Происходит это конечно, не столько из-за его природной тупости, а потому, что эйфория мужчины, прежде всего, и заключается в его полном и абсолютном спокойствии, в котором вообще нет ни каких чувств. Женщина же, наоборот, ожидает от мужчины именно взрыва его деятельности и ждёт от него бурных эмоций, которых у него как раз нет, и быть не может (опять-таки, заметим, что именно ею он и введён в прострацию). В этот период его спокойствие для неё – это вид самого возмутительного и преступного к ней и к своим семейным обязанностям, равнодушия.
Она жаждет от мужчины всплеска бурных эмоций – поскольку так реагирует сама, но именно их-то, как раз у него и нет, и она сильно в этот момент в нём разочаровывается. Разочарование её достигает того, что она оставляет его, решив для себя, что ей «не повезло с мужиком»– он ей достался какой-то, уж очень «малохольный, чёрствый и бездушный».
Она не может понять, куда это, вдруг, улетучилась его обычная активность, забота, внимательность и нежность в момент, когда она больше всего в них нуждается. Ведь в самой женщине бурно происходят гормональные изменения, которые в отсутствие ребёнка развивают её самое и которые она ощущает как новую долгожданную самостоятельность – она чувствует в себе новые могучие силы.
Они открывают перед ней, новые возможности, и ей кажется, что настоящая её жизнь только сейчас и начинается. Всё прежде знакомое, кажется ей теперь незначительным и мелким (включая её друга) – настолько быстро происходит переоценка прежних ценностей. Она чувствует себя сильной и способной на многое. При этом она не понимает, что спокойствие её мужчины это вовсе не индивидуальная его реакция, а общеполовая – все мужчины в момент своей «наркозависимости от девственности» реагируют только так и никак иначе – иначе они просто не могут.
Но она этого не знает, а наблюдает спокойного мужчину в период когда, по её мнению, он должен бы проявлять свою максимальную активность – как она сама. В этот момент она и решает, что он «плохой» – туповатый, бездушный, толком не могущий обеспечить её и семью и вся её энергия направляется не на ребёнка – поскольку его нет, а на саморазвитие и поиски более «достойного»…
Она только ещё начинает жить и хочет узнать мир вокруг полнее, не понимая, что этим делает фатальный для обоих шаг – оставляет «своего» – единственного прирученного ею в этом мире мужчину. И других у неё уже не будет – просто не может быть. В этом заключаются главные последствия перекрёстной инверсии их психики: до лишения девственности «её» мужчина был лидером, так как был более активен, а «его» девушка более пассивной.
Но после лишения её девственности они меняются лидерством в паре – более активной становится она, а он, наоборот, предельно пассивным. И, если они находятся вне брака, то и нормальный союз им уже не сохранить. Они расходятся. При этом, она расстаётся с ним в полной иллюзии, что ей также легко удастся приручить уже и любого другого мужчину; не зная, что возможность «приручить» даётся женщине от рождения всего лишь раз. Один раз. И свой, она уже использовала…
150 лет тому назад была открыта телегония – оказалось, что плоть женщины «помнит» сперму каждого из её мужчин, но лучше и полнее всего – первого. Настолько, что и первые дети будут больше похожи не на «законных», а на того, кто первым скрепил союз с ней её кровью. Отсюда нетерпимость всех народов и всех религий к блудницам, как к тем, с кого начинается деградация рода и исчезновение народа. При этом, каждой женщине не мешает помнить, что те ласка и нежность, которые она получила в период своего цветения – её первого гормонального удара, она не получит уже больше ни от кого, и никогда в своей жизни.
Они неповторимы, ибо слизистая её влагалища уже «закрылась» и аромат её розы исчез – период первой любви ушёл для неё безвозвратно, канув в вечность. Женщины не подозревают, что в колчане «стрел Амура» у них была всего лишь одна разящая стрела – только для «него» – «её» единственного! «Её» единственного мужчины во всём этом громадном, холодном и таким чужом, мире. Тем более, что и быстрое подчинение своего первого мужчины большинство относит только за счёт своего «обаяния» и «чар», наивно считая, что и все последующие, будут также легко, подпадать под их влияние.
Бедняги не знают, что всё будет уже, только наоборот – все последующие мужчины способны её лишь презирать. Но женщина хочет вновь повторить уже недостижимое для неё, отныне, новое «волшебное» овладение мужчиной. Повторять и повторять вновь – ей кажется, что и нужно-то всего для этого, лишь найти «кого-нибудь, получше». Все последующие её друзья смогут, конечно, доставить и получить с ней и удовлетворение, но у них оно всегда будет связано, в их подсознании, с брезгливостью и презрением к ней – мужчина подсознательно стремится к «генетическому родству» со своей любимой, а не получив его, сразу же теряет и интерес к ней…
Самому себе он объясняет это тем, что она уже побывала в чужих постелях и несёт отпечаток вторичности. Отныне для всех мужчин, (кроме своего первого и единственного), она всегда будет, чем-то, вроде презерватива, однажды уже, кем-то использованного. Женщины этого не знают и пытаются вновь и вновь повторять свой первый сексуальный опыт. Не столько из-за него самого, сколько чтобы вновь ощутить ту невероятную нежность этих первых своих ласк, не подозревая, что вместо этого их ждёт пустота, отстранённость и скрытое презрение. А зачастую и явное. Хуже всего, что уже даже и став матерями, такие женщины не могут понять этих чувств и у своего ребёнка – не только потому, что чужая любовь нам всегда кажется «странной»…
Растоптав её в себе, они нуждаются в том, чтобы подсознательно топтать её уже и в других. Это реакция самозащиты. Им страшно признаться себе, что их любовь прошла мимо, поэтому они стараются растоптать и уничтожить эту любовь в других. Так они разрушают первое чувство и в своём ребёнке – в своём понимании «удачной для него пары» – быстро забывая, что «первая любовь» нежна и хрупка. И даётся она женщине лишь однажды. А разбитая, не реанимируется уже ни физиологически и ни эмоционально… Так, что лишение девственности всегда будет самым главным – центральным событием всех отношений, круто меняющим жизнь обоих.
Вот почему так бесконечно важно для них происходит ли оно в браке или «до». Совершенное после бракосочетания оно столь радикально меняет психику обоих, что перечёркивает сразу и весь прежний их опыт, что и позволяет им строить свою семью во всём по-своему. По-новому. Но если же оно происходит «до», то наоборот, опять-таки, столь глубоко и противоположно изменяет их психику, что они перестают понимать друг друга и расстаются, глубоко взаимно разочарованные. Мужчина и женщина всегда ждут друг от друга разных вещей: она ждёт от мужчины бурного расцвета его чувств с заботой о потомстве, а он ждёт от неё поступков, говорящих, что она ценит его как личность и понимает его, включая и это его состояние. В этот момент они рассчитывают на взаимное понимание друг друга, по которому каждый судит о «чуткости» другого.
Их расставание произойдёт, но с этого момента всю свою жизнь они оба будут подсознательно искать возможность «породниться» вновь, как единственную возможность вновь испытать те, свои самые первые «волшебные» ощущения в сочетании с недополученной ими тогда эмоцией – с той «чуткостью», которую оба так жаждали тогда получить. Она – от своего первого мужчины, а он – от неё. Увы…
