– Господа курсанты, обстоятельства изменились, – это я решил выступить тем же вечером. – Нам пора объединиться в команду, как это уже сделали некоторые. Это имеет практический смысл минимум по трем причинам. Курсант Кентор, очень вас прошу, не надо больше за меня мстить в учебных поединках. Тем более, таким радикальным образом. Если честно, то вашего бывшего коллегу Торсена и сам мог бы успокоить, я ему поддавался, не видел особой мотивации в поединке. Вы, наверное, мне не верите. Напрасно. Итак, несколько тактических задач нам, возможно, предстоит решить буквально завтра. Если мы все-таки согласны объединиться в команду, кто будет главным тактиком?
Команда нарисовалась довольно быстро: главным тактиком стал Лоис Веер, запасным тактиком и страхующим стал Зент Кентор, основными исполнителями стали я и Торс Хантер, мы в команде были назначены главными костоломами. В зависимости от задач и применяемых тактических моделей, моими наиболее частными амплуа были «лидер», «смертник», «толкатель» и «авангардист». У Торса – «гаситель», «глотатель» и «покровитель». Амплуа же Веера и Кентора тоже имели множество разных жаргонных названий, но по сути они совсем никак не различались – тактик и подстраховщик.
Можно было бы и посмеяться над таким построением команды, только некому. Буквально на следующем задании по тактике групповых действий Лоис, при захвате заложника, выдал тактическому анализатору именно эту расстановку. Задание было выполнено шутя, а мы только щеки надували. Так и получилось, что все приобрели клички: Лоис – Дохляк, Зент – Скелет, Торс – Основной, Я – Трехчетвертной, а со временем превратился в Третьего. Следующее практическое задание нам выдали незамедлительно, выполнили мы его также шутя. Я, ничуть уже не стесняясь никого, одному из наших инструкторов по рукопашному бою так между глаз заделал, что он улетел и не показывался для целей реванша дней двадцать. Были еще два крутых перца, но из курсантов старших курсов. Этих двоих оприходовал Торс – у них искры из глаз летели, он с ними в поединке откровенно развлекался. Лоис обозначил нашу команду в этом составе постоянной по этому предмету и сделал вызов тактическому анализатору официально, нагло совершенно заявляя, что мы любую составленную им команду по этому предмету обуем. Для того чтобы защитить это наглое заявление, наша команда была вынуждена вскоре два раза защищать свою состоятельность всерьез, так как против нас выставляли команды, составленные сплошь из инструкторов. Почему-то все они думали, что если добраться до Дохляка и сломать ему палец, то все разрешится для них наилучшим образом. Они были неправы по всем пунктам. И насчет того, что им удастся добраться, и насчет того, чтобы сломать ему палец. Несмотря на свое прозвище, Дохляк вовсе не был слабеньким мальчиком, а кличку свою получил только по причине того, что ему, ввиду своего положения тактика, в команде вроде бы полагалось быть самым хилым, а это вряд ли так было. Точно утверждать это было нельзя, так как после составления нами команды, спарринги против друг друга были уже запрещены. Никто не заставлял, но и для всяких анализаторов это тоже превратилось в табу. Оказалось, что было это уже давней традицией академии.
Далее так и пошло, в том числе и по многим другим предметам. Наша четверка весьма успешно защищала или же ликвидировала особо важных персон. Мы совершали дерзкие террористические акты и диверсии. Мы обезвреживали наглые террористические группы и бандитские формирования, состоящие из других курсантов или инструкторов. Целый год из предусмотренных для нас пяти лет прошел именно в этих развлечениях. Некоторое разнообразие вносили четыре каждодневные лекции по всяким дурацким предметам. Я на этих лекциях по прикладной психологии, информационному поиску, теории защиты, взрывному делу и тому подобным предметам откровенно скучал. Разумеется, не все из преподаваемого мне было известно, но принципиально новых знаний на лекциях не получал.
По истечении года сдружился со своими тремя сожителями, но стал изрядно тяготиться дальнейшим прохождением службы. Уже целый год изображаю из себя Трехчетвертного, Третьего. Приобрел, конечно, некоторые дополнительные знания и навыки, но зачем они мне так уж сдались? Ранее почему-то полагал, что академии такого рода существуют для более тонких и умных вещей, а не для совершенствования в разнообразном мордобое. Стало понятно, впрочем, что метод непосредственного физического воздействия культивируется силовыми ведомствами не случайно, а по причине того, что против этого не работают никакие магические амулеты. Только непосредственное воздействие мага может дать защиту от контактного нападения. Для иных людей защиту может дать только превентивное нападение с использованием подходящего средства поражения, от которого как раз может уберечь соответствующий амулет. Нас, конечно, натаскивали и на стрельбу из всяких видов оружия, и на метание всякой дряни, но эти тренинги явно носили вспомогательный характер. Тактические же занятия особыми изысками и разнообразием не отличались. Мы в индивидуальном порядке либо готовили тактический анализ по прошедшему тренингу, либо составляли инструкции участникам и тактическую вариативную модель к полученному, но еще не выполненному заданию. Из нашей четверки чаще всего принималась к выполнению тактическая модель Дохляка, что и не удивительно, так как он и выступал у нас как главный тактик, даже при реализации чужих моделей.
Идея обучаться в Академии безопасности и разведки империи для меня лично находилась в состоянии глубокого кризиса. Зачем мне диплом этой академии? Разве я предполагаю далее служить?
Единственным якорем для меня были Дохляк, Скелет и Основной. Только они и удерживали от того, чтобы на все плюнуть немедленно. Что же делать? В этот кризисный момент удержала меня от позорного решения прервать обучение Ларния Карс, одна из наших инструкторов по единоборствам.
Следует заметить, что женщины в академии вовсе не находились под запретом. Некоторые тоже являлись курсантками. Так получилось, что проживали они вместе с мужчинами. Их даже по комнатам в общежитии никто раздельно не разместил. Была одна четверка, в которой было двое мужчин и две дамы. Еще семь четверок включали в себя только одну даму. Это на нашем курсе. Таким образом, на нашем курсе обучалось девять курсанток. Под запретом, и очень серьезным, было обсуждение и шуточки по этому поводу. Если трое мужчин и занимались сексом со своей сожительницей в какой-нибудь комнате, то обсуждение этого возможного факта грозило любителю поболтать и пошутить официально изоляцией, то есть последующим обучением в академии в режиме одиночки. Неофициально же это наказывалось многочисленными побоями. Что удивительно, за все свое время обучения в академии так и не увидел воочию ни одной из жертв таких возможных репрессий. Разумеется, я тоже совсем не хотел стать такой жертвой и вел себя соответственно.
Торс, то есть Основной, подошел к решению женского вопроса самым первым из нас. В близлежащем городке Дониел он нашел себе девицу по имени Карелл. Как он это сделал, осталось полнейшей загадкой. Ухитрился охмурить ее он всего только после двух месяцев нашего обучения. Отлучки в конце учебного дня вовсе не находились под запретом, никто этому не препятствовал и не запрещал. Это считалось, наверное, одной из граней «демократизма» при нашем обучении. Другое дело – попутный транспорт до одного из ближайших селений. Этот самый транспорт находился под запретом для курсантов. Способности к магии и, соответственно, к перемещениям у Основного были никакими. Каким образом он ухитрился познакомиться с Карелл, так и осталось тайной. Зато не было никакой тайны в том, что она регулярно прилетала на своем флайере в конце дня. Чем они там занимались во флайере – также нетрудно догадаться. Основной только и поделился как-то в разговоре одной маленькой подробностью о том, что в том флайере отныне имеются только передние сиденья, задние же демонтированы, а также там имеется вполне удобная, хитро и быстро монтируемая кровать. Карелл была девушкой совсем не простой, так как являлась Прокурором Округа, имела специальный чин, соответствующий генерал-майору. Вот такой вот у нас был Торс.
