Каждый из нас, хоть раз в жизни, да делал кому-нибудь, доброе дело. Пусть, даже и случайно… За что, практически, тут же, и получал. И недоумевал… Большинство, конечно, злилось, выходило из себя, сразу же, создавая и своё жизненное кредо – «каждое добро наказуемо!» Но, конечно, были и чудаки, которые задумывались над природой самого этого явления…
Оно становится более понятным, как только мы посмотрим на свою собственную жизнь. Странным образом в ней оказывается, что всему хорошему в ней мы обязаны только всему… плохому! «Плохому», конечно, в нашем понимании, и на тот момент. Мы бы ни за что так не сделали и не поступили, но… нас берут, как детей, за руку и протаскивают через ситуацию, весьма болезненную, но поразительным образом, и спасающую. Спасительную… Как-то, но это с нами нередко происходит…
В браке, ещё проще. Достаточно лишь знать, что первый ребёнок всегда тянет «карму» отца, второй – матери, а третий – «ни в мать, ни в отца, а в заезжего молодца!». Дальше всё повторяется, но уже через поколение – там идут уже кармы дедов… И многое тут, становится, чуть более, ясным. Конкретно с вашим избранником. Посмотрите на его семью – несмотря на все ваши и свои усилия и обстоятельства, он повторит судьбу своего «кармического» предка до точки. До точки ваших с ним отношений…
Конечно, при желании, можно рассмотреть тогда судьбу уже и самого этого предка – чью «карму» тянет он – какого предка? И чью, в свою очередь, тянет, уже и тот предок…
Примерно, так и раскручиваются, кармические цепи родов. Если цепь будет раскручена правильно, то она обязательно упрётся в какой-то родовой грех, если не вообще преступление. Если поверить физику Тойчу. В Православии такое тоже случается. Тут «карма», тоже случается, будет тяготеть над родом, пока его грех, не будет, наконец, найден и отмолен. Только тогда «карма» и прекратиться.
Если же люди останутся глухи к своей судьбе и будут продолжать своё бездушие, то и психическое пространство их рода также начнёт стремительно сокращаться. Это пространство также многомерно и имеет свои вектора: удача – благополучие – здоровье.
Первой вас покидает удача, затем забарахлят финансы, потом начнутся проблемы со здоровьем. Вас начнут ставить во всё более и более трудное положение с тем, чтобы вы лучше бы лучше понимали проблемы других и относились бы к ним с большей чуткостью и бережностью. Если же вы и тогда не одумаетесь, то тогда начнёт сыпаться уже не только удача и благополучие, а и болезни и травмы. Господь говорит ясней некуда:
«Послушных буду пасти плетьми шелковыми, а непослушных – плетьми железными.»
Если же вы и тогда будете твердолобы, то начнёт сыпаться уже и генетика всего вашего рода: сначала прирастут мочки ушей, потом нарушится прикус, наконец, появятся проблемы с речью…. Но и это лишь начало – далее могут начаться уже и наследственные болезни, нарушения обмена веществ, пороки сердца. И, наконец, уродства. Чтобы зло этого рода стало видно уже и всем другим…
Наши предки совсем иначе относились к браку своих детей, чем мы – предельно чутко и бережно. Сами выбирали попутчиков в этой жизни. Причём у русских отношение к браку было особое. Роднились не люди – роднились роды. Что далеко не одно и то же. Роднились те, кто хотел быть ещё ближе – быть родственниками, отчего и новые семьи эти, сразу же и оказывались в среде многочисленных доброжелателей. И кроме собственных чувств, постоянно ощущали любовь и усилия своих близких по обустройству их счастья, потому, что счастье от такого родства было всеобщим…
Что до «кармы», то каюсь – я прочёл всего Лазарева и нашёл многие его суждения дельными, но карму я воспринимаю, всё-таки, несколько иначе. И вот почему. Как-то, в очередной раз, пыхтя, что мне не вернули деньги, кинули заёмщики, подвели «друзья», надули с книгами и так далее, я повстречал одну бойкую даму, которая жаловалась мне не на свою жизнь, а на здоровье детей. И тут у меня и сложилась, наконец, полная картина того, что в действительности происходит. А происходит в ней вот что.
За каждый свой невозвращённый долг, за каждую свою украденную копейку, человек, тут же, расплачивается. И, чем бы, вы думали??! Своим счастьем! У каждого его, видимо, не мало, но оно конечно… И вот, его счастье кончилось. И тогда он, … Правильно, начинает расплачиваться своим здоровьем! Ног вот кончилось и оно… и тогда он… начинает расплачиваться счастьем… своих детей! Потом, внуков, правнуков… Человек продает всё своё потомство…
Это и есть «карма» – некий запас «добра», который существует в каждом роду, как актив всех добрых дел всего этого. Тут, тебе и «счастье», тут тебе и «здоровье«…Наливай и пей!.. Вот почему, раньше русские купцы по всем сёлам ездили и платили за то, чтобы их ругали…
Поздно, но всё-таки, я заметил, что так, как человек получал любовь в семье, так он получает её потом уже, и всю свою жизнь. В нашей семье старшая сестра, несмотря на то, что была почти идеалом, родительскую любовь, почти не получала. Папа, поскольку она была на него очень похожа, относился к ней без особого энтузиазма, а мамина доставалась младшей сестре, бывшей младше старшей на 2 года. Ухажёров у неё было больше всех и дело между ними доходило до драк не раз, но и в браке она была ею обделена, пока не появились дети…
Младшая же сестра, мало того, что пользовалась безраздельно папиной любовью, так ещё и мама ею постоянно восторгалась, как и все вокруг. Её кавалеров долго не останавливали ни её брак, ни даже и трое её детей, о чём они, время от времени, ставили её в известность. Но, большую часть любви и успехов, она добивалась своим интеллектом, энергией и всевозможными хитростями, за что и получила от мужа кличку «лиса», которая к ней мгновенно прилипла. Но, что любопытно, все её дети, всегда её больше побаивались, чем любили…
Брат, бывший баловнем до моего рождения, перестав быть центром любви и внимания, принялся выпрашивать любовь, почти, как дворняжка, и хотя был (и остался) очень красив, и всегда имел поклонниц тьму-тьмущую, но пользы большой из этого не извлёк, а так и продолжал любовь к себе, чуть ли, и не выпрашивать. Зато все дети в нём, души не чаяли…
Мама моя, хотя и не отличалась большой ласковостью, но мои тяжкие роды, болезни и постоянные угрозы моей драгоценной жизни, буквально, заставили её, пролить на меня целые океаны совершенно неземной нежности, за что все остальные дети её сильно ревновали, а меня тихо ненавидели. Особенно в этом выделялся брат, звавший меня за это «гадким утёнком», постоянно с наслаждением, шипевший свою кличку мне вслед…
Из-за перенесённой в детстве малярии меня часто били страшные ночные ознобы, поэтому я имел привилегию спать с мамой, когда мне хочется. Просыпаясь ночью, весь мокрый от пота и страшного колотуна, я обычно выскакивал в коридор и мчался стремглав сначала в гостиную, а затем и в родительскую спальню. Там я заворачивал влево и на полной скорости нырял к ней под одеяло, чтобы мама меня, скорее бы, согрела.
Не знаю, какое это производило впечатление, но она всегда меня согревала очень нежно и ласково. Иногда, она, правда, почему-то, гостила, и на папиной кровати…
Это я ещё понимал: папина кровать была очень большая и шикарная и когда я болел, мне тоже позволялось спать на ней, но иногда папа гостил уже и у мамы и на её кровати. Что было мне совсем уж, непонятным – а он-то, что тут делает? Бегал я этим маршрутом лет до 12-и. Тут я с ним особенно не церемонился и, поскольку малярия давала мне явный приоритет спать с мамой, то и кричал ему, почти, как извозчику: «а ну, подвинься!» – и нырял, весь мокрый и дрожащий, между мамой и ним…
