– Атуан, не смеши меня. Верю, что ваш метр Корнель мастер своего дела. Есть только один нюанс: едва ли метра вашего можно положить в карман и вытаскивать только тогда, когда захотелось вкусно покушать. Запомни, что метр кулинарии должен совершенствовать свое искусство постоянно, и делать ему это лучше всего не во дворце, а там, где слоняются толпы всяких разных людей. Из этого разнообразия ценителей они и черпают свое кулинарное вдохновение. В замке Лестер, судя по всему, тоже неплохой повар или повариха. Тем не менее, думаю, ты очень скоро поймешь, что могут быть и иные хорошие кулинары. Разнообразие в еде делает жизнь значительно приятнее.
– Лон, – ее лицо вдруг стало серьезным, – мне как-то вдруг стало не по себе. Я почему-то сейчас вдруг поняла, что забеременела. Как-то это несколько странно, мы с тобой только чуть больше суток, а я вроде бы уже…
– Что же тебя удивляет, Атуан? Я заметил, что ты девушка очень быстрая. Тут, видишь ли, еще сыграло роль то, что ты усиленно мысленно призываешь Ленард, не исключено, что она тоже приложила к этому руку. Я, знаешь ли, мог бы сделать себя на время стерильным, но совершенно не вижу причин для этого. С какой стати?
– Что же делать, Лон?
– В каком смысле, дорогая? Ты, знаешь ли, обещала посвятить всех своих детей, кроме одного, Ленард. Если ты попробуешь что-нибудь предпринять против твоей будущей дочери, то вступишь с Ленард в состояние войны, да и с Богиней тоже. Было бы уместно, если бы мы назвали ее Алисой. Наши с тобой предки заплатят таким образом за смерть моей сестры. Твою кровь, пролитую при рождении нашей дочери, обменяем на иную кровь, пролитую (или просто переставшую течь) при иных, весьма неприятных обстоятельствах.
– Я имею в виду не это, Лон. Постой, с чего ты решил, что у меня будет дочь, почему ты так сразу поверил, что я забеременела?
– Я почувствовал это в тот же момент, что и ты, между нами связь жизни, Атуан. Отчетливо чувствую, что это будет дочь. Тебе надо выполнить свое обещание и посвятить ребенка Ленард. Что же еще тебе делать?
– Пообещала, конечно же. А как могла отказать? Да и лестно это для меня очень. Только совершенно не представляю, как посвятить ей ребенка?
– Это просто. Делаешь мысленный посыл к ней соответствующего содержания и все, никакой особенной магической мощи при этом развивать не надо, она и так уже на тебя настроена и непременно услышит.
– Я сделала это. Скажи мне, Лон, зачем она захотела, чтобы я посвятила ребенка ей? Ты ее родственник, ты должен знать об этом значительно более меня.
– Атуан, с моей точки зрения, – я пожал плечами, – для нее никакого особенного практического смысла это не имеет. Или, наоборот, имеет, но аспект тут личный, а не практический. Скучно ей прокачивать в огромных количествах информацию, которая ее лично не касается. Посвятив ей своего ребенка, ты создала тем самым для нее облегченный информационный канал. Теперь среди океана информации, которую она обрабатывает, будет приоритетный канал, но информация эта будет для нее…вкусной, так, пожалуй, следует выразиться, так как имеет к ней непосредственное личностное отношение. Будет ли она вмешиваться или являться лично? Скорее всего, нет, совсем она не любит лично действовать и как-либо вмешиваться в события. А если и делает это, то предпочитает добиться своего обязательно, и самыми минимальными средствами, то есть несколькими словами, попросту задавив авторитетом. Если же мы назовем нашу дочь Алисой, то удовольствию Богини не будет предела. Надо ли мне тебе говорить очевидную вещь, что любое имя имеет некий сакральный смысл? Обычно сакральный смысл – нечто весьма туманное и не вполне доступное пониманию, но не в этом случае. Алиса станет для Богини и Ленард зримым воплощением их божественных устремлений, направленных на уменьшение у человечества тяги к насилию и смертям.
– Ты как-то слишком спокойно ко всему относишься. И к рождению твоего будущего ребенка, и вообще… Не ты ли неоднократно высказывался, что очень не любишь, когда за тобой подсматривают? А я обрекаю своих детей на то, что за ними будут постоянно подсматривать. Мне оно лестно, но им, может быть, это не очень-то и понравится. У каждого ведь есть право на маленькие личные тайны и даже грешки.
– Ерунда. Не путай совершенно разные вещи. Ты же не стесняешься ничуть домовых. Иное дело, если за тобой в интимной обстановке будет наблюдать человек, пусть и по долгу службы. Если хорошенько подумать, то Ленард именно домовой, но вселенского масштаба, только и всего. Пусть тебя не сбивают с толку религиозные культы, связанные с Богиней и Ленард. Советовал бы тебе про них вообще забыть. Против культов этих ничего не имею. На здоровье. Но я немало знаю о Богине – многое в культах просто придумано.
– Это ты говоришь какую-то ерунду. Сравнил Ленард с домовым. Какой-то набор специальных электронных схем и Ленард? Что же ты так ее испугался и сразу лапки вверх поднял, когда она меня по голове начала гладить?
– Глупая. Отчего ты решила, что я ее испугался? Она, знаешь ли, развлекается так. Объективность ее абсолютна, за исключением тех случаев, когда она решает вдруг поразвлечься. Она только и делала, что обманывала самым наглым и беспардонным образом. Начала вдруг за нами подглядывать непосредственно. Вмешалась она в тот момент, когда и без нее я бы вот-вот лапки вверх поднял. Вовсе не благодаря ей с нами все случилось, о чем она прекрасно знает. Заставила тебя обманом дать обещание посвятить ей своих детей. Лапки я поднял из-за твоего ураганного напора, понял, что нигде мне такую девушку не сыскать, как бы ни старался. Также пророчество выдала многозначительное. Я тебе разве не говорил, что в пророчествах она понимает так же, как свинья разбирается в апельсинах?
– Все равно, непочтителен ты с ней, не нравится мне это совершенно…
Наши интимные разговоры были прерваны внезапной суетой и всеобщим шевелением в ресторане. Суета сменилась гробовым молчанием, которое продлилось пару минут.
– Господа. От имени императора, – раздался вдруг мощный явно искусственно усиленный голос генерала Конрада Сата, – для всех присутствующих разъясняю ситуацию. Только что некий граф Тенорио Арворин, решил застрелить из бластера присутствующего здесь Лона Версорио. Не волнуйтесь, господа, с графом ничего не случилось, он задержан службой охраны императора, его ожидает скорый суд императорского представителя. Судить его будут, разумеется, не за намерение застрелить Лона Версорио, а за намерение выстрелить в сторону принцессы Атуан. Это является тягчайшим имперским преступлением. Граф, вы идиот. Даже не думал, что среди нашей молодой знати могут найтись такие идиоты! Мы ведь дружны с вашим отцом! Что я ему теперь скажу? Если вам так уж хотелось убить Лона Версорио, следовало бы вызвать его на официальный поединок. Никто бы не смог в этом случае вам воспрепятствовать. Господа, все, что вы слышали, вы можете в полном объеме донести до репортеров, но без искажений. В противном случае наше ведомство привлечет вас в установленном законом порядке к ответственности. Ваше высочество, принцесса, жду ваших дальнейших указаний. Мы уходим немедленно или продолжим мероприятие?
