Глаза Уны сердито блеснули, но она тут же справилась с собой:
– У тебя нет оснований говорить так, Квин. Не думаешь же ты, что я могла отправить маму с человеком, не представившим рекомендаций, подтверждающих ее квалификацию?
На мгновение лицо Файфа исказила откровенная злоба, которую он поспешил спрятать под вежливой маской:
– Дорогая Уна, разумеется, ты не поручила бы ее заботам убийцы сознательно, но совершенно очевидно, что невольно ты сделала именно это!
– Это жестоко! – бросив на него возмущенный взгляд, воскликнула Айлиш.
Муж с улыбкой обернулся к ней, ничуть не смущенный ее гневом или даже отвращением. Интересно, подумал Уильям, привык он к этому или ему в самом деле все равно? А может быть, он получает какое-то извращенное удовольствие, выводя супругу из себя? Не исключено, что это – самое сильное из доступных ей чувств, и он предпочитает такие вспышки полному безразличию. Но в любом случае характер их отношений, скорее всего, никак не связан с убийством Мэри Фэррелайн. А остальное его не интересует.
– Милая моя Айлиш, – издевательски-ласково проговорил Квинлен. – Все это, без сомнения, весьма печально, и все же это чистая правда. Не потому ли здесь и находится мистер Монк? Мэри была достаточно крепкой и могла бы прожить еще долгие годы! Она не была ни слабоумной, ни рассеянной, и я не встречал человека, менее склонного к самоубийству.
– Ты положительно бестактен, – нахмурившись, вмешался Элестер. – Не забывай, что здесь дамы, причем только что перенесшие тяжелую утрату.
Его зять вскинул брови.
– А что, эту мысль можно выразить более тактично? – поинтересовался он.
– Тактично было бы вообще держать язык за зубами, – бросил ему Байярд Макайвор. – Но, поскольку тебе этого никто не объяснил, рассчитывать на это не приходится.
– Послушайте… – начала было Дейрдра, но Уна решительно перебила ее:
– Если мы намерены ссориться за обеденным столом, то давайте, по крайней мере, придерживаться фактов. У мисс Лэттерли были блестящие рекомендации, и я нисколько не сомневаюсь, что она на самом деле работала в Крыму с мисс Найтингейл и что это умелая и старательная сиделка. Остается лишь предположить, что она поддалась минутному искушению под влиянием каких-то обстоятельств ее личной жизни, о которых мы ничего не знаем, а потом, когда уже было поздно, перепугалась. Может быть, даже почувствовала угрызения совести. – Она бросила на гостя быстрый взгляд больших ясных глаз. – Мистер Монк приехал, чтобы убедиться, что в обвинении против нее не допущено никаких промахов, и чтобы предотвратить любые неприятные для нас сюрпризы со стороны ее адвоката. Думаю, все мы заинтересованы в том, чтобы всячески ему помогать.
– Конечно, заинтересованы, – торопливо вмешался Элестер. – Мы и будем помогать. Но, бога ради, мистер Монк, чего вы от нас хотите? Совершенно не пред-с-тавляю!
– Может быть, начнем с того, что каждый из вас как можно точнее опишет тот день, когда здесь была мисс Лэттерли, – ответил сыщик. – Это, по крайней мере, поможет уточнить, в какой момент она получила возможность засунуть брошь себе в сумку или добраться до аптечки. – Лишь произнеся эти слова, он понял, что почти выдал себя. Лицо его вспыхнуло, а в груди похолодело.
На минуту над столом повисло молчание.
Элестер, нахмурившись, взглянул на Уну и снова обратился к Уильяму:
– А что заставляет вас думать, мистер Монк, что она проделала то или другое здесь, в доме?
Все взгляды устремились на него. Дейрдра ожидала ответа с любопытством, Айлиш – с волнением, Квинлен – презрительно, Байярд – со сдержанным интересом, а Уна – насмешливо и едва ли не с сочувствием.
Мысль детектива работала с бешеной скоростью. Как выбраться из ловушки, в которую он сам себя загнал? Никакая спасительная ложь не приходила ему в голову. Его собеседники ждали. Необходимо было что-то ответить.
– А вы полагаете, что она действовала спонтанно? – медленно проговорил сыщик. – Но что она сделала сперва – украла брошь или подмешала яд?
Дейрдра вздрогнула, а у Айлиш вырвалось горестное восклицание.
Квинлен с улыбкой обратился к Уильяму:
– После ваших слов моя бестактность выглядит всего лишь милой шуткой.
Миссис Файф закрыла лицо руками, а Байярд бросил на ее мужа ненавидящий взгляд.
– Мне думается, мистер Монк поступает так с определенной целью, а не просто по злобе, – спокойно заметила Дейрдра.
– Безусловно, – согласился сыщик. – Как вы себе представляете случившееся? – Он невольно взглянул на Уну. Хотя главой семьи был Элестер, а хозяйкой дома – Дейрдра, он чувствовал, что именно миссис Макайвор – самый сильный здесь человек и именно она будет теперь играть ту роль, которая прежде, по его представлениям, принадлежала Мэри.
– Я… Должна сознаться, что не думала об этом, – неуверенно проговорила Уна. – Мне не слишком приятно размышлять на эту тему.
– А это в самом деле необходимо, мистер Монк? – Элестер недовольно поморщился. – В таком случае, может быть, мы обсудим это позже в моем кабинете, в отсутствие дам?
Уильям не разделял свойственных джентльмену заблуждений о женской чувствительности. В его памяти с поразительной четкостью ожили встречавшиеся ему в прошлом женщины, чье мужество и выносливость помогли их близким пережить болезни, нищету, лишения, крушение общественного положения и финансовый крах, женщины, которые, стиснув зубы и не моргнув глазом, не сдавались, столкнувшись с любыми слабостями или крайностями человеческой натуры. Перед лицом реальной жизни они оказывались куда менее ранимыми, чем мужчины.
– Я предпочел бы обсудить это вместе с дамами, – криво улыбнувшись главе семейства, сказал детектив. – Опыт подсказывает мне, что они гораздо наблюдательнее – особенно в том, что касается других женщин, – и обладают великолепной памятью. Я нисколько не удивлюсь, если о мисс Лэттерли они вспомнят намного больше, чем, к примеру, вы.
Элестер задумчиво посмотрел на него.
– Пожалуй, вы правы, – признал он после минутного размышления. – Так и поступим. Но не сегодня. Сейчас мне необходимо просмотреть некоторые документы. Не согласитесь ли вы позавтракать с нами в воскресенье после богослужения? За это время вы могли бы провести другие изыскания, которые планируете здесь. Полагаю, вы намерены осмотреть дом? И, конечно, познакомиться с прислугой.
– Благодарю. Вы очень любезны, – согласился Уильям. – С вашего разрешения, я сделаю и то и другое. Может быть, завтра. Мне бы хотелось также побеседовать с семейным врачом. И я с удовольствием принимаю ваше приглашение на воскресенье. Какое время вас устроит?
– Без четверти час, – ответил Элестер. – Ну, а теперь поговорим о чем-нибудь более приятном. Вы бывали прежде в Эдинбурге, мистер Монк?
Сыщик возвратился на Грассмаркет в глубокой задумчивости. Он пытался разобраться в тех отношениях между обитателями дома на Эйнслай-плейс, которые коротко описала ему Эстер, и разглядеть в них нечто большее, чем вполне обычную процветающую буржуазную семью. Совершенно очевидно, что Квинлен и Байярд Макайвор не любят друг друга. За этим может скрываться что-то отвратительное, хотя столь же вероятно, что это всего лишь взаимная антипатия двух людей с одинаковыми недостатками – высокомерных, вспыльчивых и самолюбивых – и одновременно столь непохожих в таких положительных качествах, как чувство юмора или терпимость.
