший ужин на две тысячи персон должен был состояться прямо в парке.
Я опять не смогу вам помочь увидеть происходившее, – прервал рассказ месье Антуан. – Я истратил слишком много энергии, отсылая вам поток мыслей. Но я в точности перескажу все, что случилось в тот роковой день. Я подарю вам этот драгоценный сюжет. Точнее, дьявольскую интригу, по причине которой ненависть короля к несчастному Фуке стала воистину беспощадной. Интрига эта и поныне неизвестна историкам.
Интрига эта родилась именно в то утро незабываемого дня во дворце Фонтенбло.
Интрига в XVII веке
В то жаркое утро во дворце Фонтенбло король проснулся в 6.30 утра. В 6.45 король сел на стул с круглой дыркой.
После истории с Лавальер Людовик принял решение. Но, задумав погубить суперинтенданта, он все-таки колебался. Фуке был и вправду пока ему очень нужен… Да, возможно, он крал, но крали все. Король уже усвоил печальное: для пользы дел лучше умный вор, чем честный болван. Кроме того, Фуке не только забирал, но и давал. Давал, сколько бы ни попросили королева-мать и сам король. К тому же у Фуке были связи по всей Европе. Он мог организовать заем на любую сумму. И еще! Была какая-то тревожная причина, по которой мать явно опасалась Фуке. Людовик инстинктивно боялся, он не смел спросить мать об этой таинственной причине.
И вот теперь Фуке пригласил короля на праздник окончания строительства своего нового замка. «Тщеславный вор» (так про себя Людовик называл Фуке) захотел покрасоваться неслыханной роскошью, которую так подробно описал королю Кольбер. Да и сам независимый тон приглашения был неуместен нынче, после усмирения Фронды. И король мучительно размышлял: ехать? не ехать?.. Если не поехать, мерзавец воспримет это как объявление немилости. Это опасно. Он начнет готовиться к отпору. Средства для этого у него есть! Укрепления на острове Бель-Иль тому подтверждение. Возможно, организует заговор. Чем может закончиться заговор при его фантастических средствах? Он хорошо помнит судьбу несчастного деда (Генриха IV).
