Поравнявшись с дверцей автомобиля, в котором сидел Шамиль, бородач осмотрел салон, обернулся и сделал короткий жест своим боевикам: все в порядке!
Оружия никто не убрал, но напряжение заметно спало. Судя по звукам, люди Шамиля в джипе даже чуть опустили стекла – не решаясь, правда, пока вылезать наружу.
– Не двигайся, – повторил по-русски Шамиль, что-то скомандовал замершему на переднем сидении автоматчику и потянулся к дверной защелке…
Некоторое время мужчины простояли лицом к лицу, в нескольких шагах от машины – так, чтобы их видели все. Потом, будто по команде, развернулись и не торопясь пошли вдоль разбитой автоколонны. В какой-то момент обзор перекрыли останки «камаза», и Виноградов потерял собеседников из виду.
Опять потянулись минуты ожидания – оказавшиеся вовсе не легче от того, что на этот раз майор был не одинок.
Ладонь на рукоятке ТТ стала потной от напряжения. Другим спутникам Шамиля тоже было не по себе, но Владимир Александрович вдруг сообразил, что уж он-то и парнишка-информатор находятся в самом невыгодном положении.
Действительно, тем, кто сидел в джипе или на передних креслах двухдверной «нивы» было намного легче – с первыми же выстрелами оставшиеся в живых могли вывалиться на дорогу и открыть ответный огонь. Если повезет, удалось бы даже откатиться подальше, а там… Виноградову же, чтобы выбраться, надо освободить от автоматчика переднее сидение, сложить его и только после этого ползти наружу.
Разница в несколько секунд, которых как раз и хватит на то, чтобы получить очередь или сгореть заживо в идиотской жестяной коробке на колесах…
Владимир Александрович сначала почувствовал шевеление водителя, и лишь потом смог увидеть знакомую фигуру в берете. Шамиль возвращался один, и судя по реакции боевиков переговоры завершились успешно.
Сунув голову в салон «нивы», он протянул майору какой-то плотный, увесистый сверток:
– Держи! Положишь там у себя, под сидение.
– Понял, понял, – затряс головой Виноградов и не удержался:
– А что это?
– Потом…
Шамиль разогнулся, положил локоть на крышу автомобиля и громко, так, чтобы слышали все его люди, заговорил.
Он ещё не закончил, а вокруг послышались облегченные вздохи и реплики – Владимир Александрович не понял смысла ни одной из произнесенных Шамилем фраз, но даже ему стало ясно: прямо сейчас их убивать не будут.
Да и поведение чужих автоматчиков свидетельствовало о близком переходе к мирному сосуществованию…
Неожиданно, говорящий оборвал себя, хлопнул ладонью по мокрой крыше «нивы» и громко задал какой-то вопрос. Гвардейцы тут же загомонили, зашевелились, полезли всем скопом наружу.
– Что такое? Я нужен? – Высунулся Виноградов.
– Нет, – Шамиль отрицательно покачал головой.
Он отмахнулся и от других добровольцев, взяв с собой только бородача, сидевшего перед Владимиром Александровичем, и плечистого парня из джипа. Все трое быстро, но без суеты отправились куда-то в сторону разгромленной автоколонны.
– Куда они? – Спросил Виноградов у водителя.
Тот пожал плечами:
– Сейчас вернутся, слушай. Принесут!
Такой ответ не то, чтобы полностью удовлетворил, но успокоил Владимира Александровича. Поэтому возвращения ушедших он ждал, как и остальные спутники – с интересом, но без особой тревоги. Кто-то из замершего рядом джипа даже стал громко переговариваться с людьми на огневых позициях.
– Ага, вон! Вижу…
Шамиль двигался впереди, торжествующей походкой вернувшего себе законную добычу хищника. Вслед за ним двое гвардейцев без церемоний волокли по мокрым и грязным камням дороги человека со связанными за спиной руками.
– Ал-лаху акбар!
Шамиль поднял вверх руку со сжатыми в кулак пальцами, и ему тут же ответили голоса, многократно усиленные горным эхом.
Получилось очень впечатляюще, Виноградова даже передернуло.
Некоторое время вокруг машин царили возбуждение и суматоха – разбирались, кому куда сесть. Наконец, командир навел порядок: мальчишку-разведчика пересадили в джип, сам Шамиль выбрал место на переднем сидении «нивы», а сзади вынуждены были расположиться Владимир Александрович и охранник.
Связанного человека втиснули между ними, причем по требованию водителя сначала пришлось подстелить под него какую-то тряпку.
Когда все расселись, Шамиль обернулся:
– Пачкает, да? Пачкает? – Вопрос был задан по-русски и явно адресовался Виноградову.
– Ну, как сказать… – В узком пространстве автомашины отодвинуться куда-либо сложно. Однако, Владимир Александрович принял такую позу, чтобы соприкосновение с невольным соседом свелось к минимуму.
– Извини! – Голос собеседника звучал на удивление радостно. – Хотел его в багажник сунуть, но боюсь – помрет по дороге.
Вид у нового спутника и вправду был довольно потрепанный. Одеждой он ничем не отличался от остальных обитателей гор, разве что грязь на штанах и куртке совсем свежая, но… Голова в ссадинах и кровоподтеках, глаза прикрыты, хриплое, прерывистое дыхание почти перекрывает шум двигателя на холостом ходу.
Лет мужчине было под сорок, может чуть меньше.
– Как думаешь, не помрет? – Уточнил ещё раз озабоченно Шамиль.
– Может, – кивнул Виноградов.
– Придется тогда потерпеть немного… Ты присматривай за ним, майор! – Собеседник ещё раз сверкнул зеркальными блюдцами очков:
– Где деньги?
– Какие деньги? Ах, вот оно что… Прошу вас! – Владимир Александрович изогнулся и вытянул из-под себя оставленный перед этим в машине сверток.
Шамиль забрал его, отвернулся. Затем отдал команду водителю, и застоявшаяся «нива» начала медленно разворачиваться на дороге…
Все должно было на этот раз окончиться хорошо.
Виноградов уже знал это, но затылком, почти физически ощутил облегчение в момент, когда очередной изгиб трассы навсегда отрезал от них остатки попавшей в засаду колонны и автоматчиков на скалах.
В молчании проехали километра два – впереди машина Шамиля, за ней джип с гвардейцами.
Скорость была приличная. Не такая, конечно, как во время недавней погони, но тоже на грани допустимого – сидящих в «ниве» трясло и швыряло из стороны в сторону.
– Стой! Стой…
Шамиль обернулся с переднего сидения:
– Что такое?
Автомобиль сбавил ход и прижался к обочине.
– Смотри. Вроде, помирает? – Владимир Александрович показал на своего соседа. Тот почти сполз куда-то в узкое пространство между сиденьями и сотрясался от кашля, и судорожной кровавой рвоты.
Шамиль выругался и ударил ладонью о колено:
