Вымыв руки, я открыл холодильник и вытащил кастрюлю с похлебкой. Очень хотелось есть. Поставил на плиту и стал резать черный хлеб.
Мари села за стол и, подперев руками подбородок, снова заговорила со мной:
— Я видела, как вы с Яковом собирали яблоки. Для кого?
— Его дед попросил.
— Том, — ее голос звучал очень серьезно, — возьмите меня в свою компанию. Я тоже хочу помогать.
— Играй в свои куклы!
Мне хватало ее вида и здесь, в доме. Каждый день встречаемся нос к носу в детской. Ее злые подколки и дурацкие шутки достаточно осточертели.
— Но, Том, пожалуйста. Мне скучно!
Суп на плите закипел. Я старался всем видом показать ей, что разговор окончен. Повернулся к шкафу, взял тарелку и стал наливать суп.
— Не упрямься, Том. Обещаю, что больше не буду над тобой смеяться.
Теперь я старательно делал вид, что ее не замечаю. К ее глупым подколкам я уже привык, а больших неприятностей она причинить мне не могла.
Несколько минут она молча наблюдала за тем, как я ем. Затем досадно топнула ногой и выбежала из дому. Мне было плевать!
03 июля 1992 года
Этим летним днем мы с Яковом прогуливались по сельской дороге. Особых планов не было. Шли и просто разговаривали.
Яков нарвал осот и пытался сплести косичку. У него не получалось, тогда он спросил у меня:
— Как ты думаешь, можно ли построить домик не из спичек, а из соломы?
Я пожал плечами:
— Не пробовал, но думаю, что должно получиться. Если взять длинные ровные соломинки и не склеивать, а перевязать нитками. Или приклеить самые ровные к заранее выкрашенному картону. Надо попробовать.
Друг глубоко задумался. Я видел, как ему хочется построить свой замок из соломы. Тогда я предложил:
— Здесь недалеко есть ферма, там, под огромным ангаром, хранится сено. Мы можем сходить туда и поискать нужные соломинки. Что скажешь?
— Я согласен, пошли.
Мы пересекли поле, обошли небольшой лесок и вышли к ферме. Там, за забором, мирно паслись овцы. Пастуха не было видно, должно быть, он спал.
Где-то вдалеке залаяла собака пастуха. Мы пригнули головы. Стараясь быть незамеченными, пролезли через дыру в заборе и направились к ангару.
Прошмыгнув через приоткрытые ворота, мы пробежали вдоль стены и спрятались у огромных тюков. Тюки прямоугольной формы были перевязаны бечёвкой. Некоторые лежали как кирпичи, друг на друге. Остальные были разбросаны по всему ангару.
У противоположной стены солома была свалена в гору. Рядом — перекрученная луговая трава в валунах.
Яков присел на корточки рядом с щелью в стене. Свет солнца позволял разглядеть самые подходящие соломинки.
Я подбирал необычные соломины в виде спиралей. В дальнейшем я планировал их перекрасить в серебряный цвет, чтобы украсить очередной замок.
— Том, как ты думаешь, если я выстрою из прямых соломин ротонду, у меня получится?
Размышляя, я почесал затылок:
— Я думаю, что получится. Только надо сделать прочный каркас, чтобы колонны казались изящными. Ротонда сама по себе должна выглядеть хрупкой, а не монументальной.
— Удивительно, ты так много знаешь. Наверное, родители тебе помогают.
Он не знал, что я с родителями не болтаю о своем увлечении. Я вообще мало с ними общаюсь. Поэтому честно сказал:
— Мама купила в городе книгу об истории архитектуры, я читаю ее каждый день по вечерам.
— Наверное, когда ты вырастешь, то станешь архитектором?
— Да, я думал об этом.
На самом деле уже все было решено. Я мечтал поступить в архитектурный университет. Учил именно те предметы, которые пригодятся при поступлении. Читал дополнительную литературу. Но ни с кем об этом не говорил. Никого не интересовали мои планы и мечты.
Вдалеке что-то зашуршало. Громко хрустнула сухая доска, словно на нее случайно наступили. Мы отодвинулись от стены и прижались к соломенным тюкам. Сквозь небольшую щель между ними я видел, как в ангар вошел высокий парень. Он держал за руку незнакомую мне девушку.
— Фуу, — облегченно прошептал Яков, возвращаясь на место, — я уж было подумал, что это сторож.
Пока он продолжал выбирать соломинки, я стал наблюдать за парочкой. Что-то в этом пареньке показалось мне знакомым. Я пригляделся и понял, что это был не кто иной, как Ион. Тот самый, что ухаживал за Бертой.
Все прошлое лето он так активно ухаживал за моей Бертой: руки целовал, полевые цветы дарил, провожал до калитки. Но в этом году она не приехала, и он позабыл о ней. Короткая память у этого дамского угодника Иона.
Парочка, что-то тихонько обсуждая, пересекла ангар и скрылась за соломенной горой. Место, куда они ушли, было затемнено. Лучи солнца туда не попадали.
— Яков, ты пока продолжай собирать материал для ротонды, а я сейчас приду.
Он лишь кивнул в ответ. Пообещав, что это ненадолго, я скрылся за тюками сена. Стараясь двигаться как можно более неслышно, я подкрался ближе.
Место, где я затаился, было в самом углу сеновала. Тюки, за которыми я спрятался, скрывали меня с ног до головы. Щель между ними позволяла наблюдать за происходящим.
Ион и незнакомка стояли напротив друг друга и, обнявшись, жадно целовались. Он сорвал с нее кружевную кофточку. Затем его рука пролезла под юбку и стала шарить между стройных ног. Она тихонько хихикнула и стянула с себя крошечные трусики.
Я застыл в недоумении. Что я тогда мог знать о том, что происходит между мужчиной и женщиной. Мне и в голову не могло прийти ничего подобного.
Девушка, оказавшись в одной юбке, медленно легла на спину. Ион одним рывком стащил с себя футболку и встал меж ее раздвинутых ног. Она призывно смотрела на него, поглаживая соски. Оба тяжело дышали.
Ион расстегнул ширинку и, наконец, снял джинсы. Опустился на колени и задрал ей юбку. Ее руки опустились на его плечи, и она прогнулась под ним, принимая в себя.
Я видел, как его бедра медленно двигались меж ее длинных ног. Девушка стонала как блудливая кошка. Ион рычал точно так же, как мой отец.
Эта сцена, эти звуки напомнили мне то утро, когда вломился в дверь родительской спальни. Значит, вот чем тогда занимались мои родители в своей спальне.
Волна гнева нахлынула на меня с такой силой, что я стал задыхаться. Раньше я был уверен, что Ион влюблен в Берту. Что между ними глубокие светлые чувства. Ведь если ты принадлежишь кому-то, то не смеешь изменять, смотреть на других людей. Я твердо уверен в этом до сих пор.
Сначала я хотел вмешаться. Поискал глазами что-нибудь похожее на камень, чтобы запустить в спину изменника, но не нашел ничего подходящего.
