– Это просто. Я пришла в отель, где остановился Лон. Зашла к нему в спальню, где он изволил отдыхать, познакомилась и за десять минут убедила его, что ему просто необходимо предложить мне стать его женой.
– Ваше высочество, – журналистка впервые слегка растерялась, – это и правда так было? Нет, я не это хотела спросить. Вы и правда хотите, чтобы это так и было доведено до публики?
– Это так и было. Если бы речь шла о любовной интрижке, то выглядели бы мои признания несколько скабрезно. В нашем же случае все весьма серьезно. Не забывайте про кровную месть. Пикантное приключение такого рода могло закончиться совсем не анекдотом, поэтому не вижу причин скрывать, как все обстояло на самом деле. Полагаю, что и публика это поймет также. Неужели для публики необходимо придумать какую-нибудь особенно романтическую фиктивную историю нашего знакомства? Через восемь дней состоится наше бракосочетание в Кертизоне, родственников не будет по вполне понятным причинам. В отношении репортеров никаких ограничений не будет, генерал Сат уполномочен аккредитовать на это мероприятие любое их количество. Он, кстати, назначен ответственным за это мероприятие. После нашего бракосочетания некоторая кажущаяся пикантность нашего знакомства будет выглядеть самым обыденным образом.
– Что это был за отель, в котором вы познакомились?
– В то время мой жених находился на территории империи неофициально, как, впрочем, и сейчас. Никаких свидетелей его пребывания здесь вплоть до нашего совместного посещения ресторана «Ольвия» вы не найдете, так как этим свидетелям по службе полагается хранить молчание. Добавлю, впрочем, что прибытие Лона вовсе не было тайным, он пожаловал к нам с туристическим визитом, который обернулся несколько иным образом, чем он ожидал.
– А вы ожидали, ваше высочество?
– Я разве неясно выразилась? Я все организовала, поэтому и рассматриваю своего жениха как весьма дорогущее приобретение, но лично мое.
– Лон, хочу вас спросить о ваших впечатлениях при знакомстве с ее высочеством.
– Какие у меня могут быть впечатления? Ураган по имени Атуан. Я немного посопротивлялся, но был заранее обречен. Без шансов. Полагаю, что всем местным это понятно.
– А почему вы сопротивлялись, Лон?
– Это просто. Если бы я сопротивлялся две минуты, то это было бы несколько неприличным, хотя этого срока было уже достаточно. Если бы я сопротивлялся полчаса, то может быть, не удалось бы мне на такое длительное время привлечь к себе ее внимание. Поэтому десять минут – самый подходящий срок, чтобы завладеть самым вашим главным местным достоянием, пусть она тут и пытается высказаться в том духе, что это именно она мною завладела.
– А как отнеслись ко всему ваши ближайшие родственники?
– Они не знают пока ничего. Я никому из них ничего не сообщал. Давайте завершим нашу беседу? Мы уже подлетаем, у нас с принцессой много различных планов на ближайшее время, но все они личного характера, не для публики.
На следующий день мы посетили еще один ресторан, от которого остались великолепные впечатления. Мы с Атуан отдались дальнейшему естественному течению событий и друг другу. Совершенно оторвались мира. Нам не было никакого дела до окружающей нас действительности, мы наслаждались общением друг с другом. Почему-то казалось, что эта самая действительность будет нам отныне исключительно благоприятствовать.
Часть вторая
Карстен. Завоевание королевства
Приятно путешествовать в разные страны, встречаться с интересными людьми.
Чингиз-хан
Стук молоточка был очень осторожным, но я совершенно не планировал ни с кем разговаривать. С другой стороны, можно было бы в моем маленьком загуле, длившемся около суток, сделать маленький перерыв. Поэтому не стал, используя домового, как я это делал ранее, высказывать тем, кто нас побеспокоил, свое возмущение по этому поводу. Встал, накинул халат, сделал знак, что все в порядке, не надо волноваться, можно дальше дрыхнуть. Прошел к выходу из апартаментов, причем не своих, а временно отсутствующей сестренки.
На выходе увидел капитана охраны Дениверо, который имел вид несколько смущенный, но с физиономией выполняемого служебного долга.
– Ваше высочество, императрица-мать желает с вами поговорить немедленно. Разрешите мне вас проводить?
– Капитан, – почему-то не очень хотелось торопиться получать выволочку от матушки, хотя понял, что некоторых выяснений не избежать, и изобразил несколько капризный тон, – вы предлагаете мне идти в таком виде к ее высочеству? И почему вы полагаете, что мне нужно сопровождение?
– Ее высочество предупредила меня, что вы, ваше высочество, именно это первым делом и спросите, – капитан принял невозмутимый вид, – Мне сказано ответить, что ваш внешний вид не имеет никакого значения, халата вполне достаточно. Относительно сопровождения сказано, что оно нужно для того, чтобы вы немедленно не сбежали.
– Вы что же, капитан, – я несколько развеселился, – уполномочены привести меня силой?
– Ее высочество предупредила меня, что это будет следующим вашим вопросом, – Дениверо тоже немного развеселился, ему ситуация также показалась несколько забавной, впрочем с его физиономии чувство выполняемого долга никуда не исчезло. – Разумеется, никакой силы к вам никто применять не будет. Просто если вы сбежите от меня, то выкажете в отношении ее высочества некоторое неуважение, которого она от вас совершенно не ожидает.
– Убедили, Констан, ведите.
Примерно через три минуты после пары вежливых рывков за веревочку и соответствующего количества постукиваний молоточком, без каких-либо дальнейших разрешений я ввалился в мамины апартаменты. Капитан остался снаружи. Графиня Лекстрисс, главная матушкина подружка и фрейлина, не успела меня перехватить на входе, посмотрела нарочито укоризненно, но ничего особенного не сказала.
– В кабинете, – только и произнесла она, не добавив при этом «ваше высочество». Наверное, так она выразила крайнее неодобрение по поводу моего загула и якобы поруганной чести ее дочери.
Прошел в мамин кабинет, присел на центральное гостевое кресло. Мама обошла свои столы (пульты?), установленные у нее посреди кабинета, небрежным движением ноги придвинула к себе одно из кресел, стоявших неподалеку от меня, присела, стала серьезно меня рассматривать и не спеша вступать в разговор. Мне стало изрядно не по себе. Все это мне было как-то очень и очень знакомо, только знакомо это было не совсем и не вполне мне. Ясно стало, что разговор она решила затеять со мной очень серьезный. Более того, она явно приготовилась вступить со мной в словесный поединок, а не просто поболтать по-семейному. Ну что ж, не будем отступать от семейных традиций. Их следует придерживаться, во всяком случае, вначале.
– Мама, со мной воевать не надо, – постарался, чтобы в голосе не было ничего такого, что можно было принять за иронию или ехидность. – Вспомни, что я твой сын, и поговори со мной проще, без твоих обычных словесных ухищрений, после которых все министры и прочие чиновники начинают тебя до одури бояться.
