– Это чудовищно, – негромко проговорил детектив.
Сиделка подняла на него глаза.
– Для вас и для меня, – заметила она мягко. – Но, с его точки зрения, Байярд украл то, что принадлежит ему. Не саму его жену – но ее любовь, ее уважение, восхищение… Простить этого он не в силах, а наказать Байярда не может. Наверное, ему это тоже кажется чудовищным.
– Тогда… – начал было Монк и умолк.
Мисс Лэттерли улыбнулась, но не насмешливо, а с грустным пониманием:
– Пора пойти и рассказать им обо всем, что вы уз-нали.
Сыщик неохотно поднялся. Выбора у них не было.
Члены семьи Фэррелайн стояли в гостиной дома на Эйнслай-плейс. Все были в сборе. Даже Элестер постарался отложить свои дела в конторе и в суде. Работа в типографии тоже была оставлена без присмотра, по крайней мере, на сегодня.
– Мы рассчитывали, что вы вернетесь сегодня утром. – Миссис Макайвор внимательно посмотрела на Монка. Вид у нее был усталый, под глазами темнели круги, но держалась она, как всегда, безукоризненно.
Элестер переводил взгляд с Уильяма на Уну. Айлиш застыла рядом с Квинленом, изнывая от тревоги. Байярд, белый как мел, стоял, потупившись, в дальнем углу. Кеннет пристроился у камина: по лицу его бродила слабая усмешка, в которой сквозило известное удовлетворение. В какой-то момент он улыбнулся Файфу, но, встретив исполненный презрения взгляд его жены, поспешно отвернулся. Дейрдра с несчастным видом забилась в кресло возле столь же мрачного Гектора.
Старший из братьев Фэррелайнов откашлялся:
– Полагаю, мистер Монк, пора нам выслушать ваш рассказ о том, что же вы смогли выяснить. Хватит терзаться сомнениями и страхом, подозревая друг друга. Удалось вам найти мамину ферму? Я даже не подозревал о ее существовании.
– И правильно, – угрюмо вставил его дядя. – Тебя это не касается.
Элестер нахмурился, но предпочел промолчать.
Все взоры обратились к сыщику, включая даже Байярда, на чьем лице было написано такое страдание, что у Уильяма не осталось сомнений: он прекрасно знает, что мог сказать Аркрайт, а тот сказал. Монку была отвратительна собственная роль в этой истории. Но ему уже не раз случалось убеждаться в вине человека, вызывавшего у него симпатию.
– Я нашел обитателя фермы, – заговорил он, избегая смотреть на собравшихся. Эстер молча стояла рядом с ним, и детектив был рад ее присутствию. В известном смысле это была их общая потеря. – Он утверждает, что платил за аренду мистеру Макайвору.
Квинлен удовлетворенно хмыкнул.
Айлиш хотела что-то сказать и не смогла. Вид у нее был такой, точно ее ударили.
– Но я ему не поверил, – продолжал Уильям.
– Почему? – изумился Элестер. – Не понимаю.
Уна тронула его за локоть, и, словно вняв немому приказу, он умолк. Тем не менее Монк счел нужным ответить:
– Потому что он не смог объяснить, как пересылал деньги. Я спросил его: неужели он тратил целый день, добираясь верхом до Инвернесса и преодолевая две переправы, чтобы отправить их с эдинбургским поездом?..
– Чепуха! – решительно перебила его Дейрдра.
– Разумеется, – согласился сыщик.
– Так каково же ваше объяснение, мистер Монк? – очень спокойно поинтересовалась Уна. – Если он не платил Байярду, отчего он все еще там? Почему его не выгнали?
Детектив вздохнул:
– Потому что он шантажировал мистера Макайвора их общим прошлым, и возможность жить на ферме – это цена его молчания.
– Каким прошлым? – вмешался Квинлен. – А матушка знала об этом? Поэтому Байярд и убил ее?
– Придержи язык! – огрызнулась Дейрдра, сделав шаг к Айлиш, и оглянулась на Макайвора, словно умоляя его опровергнуть сказанное. – Каким прошлым, мистер Монк? Полагаю, у вас есть доказательства всего того, что вы сообщили?
– Не говори глупостей, Дейрдра, – с горечью произнесла Уна. – Неужели ты не видишь, что доказательство написано у него на лице? Байярд, что это значит? О чем говорит мистер Монк? Право, лучше рассказать все самому, чем ждать, пока это сделает за тебя посторонний человек.
Ее муж поднял голову и долго молча смотрел Уильяму в глаза, а потом покорно заговорил. Другого выхода у него не было. Он начал тихим, сдавленным голосом, полным прошлых страданий и нынешней боли:
– Когда мне было двадцать два года, я совершил убийство. Тот человек оскорбил уважаемого мной старика. Насмехался над ним, унижал его. Мы подрались. Я не хотел его убивать, во всяком случае, не думал об этом… и все же убил. Он ударился головой о камень. Три года я провел в тюрьме. И там встретил Аркрайта. После освобождения я, уехав из Йоркшира, перебрался на север, в Шотландию. Я вел честную жизнь и думал, что с прошлым покончено. Я уже стал забывать о нем, когда вдруг появился Аркрайт и начал угрожать, что все расскажет, если я не дам ему денег. Такой возможности у меня не было… Моих собственных средств было недостаточно, а признаться во всем Уне… – Произнося имя супруги, он словно говорил о чужом человеке, о ком-то, олицетворяющем общее мнение. – Это было выше моих сил. Несколько дней я был близок к отчаянию.
– Я помню… – прошептала Айлиш, глядя на него с болью, словно в мучительном стремлении уничтожить прошлое.
Квинлен раздраженно фыркнул и отвернулся.
– Мэри знала, – продолжал Байярд дрожащим от волнения голосом. – Она заметила, что меня что-то невыносимо тревожит. В конце концов я все рассказал ей…
Он даже не заметил, как выпрямилась миссис Файф и какое страдание отразилось на ее лице. Но теперь она переживала не из-за его прошлого, а за себя.
Ее муж усмехнулся.
– Рассказал, что сидел в тюрьме! – недоверчиво протянул он.
– Да… – еле слышно отозвался Макайвор.
– И ты хочешь, чтобы мы тебе поверили? – мрачно поддержал Файфа Элестер. – Послушай, Байярд, это уже слишком. У тебя есть доказательства?
– Нет… Только то, что она позволила мне предоставить Аркрайту ферму, чтобы он молчал. – Муж Уны в первый раз поднял голову и посмотрел шурину в глаз-а.
История выглядела совершенно невероятной. Чего ради стала бы такая женщина, как Мэри Фэррелайн, терпеть человека с подобным прошлым, да еще и помогать ему? И все же Монк чувствовал, что, скорее, склонен поверить Макайвору.
Квинлен издал резкий смешок.
– Знаешь, Байярд, это даже неумно! – с улыбкой проговорил Кеннет, сняв ногу с каминной решетки и усаживаясь в ближайшее кресло. – Я бы на твоем месте придумал историю получше!
– Ты-то – несомненно! – сухо отозвалась Уна, с презрением посмотрев на младшего брата.
Впервые Уильям видел на ее лице выражение несогласия, даже недовольства, и это его удивило. Наконец-то всеобщий миротворец не выдержал! При взгляде на поджатые губы миссис Макайвор и резкую складку между ее бровей можно было только догадываться, какие чувства кипели у нее в душе. Невозможно было понять, знала ли она прежде о запятнанном прошлом Байярда. А может быть, это был момент, которого она дожидалась всю жизнь? Как же мог Монк не заметить раньше, что Уна бесконечно любит своего мужа, невзирая на его увлечение ее сестрой, и готова защищать его и от беспокойного прошлого, и от мучительного настоящего? Внезапно она предстала перед сыщиком в совершенно новом свете, и к его прежнему восхищению ее исключительным мужеством и выдержкой прибавилось преклонение перед подлинным величием этой женщины, переносящей испытания молча и с безмерным великодушием.
