– Немного есть, – отозвался с каким-то странным акцентом его «охотничий трофей».
– Как же тебя угораздило провалиться в яму? – не очень-то понимал Хамфри.
– Не видеть дырка, – развел руками он.
– Ты цыган?
– Гитано, гитано, это есть слово одно и то же с цыгано, – радостно покивал Пабло.
Хамфри задал ему еще много вопросов, из ответов на которые выяснилось, что Пабло вместе со своим табором мигрировал в сторону побережья. Дорога их шла через Новый лес, где они и разбили свои палатки. Пабло отправился ставить ловушки на кроликов и в темноте угодил в коровью ловушку Хамфри. Три дня и три ночи он пытался оттуда выбраться, а потом потерял сознание. Отца своего Пабло никогда не знал, мать же была из этого самого табора, который, по его разумению, уже успел сняться с места и следует дальше. Какой они для себя наметили окончательный пункт назначения, он не имел никакого понятия, берег же моря слишком велик, чтобы было реально их там отыскать. Впрочем, ему и не очень хотелось вновь с ними встретиться, ибо с ним обращались там дурно. Предложение братьев остаться у них и работать на ферму он встретил весьма благосклонно, добавив, что, если они отнесутся к нему по-доброму и не заставят трудиться до полной потери сил и здоровья, он согласен для них готовить, ловить птиц и кроликов и делать еще много всего полезного.
– Только предупреждаю: вруны или воры в доме нам не нужны, – строго глянул на него Эдвард. – Ты согласен жить с нами честно?
Пабло задумался, а потом энергично кивнул.
– Тогда мы берем тебя на испытательный срок, – продолжил Эдвард. – Выдержишь, станем друзьями, и тебе будет жить у нас хорошо и уютно. А если будешь вести себя плохо, придется нам тебя выгнать. Ты все понял?
– Буду хорош, как могу, – с очень серьезным видом пообещал Пабло, на чем беседа и завершилась.
На вид он тянул приблизительно лет на пятнадцать. Невысокого роста, смуглый, с очень правильными чертами лица, огромными черными глазами и белозубой улыбкой, он подкупал своей непосредственностью, и больше всех остальных обитателей домика Якоба был к нему расположен Хамфри, едва случайно его не отправивший на тот свет.
– Я действительно думаю, что этот Пабло нам станет очень полезен, – убеждал он старшего брата. – Надеюсь, он нам не врет и действительно станет вести себя честно. Ну да на деле все быстро выяснится. Поглядим, на что он способен. Только сперва нам, конечно, надо здоровье его привести в порядок.
– Естественно, мы должны постараться для него сделать как можно больше, – был совершенно согласен с ним Эдвард. – Он ведь по нашей милости потерял своих соплеменников. Хороши бы мы были, если бы выгнали человека, которому даже податься некуда. Вот только, в отличие от тебя, я совсем не уверен, что он действительно сможет себя хорошо вести и тем более быть нам полезен в работе. Все, что я слышал об этих цыганских таборах, как-то не очень располагает. Если его приучили с детства таскать все, что плохо лежит, боюсь, его уже не заставишь жить по-другому. Хотя мы, конечно, с тобой постараемся и пока будем верить в лучшее.
– Может быть, ты и прав, но мне кажется, в нем что-то есть настоящее, – возразил ему Хамфри. – Да и в таборе ему вроде не очень нравилось. А потом, если он хорошо научился у них неправильно жить, значит, может теперь у нас хорошо научиться жить правильно.
– И все же на первых порах не слишком ему доверяй. Сперва приглядись как следует, – посоветовал Эдвард.
– Ну, это естественно, – согласился Хамфри. – Ты когда лесника навестить-то собрался? – сменил он тему.
– Никогда бы не стал наносить визиты Круглоголовым, но эта девушка… Понимаешь, она совершенно другая. Такая приятная и к тому же очень симпатичная. А ведь я именно ей, а совсем не ее отцу обещал. Так что через денек-другой, пожалуй, отправлюсь, – смущенно проговорил брат.
– Почему ты сейчас так настроился против ее отца? – не видел особой причины Хамфри.
– Потому что он из парламентских, а они короля убили! Иначе чем подлым убийством это не назовешь. Не могу я такое из головы выкинуть! – вспылил Эдвард. – Тем более что два дня назад мне был дан знак Небес, который зовет меня к самым решительным действиям.
– Какой еще знак? – не понимал младший брат.
– Мне столь неожиданно и чудесно досталась сабля нашего дорогого отца, что поневоле сочтешь это знаком Небес, – продолжил с волнением старший. – Этот великий воин твердой рукой направлял ее на защиту всего, что нам близко и дорого. Теперь она вложена в мои руки, и, значит, настанет день, когда я, его сын, продолжу его борьбу и с Божьей помощью доведу ее до конца. Пойдем, я тебе покажу.
Отведя Хамфри в их комнату, он бережно извлек из-под матраса свою драгоценную находку и приложился губами к ножнам.
– Это орудие мести. За смерть отца и убийство нашего короля. И я обнажу ее в честном бою.
– Полагаю, что так все и будет, – смотрел в глаза побледневшему брату Хамфри. – А теперь расскажи, каким образом ты ее получил.
Эдвард поведал ему о поездке в Лимингтон и визите к оружейнику, попутно не упустив истории с неожиданным появлением Бенджамина, а также договоренности о поставке дичи в гостиницу.
Сезон охоты на оленей, однако, пока что не наступил, мясо же в доме заканчивалось, и после обеда братья, взяв ружья и верного Смокера, отправились в лес на поиски одичавшего стада.
– Хамфри, ты хоть вообще представляешь себе, где они сейчас могут пастись? – терялся в догадках, в какую сторону лучше направиться, Эдвард.
– Во всяком случае, мне известно, где они были позавчера и вчера, – отвечал ему брат. – И полагаю, для них с той поры мало что изменилось. Травы-то еще достаточно мало, и выросла она пока лишь на южных склонах. Вот туда мы с тобой и направимся. Это достаточно близко, не больше четырех миль отсюда.
– А охотиться нам на них придется, как на оленей, – уже на ходу разрабатывал тактику Эдвард. – Сомнительно, что они нас подпустят в открытую на расстояние выстрела.
– Подпустить-то, положим, подпустят, но тут же и атакуют, – хорошо изучил их повадки Хамфри. – А если мы к ним, как к оленям, тихо начнем подкрадываться, то в лучшем случае уложим только одно животное, потому что звук выстрела остальных спугнет. В первом случае больше риска, а во втором никакого, зато куча мороки. Так что сам выбирай.
– Тогда мое предложение – взять быка за рога, – усмехнулся Эдвард. – На открытом пространстве, конечно, мы рисковать не станем. Но если, на нашу удачу, там есть деревья, залезем на них, и даже самый свирепый бык нам будет не страшен.
– В общем-то, очень смешно, если мы с двумя превосходными ружьями и обученным Смокером спасуем перед какой-то говядиной, – сказал Хамфри. – Но, прежде чем мы с тобой перейдем к решительным действиям, надо как следует изучить обстановку. Говядина все-таки здорово здесь одичала.
– И быки, я заметил, этой весной даже злее обычного, – подхватил старший брат.
