Протянув руку, сыщик коснулся ее лежащей на коленях руки. Девушка на мгновение замерла, а потом решительно подалась вперед и уткнулась лицом ему в плечо. Движение это было исполнено удивительной доверчивости и одновременно чувства собственной правоты. Гнев испарился, сменившись ощущением покоя. Груз тревог и опасностей по-прежнему тяготел над ними, но сейчас это не имело никакого значения.
Дышать было теперь неимоверно трудно. Сколько прошло времени, Эстер не представляла. Смены дня и ночи в этой комнате не существовало.
Монк мягко отстранился, и в умирающем свете фонаря медсестра смогла увидеть его энергичное лицо и большие серые глаза. В эту минуту между ними не существовало ни взаимных упреков, ни малейшего противостояния. Все это осталось в прошлом.
Медленно наклонившись, Уильям поцеловал ее в губы – ласково, почти благоговейно, словно совершая из последних сил некий акт поклонения и признавая падение последней своей твердыни.
Девушка, не колеблясь, с такой же душевной щедростью ответила на его поцелуй, вложив в объятие, которое давно грезилось ей в мечтах, всю накопившуюся в ней нежность.
Очень скоро фонарь, вспыхнув в последний раз, погас. Они лежали рядом, холодные, уже почти без сознания, задыхающиеся, когда послышался какой-то глухой стук, сопровождающийся поскребыванием. В комнату проник тусклый луч света. Одновременно пленники почувствовали животворящее дуновение свежего воздуха, принесшее запах бумаги.
– Вы здесь? Мистер Монк! – Голос был робкий, слегка дрожащий, с присущей северянам напевностью интонаций.
Детектив осторожно сел. Голова у него болела, перед глазами плыли круги. Эстер по-прежнему лежала рядом, и он едва мог уловить ее дыхание.
– Мистер Монк! – снова донесся до него испуганный голос.
– Гектор! – пересохшими губами произнес Уильям. – Гектор… Это… вы? – Он зашелся в приступе кашля.
Мисс Лэттерли с трудом приподнялась, ухватившись за него, и прошептала:
– Майор Фэррелайн?
Споткнувшись о попавшуюся по пути кипу бумаги и больно ударившись об угол печатного станка, Гектор добрался до них. В желтом свете фонаря, который он поставил на пол, вид у него был жуткий: поредевшие волосы всклокочены, вокруг покрасневших глаз – темные круги. Попытки твердо держаться на ногах, без сомнения, стоили этому человеку больших усилий. Но все это искупалось выражением явного облегчения, написанном у него на лице.
– Мистер Монк! Вы живы? – Тут он увидел Эстер и перепугался еще сильнее. – Боже правый! Мисс Лэттерли!.. Простите… Я… Мне и в голову не приходило, что вы тут, мэм! – Он протянул руку, чтобы помочь сиделке подняться, и тут с некоторым смущением заметил, в каком беспорядке ее одежда. – Вы в состоянии встать, мэм? Не лучше ли… Я хочу сказать… – Он запнулся, не уверенный, хватит ли у него сил поднять ее, и тем более сможет ли это в данный момент сделать сыщик.
– Все в порядке, спасибо. – Девушка попыталась улыбнуться. – Во всяком случае, будет в порядке, как только я окажусь на воздухе.
– Конечно, конечно! – Гектор выпрямился и только тут сообразил, что так ничем и не помог ей. Однако его опередил Монк, с трудом вставший на ноги и наклонившийся над Эстер, чтобы загородить ее от старого майора, давая ей возможность хоть немного привести в порядок одежду.
– Пожалуйста, поторопитесь, – настойчиво попросил Фэррелайн. – Не знаю, кто вас запер, но меня вполне могут хватиться и отправиться на поиски. Думаю, лучше, чтобы нас здесь не застали.
Уильям издал короткий смешок, больше похожий на лай, и все трое без дальнейших обсуждений выбрались из потайной комнаты, закрыв за собой вход, и осторожно проследовали за Гектором через типографию, теперь уже освещенную льющимся из окон дневным светом, проникавшим даже в дальние углы.
– Что вас заставило отправиться за нами? – спросила Лэттерли, когда они оказались на улице и слегка отдышались.
Пожилой джентльмен смутился:
– Кажется, вчера я немного выпил. Почти не помню, что произошло за столом. Нельзя было пить больше трех стаканов! Среди ночи я проснулся, не понимая, который час. Голова гудела, как котел, но я чувствовал, что что-то неладно. Что, не знаю, но совсем неладно. – Вид у него был пристыженный и извиняющийся. – Только, хоть убейте, я не мог бы объяснить, что именно.
– Ничего, – великодушно заметил Монк. – Важно, что вы пришли вовремя. Вам не в чем себя винить. – Он взял Гектора под руку, и все трое, тяжело дыша, двинулись по неровно вымощенной улице.
– Но вы так и не объяснили, почему пришли сюда! – напомнила старику Эстер.
– А!.. – Тот выглядел расстроенным. – Когда я проснулся утром, то вспомнил. Я сообразил, что что-то говорил о потайной комнате…
– Вы сказали, что знаете о ее существовании, – перебил его сыщик. – При типографии. Но звучало это не слишком уверенно. Пожалуй, это было скорее предположение, чем утверждение – во всяком случае, насчет того, существует ли она до сих пор.
– Предположение? – Вид у Гектора по-прежнему был смущенный. – Не знаю. А что там внутри?
– Так почему же вы пришли? – настаивал Уильям. – Почему вы решили, что мы должны быть там или что кто-то нас там запрет?
Лицо Фэррелайна прояснилось:
– Но это же очевидно! Вас заинтересовали мои слова – это было ясно по вашему лицу. Я понял, что вы пойдете ее искать. В конце концов, не могли же вы допустить, чтобы репутация мисс Лэттерли до конца ее дней оставалась запятнанной, правда? – Он покачал головой. – Но я и представить не мог, что и она тоже окажется там. – Нахмурившись, он взглянул на Эстер и при этом слегка качнулся вбок, так что сыщику пришлось подхватить его за руку. – Вы – весьма оригинальная молодая особа. – По его лицу вдруг пробежала грусть, и оно сразу стало другим. – Понятно, почему вы понравились Мэри. Ей всегда нравились смелые люди, способные жить в полную силу и не боящиеся испить свою чашу до дна. Так она сама говорила. – Он серьезно посмотрел в глаза девушки. И вновь Монк был вынужден поддержать его, чтобы он не упал в канаву, хотя шли они достаточно медленно.
– Когда я понял, что вы отправитесь на поиски, – продолжал майор, – то, конечно, сообразил, что, если комнатой до сих пор для чего-нибудь пользуются, кто-то будет за вами следить и, скорее всего, захлопнет вас там. – Он подмигнул детективу. – Честно говоря, я очень боялся, что вас уже убили. Очень рад, что это не так.
– Мы вам так благодарны, – искренне проговорил Уильям.
– Очень, – добавила Лэттерли, чуть крепче сжав руку Гектора.
– Не за что, милая, – отозвался тот. А потом на лице его опять отразилось смущение. – Ну, а что же все-таки там, внутри?
– Вы не знаете? – небрежно спросил Монк, и все же в его голосе прозвучало едва заметное сомнение.
– Нет. Что-нибудь, принадлежавшее Хэмишу?
– Наверное. Раньше Хэмишу, а теперь Квинлену.
