Лисанский досадливо мотнул головой.
– Не цепляйся к словам. Моя мать за всю жизнь никого не обидела. Она вообще неоднозначно к отцовским делам относилась. Ни во что не лезла. Занималась благотворительностью, между прочим. Если ты не в курсе, это она создала фонд помощи тем, кто пострадал от магического воздействия.
– А нимба и крылышек за спиной у нее случаем не было? – язвительно осведомился Дэн.
– А ты сам не видел? – проворчал Лис.
Дэн видел Анну. Однажды. Утонченная, породистая женщина. Должно быть, Лис страшно гордился ею, уж больно самодовольным он тогда выглядел.
– Ладно. Твоя мать святая. Тем более не понятно, зачем она понадобилась Ордену.
– Так все-таки понадобилась?
– Это твое предположение. Вот и скажи мне, на чем оно основано.
– Да все из-за денег, Гордеев! – устало произнес Лис. – Вот ведь дубина! Моя мать знала… знает коды банковских ячеек, комбинации от сейфов, пароли и номера счетов, созданных на черный день. Отец в тюрьме и ничем не поможет, и если запугать ее, выставить ультиматум и заставить откупиться… Пошевели своим скудным умишком.
– Ерунда какая-то, – буркнул Дэн. – Ты тут совсем свихнулся.
Лисанский проигнорировал это замечание.
– В общем, если ты как-то связываешься со своим начальством, можешь передать ему, что я не в курсе, где моя мать. Что на Орден пахать не собираюсь. Что понятия не имею, что за заговор привиделся Магистру или кому-то из его прихвостней в пьяном бреду. Я, естественно, не надеюсь, что меня тут же и отпустят, повинившись и смахнув со щеки скупую слезу. Но просто на будущее. Не станут же они меня тут всю жизнь держать?
– Может, и станут, – с каким-то мстительным ехидством заметил Дэн. – Что, психопат этот, Мефисто, тебе не рассказывал душещипательных историй о свихнувшихся узниках? Книжки читаешь, бумажки перебираешь – нашел, чем себя занять. А если я напишу отчет, и однажды ты проснешься в абсолютно пустом доме, а, Лис? Сколько времени у тебя останется до сумасшествия? Сутки или двое? Сначала возникнут галлюцинации, потом они с тобой заговорят, а потом ты начнешь им отвечать… О, неужели я вижу страх?
– Заткнись, – перебил Лисанский. Кажется, бледнеть ему уже было некуда – только зеленеть. Или синеть. – Откуда ты знаешь, вдруг я уже сошел с ума? – добавил он и вдруг рассмеялся, очень натурально имитируя хохот сумасшедшего. Прямо-таки демонический, заставивший непроизвольно отпрянуть. – Нет, конечно, если тебе доставляет удовольствие торчать в этом склепе и надзирать… – Лисанский неожиданно вздрогнул и изумленно вытаращил глаза.
– Гордеев? Почему я ни разу не видел, как ты колдуешь?
Дэн мысленно поздравил себя с провалом. Ведь знал же, что рано или поздно Лис заметит отсутствие браслетов! Знал, что однажды он задаст этот вопрос! Но все равно оказался к нему не готов. И не смог выдумать ничего умнее, чем:
– Не твое собачье дело.
Браво! С тем же успехом можно было расписаться в собственной беспомощности. Теперь осталось только выскочить из комнаты в лучших традициях дешевой мелодрамы и превратиться в посмешище.
Лис отступил на шаг и смерил его пытливым взглядом. Дэн с трудом удержался от того, чтобы не натянуть рукава толстовки на кисти рук.
– У тебя что, нет браслетов?
Дэн медленно закипал, чувствуя себя косноязычным болваном. Куда подевалась вся его язвительность, остроумие и находчивость? Отчего он стоял сейчас, точно деревянный болванчик, с окаменевшей физиономией и застрявшим в глотке жалким, детским лепетом в свое оправдание?
– Ты не надзиратель, – у Лиса от волнения голос подскочил на октаву, и это было бы действительно смешно, если бы Дэн сейчас мог засмеяться. – Ты же заключенный!
И куда смотрели мои глаза?!
– Я не заключенный, – прошипел он. – Я выполняю задание Ордена.
– Но у тебя
нетбраслетов! – воскликнул Лис. – Если бы были, ты бы хоть раз да начертил какую-нибудь навороченную формулу. Ты бы все тут к чертовой матери разнес в щепки, ты бы и меня порешил!
– Вот потому их и нет, – мрачно припечатал Дэн. – Чтобы я тебя не прикончил. Это поставило бы жирный крест на моей карьере и репутации.
Прозвучавшее объяснение, кажется, немного отрезвило Лисанского. Он воровато осекся на дверь, будто ожидая, что в нее вот-вот ввалится Орден в полном составе, вернет Дэну браслеты, и тот сразу же, не сходя с места, пригвоздит его к стенке.
– Хотя, чтобы размазать тебя по стене, мне не нужны браслеты, – заметил Дэн, у которого мигом улучшилось настроение – видимо, он убедил Лисанского больше не лезть со своими догадками. – Не забывай об этом.
– Интересно, сколько магов тебя держало, чтобы снять кольца, – проворчал Лисанский, отходя от камина. – Или это чистое благородство? Готов голым войти в террариум, лишь бы не навредить змеям?
– Не нарывайся.
– А то что? Видишь ли, – Лис приободрился и расцвел в улыбке, на время вернувшей его скуластому, изможденному лицу некое подобие привлекательности, – в кои-то веки мы оказались на равных. Здесь нет Магистра, чтобы списать раздробленные кости твоих противников на чужую неосторожность или специфику твоего восхождения, как это было в Интернате; нет тех, кто тебя прикроет, чтобы не слишком поломало; нет девочек, которые грохнутся в обморок при виде твоей крови и не дадут мне довести дело до логического завершения; и нет тех, кто остановит мою магию, когда она тебя раздавит. Зато у меня есть преимущество перед любимцем публики и фаворитом Магистра, – Лис, разумеется, не мог не прихвастнуть, но Дэн быстро остудил его пыл:
– Стихийная магия? Не обольщайся.
– Ну, так как насчет поединка?
– Не нарывайся, – повторил Дэн, но внутри что-то сжалось в жадном предвкушении.
– Хоть какое-то развлечение.
– У меня нет браслетов, чтобы штопать твои раны и сращивать кости.
– Какое неслыханное милосердие! Но, во-первых, ты не умеешь, а во-вторых, тебе и не придется – я тебя в два счета уделаю. И знаешь почему? – глаза у Лиса лихорадочно заблестели.
– Ну, видимо, потому что ты полгода угробил на тренировки, – Дэн пожал плечами. – Делать тебе здесь было нечего, к тому же ты знал, что вернуть браслеты не получится. И с пользой провел время.
– Какая потрясающая прозорливость! Неизвестные чакры открылись или третий глаз? – с издевкой осведомился Лис – Столько лет прятался под маской тупого оловянного солдатика и вдруг – не в бровь, а в глаз!
– Если ты таким топорным способом пытаешься уязвить меня, чтобы вызвать на поединок, – процедил Дэн, – то перетолчешься. Убивать тебя запрещено, а по-другому у меня не получится. Поэтому… не нарывайся.
