Я неопределенно пожала плечами.
– Мне всегда нравилась Джоди, хотя все считают ее несносной, – улыбнулась миссис Ламберт. – А что, может быть, именно в школе-интернате и она превратится в прелестную юную леди.
Она угадала мое желание слово в слово.
Глава 3
В день отъезда мы встали в шесть часов утра – все, даже Джоди. Последнее время мама пробовала готовить плотные завтраки – яичницу с беконом и сосисками, кровяную колбасу с жареной картошкой, мясо с тушеной капустой, – но сегодня мы получили по сэндвичу с мармеладом и по кружке чая, после чего занялись последними приготовлениями к отъезду. От папы при этом толку было мало, ему вдруг захотелось проверить свои инструменты, и он начал вытаскивать их из ящиков, разворачивать, осматривать, а потом снова заворачивать в пузырчатую пленку.
– Я просто проверяю, просто проверяю, – бормотал он в ответ на раздраженные крики мамы.
Я помогала маме упаковывать вещи на кухне и старалась все делать как можно быстрее, потому что знала, что ей хочется поскорее освободить кухню от вещей, чтобы напоследок отскрести пол. Все закончилось тем, что я уронила кувшин с молоком, который, грохнувшись на пол, разлетелся на тысячу белых с синим узором осколков и залил мне все носки.
– Наказание господне! У тебя не руки, а грабли, Джоди! – раздраженно воскликнула мама. Это вылетело у нее машинально – она привыкла ругать Джоди, а не меня. – А, это ты, Перл. Надо быть аккуратнее и внимательнее, детка.
Сама Джоди в это время прибирала ванную комнату – упаковала в коробку последние туалетные принадлежности, а затем отдраила ванну, раковину, унитаз и пол.
– Я потом проверю, – предупредила ее мама, – знаю, что ты оставишь там свинарник.
Но когда Джоди позвала ее и показала свою работу, мама только покачала головой:
– Ведь можешь, когда захочешь, Джоди. Блеск! Выходит, не такая уж пустая у тебя голова, а?
Мама была смущена и, кажется, даже слегка раздосадована, словно, идеально отдраив ванную, Джоди одурачила ее.
Тут в дом пришли двое грузчиков, и мама распорядилась, чтобы они первым делом освободили от вещей гостиную. Грузчики начали выносить вещи, а мама, буквально наступая им на пятки, принялась пылесосить пол. Затем мы с Джоди перешли вслед за грузчиками в большую спальню – помочь выносить всякую мелочь, пока они возятся с тяжелой мебелью и коврами. Джоди закатала меня в ковер и назвала это жемчужным рулетом. Джоди прикалывалась, а грузчики – Большой Альф и Малыш Берни – смотрели на нас и гоготали. Вообще-то Большой Альф был ничуть не выше Берни, а Берни выглядел не моложе Альфа, просто у них были придуманы друг для друга такие клички.
– Тогда я Большая Джоди, а ты Малышка Перл, – сказала Джоди.
Грузчики опять рассмеялись и принялись болтать с Джоди, одновременно складывая кровать и обматывая зеркала пузырчатой пленкой. Джоди оторвала себе кусок пленки, уселась на край туалетного столика и принялась нажимать на пупырышки – они с треском лопались.
Грузчики то и дело отпускали разные шуточки, и Джоди над ними смеялась. Я тоже смеялась, хотя больше половины шуток не понимала.
Открылась дверь, и в нее заглянула мамина голова.
– Джоди, что ты делаешь! – возмутилась мама. – Немедленно слезь со стола, ты его поцарапаешь! Перл, а почему у тебя все платье помялось? Чем ты занималась? – Она сердито посмотрела на Большого Альфа и Малыша Берни и исчезла. Когда мама ушла, грузчики принялись корчить рожи, Джоди тоже начала гримасничать. Потом парни вдруг стали к ней подкатывать.
– А ты плутовка, – сказал ей Большой Альф. – Через пару лет будешь девочка что надо!
– А по мне, так она и сейчас в самый раз, – заметил Малыш Берни. Он выпятил губы, сложив их как у рыбки, и зачавкал, будто хотел то ли поцеловать Джоди, то ли проглотить ее.
Почему-то эти парни резко мне разонравились, а Джоди только рассмеялась, тоже сложила рот как у золотой рыбки и тоже зачавкала. Я попробовала увести Джоди, сказала, что мне нужна ее помощь – обертывать пузырчатой пленкой мой кукольный домик.
– Ну так иди и упаковывай сама своих кукол, а Джоди здесь нам поможет, – грубовато сказал Малыш Берни.
Джоди соскочила с туалетного столика, сделала несколько танцевальных движений и поклонилась. Большой Альф и Малыш Берни зааплодировали, а Джоди улыбнулась мне и сказала:
– Пойдем, Перл.
Мы с ней вышли из спальни – при этом Малыш Берни успел протянуть ладонь к Джоди, но та отпихнула ее движением бедер.
– Он ведь тебе не нравится, правда? – шепотом спросила я, когда мы оказались на лестничной площадке.
– Конечно, нет, – ответила Джоди.
– Тогда зачем ты с ним флиртовала?
– Потому что это прикольно, – сказала Джоди. – И перестань на меня так смотреть – совсем как мама. Ну а теперь пойдем, займемся твоим кукольным домиком.
Джоди ловко завернула кукольный домик в пузырчатую пленку, щелкнула на прощание несколько пупырышек и сказала:
– Готово дело!
– По правде сказать, я в него больше не играю, – вздохнув, сказала я, проводя пальцем по печной трубе. – И вообще с этим домиком наша с тобой новая спальня будет выглядеть слишком по-детски. А с другой стороны, не могу его выбросить. Папа сильно расстроится.
– Может быть, сумеем втиснуть домик в шкаф? – предположила Джоди. – Значит, ты хочешь, чтобы у нас с тобой была новая, клевая, модненькая, гламурненькая спальня? Без мягких пыльных медведей, без волшебных ламп и постеров со щенками?
Я замялась. Джоди рассмеялась. Она прекрасно знала, как я привязана к Эдгару, Алану и По – своим трем маленьким плюшевым черным медведям, которые весь день прятались в темной пещере у меня под подушкой, а ночью вылезали поиграть со мной. Джоди знала, что я боюсь темноты, даже когда лежу с ней в одной кровати. Поэтому мне необходима волшебная лампа-ночник, чтобы я всегда могла увидеть, если ночью кто-то станет ко мне подкрадываться. Еще Джоди знала, как мне хочется иметь щенка, но наша мама терпеть не может домашних животных и не разрешает завести даже хомяка. У меня был прекрасный постер, с четырьмя щенками белого пуделя. Постер висел у меня над кроватью, а всем щенкам я придумала клички – Мороженое, Сахарок, Соль и Картофельное Пюре.
– Картофельное Пюре? Что это за кличка такая – Картофельное Пюре? – фыркнула Джоди.
– Ну, мне хотелось каждого щенка назвать в честь какой-нибудь белой еды, а ничего другого мне не придумалось, – обиженно сказала я. – И вообще, по-моему, это очень хорошая кличка для белого щенка – Картофельное Пюре. Он и в самом деле очень похож на пюре.
Я решила, что Картофельное Пюре будет самым большим озорником и задирой, будет нападать на своего брата Сахарка и отталкивать своих сестер, Мороженое и Соль, от миски. Я доходила до того, что воображала, что щенки идут со мной на прогулку, и подзывала их, хлопая себя по коленкам. Правда, теперь, когда я подросла, это все прошло.
