– Давай пристегнем им поводья, как карапузам, которые только учатся ходить, и будем таскать их повсюду за собой, – заметил папа. – Интересно, где здесь у них магазин «Сделай сам»?
Магазина «Сделай сам» в Гэлфорде не было, нашлась лишь старомодная скобяная лавка, и папа застрял в ней, любовно перебирая гвоздики, шурупчики, винтики и гаечки. Он набрал целую кучу всякой всячины, там же мы купили и краску для нашей спальни. Нам с Джоди на то, чтобы выбрать краску, много времени не понадобилось. Мама хотела навязать нам нежно-розовую, или бледно-желтую, или светло-голубую. Мы с Джоди дружно стонали и отказывались. Краску мы выбрали темно-пурпурную.
– Но этот цвет будет выглядеть слишком мрачно, – сказала мама. – Для вашей спальни требуется что-то посвежее, посветлее, посимпатичнее.
– Пусть девочки выбирают что им нравится, Шез, – сказал папа. – А ты выбирай краску для нашей с тобой спальни. Любую. Хоть ярко-розовую.
Для своей спальни мама выбрала «китайскую» краску – синюю с зеленоватым отливом. К ней в магазине тканей через дорогу она купила белые шторы с узором в виде маленьких синеньких человечков, нарисованных в манере девятнадцатого века.
– Французский дизайн. Класс! – сказала она.
В том же магазине она хотела что-то подобное подобрать и для нашей спальни, но Джоди отыскала рулон дешевого черного бархата.
– Черный? Это невозможно, Джоди, – ужаснулась мама. – И вообще, из бархата шторы не шьют, дурочка.
– Это будут роскошные готические шторы, мам. И знаешь, мне очень хочется еще вот этот черный меховой коврик на пол. Он будет потрясающе смотреться с этими шторами. А, мам? Купишь? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – Она упала на приглянувшийся ей черный коврик и захлопала своими ресницами.
– Прекрати! Поднимайся! Мы не можем покупать тебе все подряд, мы же с папой деньги не печатаем, – сказала мама.
– А вы можете подарить мне этот коврик на день рождения? – спросила я.
– Коврик – да, но черный? Может, лучше белый, пушистый? Или вот этот розовый, с медвежонком?
– Мам, я уже слишком стара для медвежат, – ответила я. – Мне хочется черный коврик. Пожалуйста.
В конце концов мама уступила. Возвратившись в Мельчестер Колледж, мы с Джоди сразу после ланча занялись своей спальней. Почти все наши вещи все еще лежали нераспакованными, в коробках, так что подготовить комнату к покраске стен было нетрудно. Сдвинули коробки, прикрыли кровати старыми простынями – и готово. На себя мы надели тоже самую старую одежду, но мама и из-за нее продолжала волноваться по пустякам, поэтому Джоди пришла в голову блестящая идея – красить стены в одних трусиках.
Теперь можно было ничего не опасаться, и вскоре мы с Джоди покрылись пятнами пурпурной краски. И тут в комнату зашла мама, и не одна, а вместе с Харли!
Мама ахнула, я взвизгнула, а Джоди расхохоталась.
– О господи, девочки! Какой кошмар! Немедленно оденьтесь! Что вы себе позволяете? – свирепо напустилась на нас мама.
Она вытолкала Харли за дверь, да так стремительно, что он не успел пригнуться и ударился головой о притолоку. Джоди расхохоталась еще сильнее и зашаталась на месте, держась за живот. Ей-то что, она была в полном порядке – в черном лифчике и крохотных черных трусиках. В них Джоди выглядела просто роскошно. А я в своих ужасных длинных белых детских трусиках выглядела чудовищно. Одним словом, мне хотелось провалиться на месте, а еще лучше – умереть.
– Приходите на кухню, когда приведете себя в порядок, – сказала мама.
– О боже, – простонала я. – Это ужасно! Харли видел мои трусики!
– Не волнуйся, Жемчужинка, вряд ли они распалят его страсть, – сказала Джоди, всовывая ноги в джинсы. – Эй! Да не унывай ты! Все это даже прикольно.
– Ничего себе прикольно! Со мной в жизни такого не случалось. С какими глазами я теперь смогу показаться Харли? – Я бросилась на кровать и заползла под покрывало.
– Что ты собираешься делать? Впасть в спячку под одеялом? Не сходи с ума. Вылезай и одевайся.
Джоди кинула на кровать мои джинсы и футболку, но я не собиралась вылезать наружу.
– Идиотка, – сказала Джоди и, насвистывая песенку, двинулась на кухню.
Я осталась лежать в кровати, закрыв глаза ладонями и слушая, как гулко бьется в груди сердце. Потом в спальню зашла мама.
– Перл? Что ты делаешь, глупышка? Вставай! – сказала она, вытаскивая меня из-под покрывала. – Пойдем. Харли и Джоди уже уплетают на кухне мои сладкие булочки. Поторопись, а то тебе не останется.
– Не пойду, – ответила я, начиная плакать.
– Не дури, – сказала мама.
– Харли видел мои трусики! – взвыла я.
– И что? Они чистые и приличные. И вообще, какое это имеет значение, ты же еще маленькая девочка. Джоди выглядела гораздо неприличнее, хотя ей, по-моему, наплевать. Это так на нее похоже! – сказала мама. – А теперь оставь эти глупости и пойдем есть булочки.
Что мне было делать? Я натянула одежду, подтянула повыше свои ужасные трусищи, сунула ноги в сандалии и пошлепала следом за мамой на кухню. Харли и Джоди сидели на краю большого стола, болтали ногами и ели булочки. Джоди была в футболке, джинсах и красных туфлях на высоких каблуках. Длинные ноги Харли почти скребли по полу.
Харли посмотрел на меня. Мне показалось, что внутри меня зажглась мамина духовка.
– Эй, Перл, ты красная, как мои туфли, – рассмеялась Джоди.
Я готова была убить ее.
– Привет, Перл, – кивнул мне Харли. Лицо у него тоже было слегка покрасневшим. – Прости меня за вторжение. Я просто хотел предложить вам свою помощь. Правда, я никогда не занимался ремонтом – возможно, от меня вообще никакого проку не будет.
– Будет от тебя прок, Харли, да еще какой, – перебила его Джоди. – Ты же запросто до потолка достанешь – а что это значит? Это значит, что мы сможем обойтись без стремянки!
Мне не нравилось, что Джоди постоянно подтрунивает над ростом Харли. Похоже, ему это тоже не нравилось. Он, конечно, ответил на шутку Джоди чем-то вроде «хо-хо-хо», но это «хо-хо-хо» прозвучало у него как-то вымученно. Внезапно я перестала суетиться из-за себя и вместо этого стала думать о Харли.
– Мы очень рады, что ты хочешь нам помочь, Харли, – сказала я. – И не волнуйся, мы с Джоди тоже не знаем, с чего начать.
– Только постарайтесь не разводить лишней грязи, – сказала мама. – И внимательно следите за тем, что делаете. Мне очень не хочется оттирать повсюду пятна пурпурной краски. Почему вы выбрали этот цвет? Не понимаю. Он такой резкий.
– Так и девочки у вас тоже резкие, миссис Уэллс, – сказал Харли. – Знаете, как они заставляют меня ходить по струнке? О-о! Особенно Перл. Она просто жуть какая крутая!
Мама заморгала, глядя на Харли. Она явно приняла его слова всерьез.
