Джоди, очевидно, забыла, что они с ней больше не дружат. Я плюхнулась на кровать рядом с Джоди и с тревогой посмотрела на нее.
– Не волнуйся ты так, Жемчужинка, – сказала Джоди. – Мы же вместе, верно? И что нам с тобой до этих надутых уродов?
Я промолчала.
– Ну ладно, Харли не такой уж плохой. Иногда бывает занятным, если не выпендривается. Малыши замечательные, особенно забавный старина Дэн. Но от всех остальных может крыша поехать, – Джоди ласково дернула меня за косичку. – А как у тебя прошел первый день в школе, Жемчужинка? Тоже ужасно?
– Мм, – промычала я в ее подушку.
– Все так же плохо, как у меня?
– Мм, – повторила я.
Я лгала. У меня-то день прошел просто прекрасно, только мне не хотелось говорить об этом Джоди. Сначала, подходя после завтрака к кабинету, где должен был заниматься мой седьмой класс, я умирала от страха. Мне казалось, что все мои новые одноклассники возненавидят меня. О том, чтобы подружиться с кем-нибудь, я и не мечтала. Выжить бы. Я не знала, что мне думать, что сказать, к чему быть готовой. Может быть, лучше всего просто молчать как рыба? В старой школе, когда я начинала отвечать на вопрос учителя, все всегда хихикали или специально громко вздыхали. В классе меня называли Тупой зубрилкой, Занудой, Ботаником и Учительским хомячком. Меня постоянно щипали и толкали и в классе, и в коридоре, хотя, пока Джоди оставалась в начальной школе, никто не осмеливался тронуть меня на игровой площадке – все знали, что Джоди мигом разберется с кем угодно.
К классной комнате я пришла заранее, надеясь занять самое безопасное место – на первой парте, перед учительским столом. Харли тоже слонялся возле двери нашего класса, на голову возвышаясь над всеми остальными. Поговорить с ним за завтраком я была не в состоянии – от страха у меня так болел живот, что я не могла вынести даже запаха приготовленных мамой тушеных бобов. Позавтракала я на нашей домашней кухоньке кусочком сухого хлеба.
– Привет, Перл, – сказал Харли, стараясь держаться как можно непринужденнее, хотя это было сложно, поскольку все вокруг смотрели на нас. – Просто хотел проверить, все ли с тобой в порядке. Джоди сказала, что ты неважно себя чувствуешь.
– Нет, все нормально, – с трудом сглотнув, промямлила я.
– Это хорошо. Увидимся после школы?
– Да!
– Я найду тебя. Надеюсь, сегодня у тебя все пройдет хорошо. Увидимся, – он помахал мне своими длинными пальцами и побрел по коридору в сторону своего класса.
– Откуда ты знаешь Харли? – спросила стоявшая рядом со мной девочка.
У нее были очень короткие косички с торчащими как метелка кончиками и густо усыпанный веснушками вздернутый носик. Она была чуть выше меня и очень дружелюбно улыбалась щербатым ртом. Я подумала, что эта девочка вовсе не страшная.
– Харли мой друг, – гордо ответила я.
– Но он же в восьмом классе, – сказала девочка.
– Я знаю.
– Значит, ты знакома с Харли не по школе?
– Нет. Он был здесь во время летних каникул. И я тоже.
К нам подошли другие девочки и стали прислушиваться. Одна из них плакала, веки у нее припухли и сильно покраснели. Она держала в руке мокрый от слез платок и вытирала им нос.
– Что с тобой? – спросила я.
Она только шмыгнула носом и потерла кулаками глаза.
– Да это Фрейя. Она всегда плачет в начале каждой четверти. Потом успокоится и перестанет, – сказала очень красивая девочка с отлично поставленным голосом, кладя руку на трясущиеся плечи Фрейи. – Давай, Фрейя, прекращай, иначе промочишь насквозь нашу новую девочку. Как тебя зовут? – спросила она у меня.
– Перл.
– О, классно! Люблю имена, связанные с драгоценностями. В старой школе у меня была подруга, которую звали Агата, – улыбнулась девочка с косичками-метелками. – А я Гарриет. Подруги называют меня просто Гарри.
– А я Кларисса, – сказала красивая девочка. – Мы все учимся в интернате и живем в одной комнате. А как ты оказалась здесь на каникулах? Твои родители уехали за границу?
– Нет, они тоже здесь. Работают в Мельчестере.
– Что? Хочешь сказать, что они у тебя учителя?
– Нет, – я глубоко вдохнула. – Моя мама – менеджер по питанию.
Они непонимающе смотрели на меня.
– Ну, проще говоря, повариха.
Кларисса удивленно приподняла брови.
Я выпятила подбородок и неожиданно почувствовала прилив храбрости:
– Она превосходная повариха, вот придет время ланча, сами убедитесь. А уж кексы она печет просто божественно.
– Она будет нам печь кексы? – удивилась Гарриет. – Ну а твой отец? Он чем занимается?
Я хотела было сказать, что он менеджер по ремонту, но решила не темнить.
– Он смотритель здания, – ответила я.
– А, это тот приятный мужчина, который принимал у меня сундук с вещами. Он такой забавный, дернул меня за косички и назвал «Полли с косичками» – помните, был такой старинный журнал для девочек? – сказала Гарриет.
– О да, это мистер Уэллс. Он дал мне свой носовой платок, – шмыгнув носом, сказала Фрейя. – Он такой добрый.
– Да, это мой папа, – гордо сказала я.
– Мой сундук такой тяжелый, а он один его поднял. Силач! – сказала высокая темнокожая девочка с множеством искусно заплетенных косичек. – И тоже назвал меня «Полли с косичками».
– Ты всегда берешь с собой столько ненужных вещей, Шеба. Ты неисправима, – сказала Кларисса. Она помолчала немного, глядя на меня, и спросила: – Значит, Харли твой бойфренд?
– Нет, – ответила я.
– А у Клариссы есть бойфренд. Это Джереми Мендльсон. Он тоже учится в восьмом, – сказала Гарриет.
– Кажется, он мне уже надоел, – сморщила нос Кларисса.
– А у тебя есть бойфренд, Гарриет? – спросила я.
– Нет, все мальчишки дразнят меня, говорят, что я еще слишком маленькая.
– А про меня говорят, что я слишком большая, – сказала Шеба. – Ну и ладно. Мне мальчишки не нравятся.
– Мне тоже, – сказала Гарриет. – Они такие глупые.
– Мм, – сказала Фрейя и высморкалась.
– Может, я не захочу больше заморачиваться, чтобы завести нового бойфренда, – сказала Кларисса, посматривая на группу мальчишек в конце коридора. Они шумели, толкались, дрались друг с другом на линейках, пытаясь привлечь к себе наше внимание.
– Тебе тоже не нравятся мальчишки, верно, Перл? – спросила Гарриет.
– Да, – согласилась я, но тут же поспешила добавить: – Кроме Харли.
