Про себя решил все-таки немного порадоваться тому факту, что мое академическое досье закрыли. В академии исправно носил ту амулетную дрянь, что нам навешивали. При выпуске брать амулеты отказался и раздумывал перед приходом сюда над тем, как бы толково объяснить начальству свое нежелание их носить. Теперь же представилась возможность просто нагло и безнаказанно соврать или, наоборот, сообщить истинную правду, о которой в академии и не подозревал никто.
– Относительно же амулетов, – сделал вид, что замялся. – Даже и не знаю, может быть, это тоже секрет и про это не следует рассказывать? У меня низкая восприимчивость к применяемой ко мне магии. Амулеты мне не нужны. Эту информацию я желал бы сохранить в секрете. Вы меня понимаете? Это свойство может быть иногда очень кстати, особенно для оперативника.
– Насколько высокая? – генерал заинтересовался, полковники тоже встрепенулись.
– Кто это может сказать? – в очередной раз пожал плечами. – Не очень склонен экспериментировать по этому поводу. Экспериментальный поединок с моей смертью ради установления пределов восприимчивости не привлекает. В настоящем боевом столкновении без амулета для серьезного боевого мага буду выглядеть весьма слабым соперником. Ничего мощного он против меня применять не будет. Постараюсь не дать ему возможность успеть осознать свою ошибку. Теперь вы понимаете, что это все я бы хотел оставить в секрете?
– Постойте, Лон, – генерал выглядел озадаченным. – Не логичнее ли тогда носить парочку плохоньких амулетов для маскировки?
– Навешенная на меня магическая дрянь вызывает чувство дискомфорта, как будто надел грязную одежду. Нет уж, не желаю такую маскировку.
– А как у вас с единоборствами, Лон? – вступил в разговор полковник Каллас. – Что там ваш папа говорил о шланговании на спецтестах?
– Ну как же, господин полковник, – постарался ему тепло и дружественно улыбнуться, – там же в досье указано, что моя специализация – силовой захват и ликвидация. Или вы полагаете, что этому в академии учат не очень хорошо?
– Бройт, – полковник Лансфельд расцвел, вид приобрел радостный до невозможности, – я знаю, куда нам следует определить молодого человека. Его надо определить в третий оперативный отдел.
Двое других посмотрели на него сначала с недоумением, потом начали проявлять признаки понимания, ну а затем на их рожах загорелся нешуточный энтузиазм. Мне это все не очень понравилось.
– Я, конечно, не боюсь трудностей, – постарался придать своему лицу невинность, – но вижу, что вы решили устроить мне нечто особенное. Неужели вы решили отомстить за то, что начальник академии вырезал часть досье? Я полагал, что со мной некоторое время будут нянчиться.
– Запомните, Лон, – воодушевлению генерала не было предела, – генерал-полковник Ройтер ничего не делает просто так. Он нам дает совершенно определенный знак о том, что нянчиться с вами вовсе не следует. К тому же, вы к нам не из колледжа пришли, а из академии. Да у вас еще и диплом Корпуса Пограничной Стражи.
Да уж, этот мой диплом был попросту фальшивкой, но говорить про это было бы совсем уж неуместно. Он опять ткнул кнопку на столе.
– Подполковника Граена и майора Данкел немедленно ко мне!
– Эх, вам в напарники дадим такую девушку, – полковник Лансфельд был радостный до безобразия, – о которой любой мужчина может только мечтать. Она как раз и будет возиться с вами, как с сосунком. Эта девушка способна уберечь вас от любой опасности. Только вы с ней поделикатнее, клинья к ней подбивать не надо. К тому же, у нас такое между напарниками считается весьма дурным тоном. За нее не боюсь, но у вас могут быть серьезные душевные и физические травмы. Я из-за Венеры в свое время всерьез уже собрался стихи начать писать, но получил глубокую душевную рану и все-таки не стал.
Они все замолчали и усиленно занялись тем, что стали свои радостные улыбочки убирать со своих лиц. Вот это номер. С одной стороны, после Ларнии меня такими девушками не проймешь. Везет же мне на девушек-майоров. Неужели эта будет аналогом Ларнии Карс? С другой же стороны, из их слов и не следует, что мне грозят очередные изнасилования. Чем же она их так допекла? Ясно, что девушка эта неординарная. В размышлениях и полном молчании прошло минуты три, по истечении которых открылась дверь, и вошли одетые в гражданское мужчина и женщина. Нетрудно было догадаться, кто они такие.
– Знакомьтесь, Лон Вериус, – генерал был сама невозмутимость, – капитан, как видите. Карсон, он с сегодняшнего дня сотрудник вашего отдела, ведущий инспектор. Новичок в безопасности, раньше служил в пограничной страже. На ваш вопросительный взгляд отвечаю, что он будет ведущим инспектором оттого, что отбарабанил пять лет в академии. Венера, для вас у меня тоже радостная новость – он будет вашим напарником. У меня к вам, Венера, просьба: не надо указывать ему на возможные ошибки радикальными методами. Окружите молодого человека заботой и вниманием. Знаю, вы сможете.
– Бройт, что за дела? – голос у Венеры, несмотря на раздражение, был приятным. – Может быть, вы мне еще скажете, чтобы я мамой ему стала?
– Именно это и хочу сказать, Венера, – голос генерала посуровел. – Вы что же себе воображаете? Если в нашем Управлении успели уже на тренингах неоднократно покалечить почти весь мужской личный состав и половину женского, то теперь можете здесь командовать? Это вы сильно ошибаетесь. Здесь я отдаю приказы, обязательные к исполнению. Напарника своего трогать не надо. Никаких спаррингов с ним устраивать не надо. Если вы не выполните этого моего настоятельного пожелания, то вы сильно об этом пожалеете. Я вас, Венера, тогда на пару месяцев засуну в обезьянник, в одиночку. И жалуйтесь после этого кому хотите, мое руководство об этом ни одного плохого слова не скажет. Вы меня поняли? Не слышу?
– Так точно, господин генерал.
– Вас, напарники, не задерживаю. Остальные пока остаются. Венера, все вводные инструктажи – за вами, специальные проведет Карсон по мере необходимости. Идите.
Мы минуты три шли в полном молчании. Она явно была раздражена. Лезть с разговорами к ней, пока она сама не изъявила желание поболтать, было совершенно неуместно. Наконец она остановилась напротив одной из дверей, подождала, пока дверь отъехала.
– Проходи, – она сделала легкий приглашающий жест. – Это теперь и твой кабинет. Сначала подойди к информационной панели. Нашего домового зовут Зануда. – Я про себя рассмеялся, у нас в академии это имя имелось чуть ли не у трети домовых. – Зануда, это капитан Лон Вериус, мой новый напарник, установи ему все допуски так же, как у меня, и свяжись с Мозгокрутом, чтобы тот сделал все то же самое.
– Здравствуйте, Лон, – обратился Зануда мужским старческим голосом. – Постойте пока на месте. Я скажу, когда закончу идентификацию и интеграцию. Подойдите, пожалуйста, для сканирования радужки глаза и положите поочередно ладони на сканирующую часть панели. Выдайте команду своему процессору, чтобы он не упирался и открыл мне свои идентификаторы, а также скомандуйте ему, чтобы он предъявлял их мне и Мозгокруту по первому требованию. Мы сами с ним договоримся. Иначе вы рискуете каждый раз, входя в здание и сюда, проходить полное сканирование вместо свободного доступа.
