— Боюсь, руководство — не то, в чем я нуждаюсь в данный момент.
Священник склонил голову набок.
— Вы сэр Хантер Мак-Доналд.
— Да. Откуда вы меня знаете?
— Я видел вашу фотографию в газете. Вы на пути в Египет, сэр?
— Да.
— Вы выглядите сильно обеспокоенным. Исповедь полезна для души, хотя мы и англикане.
— Не думаю, но благодарю за предложение.
Священник протянул руку:
— Отец Филбин. Если вы в чем-то нуждаетесь, пасторский дом — вон то старое здание. — Он указал рукой на соседний дом. — Если вы нуждаетесь просто в чашке доброго английского чая, приходите без колебаний.
— Благодарю вас, отец. — Хантер двинулся дальше. Он был уверен, что в его теперешнем мрачном настроении ни один священник не захочет его слушать. Его широкие шаги быстро покрывали расстояние. Наконец Хантер остановился у траттории, заказал выпивку и занял место у одного из столиков на тротуаре.
Это просто безумие, думал Хантер. И теперь, когда кровь остывала, на его губах играла лишь горькая улыбка. Откровенно говоря, ситуация с Кэт была такой, какую он сам заслужил, и, если он сейчас был безумен, то безумие это началось в тот момент, когда он впервые увидел ее, и росло с каждым днем, особенно с тех пор, когда он решил предоставить ей все возможности получить то, что она хочет…
А она хотела не его. Но Кэт была страстной, как обещали ее огненные волосы, и он мог завершить то, что начал, соблазнив ее, достигнув желаемого и выиграв игру, которую, сам не сознавая, он все-таки вел.
В результате он выглядел не лучше мальчишек-студентов, над которыми насмехался.
— Синьор?
Хантер поднял взгляд. Одна из блистательных ночных дам Рима. Скорее куртизанка, чем проститутка, ибо она была элегантно одета, и ее драгоценности выглядели настоящими. Молодая, но практичная, подумал он.
— Per piacere… Oh! Mi dispiace. Inglese?
[3]
Хантер кивнул. Как легко улыбаться, думал он, покупать выпивку, общаться деликатно, но с вполне прозрачными намеками, имея дело с таким существом! Как легко утопить свою боль в алкоголе, шагнуть в темноту, где не столько видишь, сколько домысливаешь!
— Да, англичанин, синьорина.
Женщина надула губки с претензией на респектабельность.
— Я жду друга и подумала, что пока могу подсесть к вашему столику. — Ее глаза были влажными и темными, волосы — блестящими, губы — кроваво-красными. Она лучезарно улыбалась ему, решив, что он неплохая добыча, ведь у него наверняка есть деньги, к тому же он хорош собой.
На мгновение Хантер поддался ее чарам. Господи, если бы только он не чувствовал себя так дьявольски разочарованным!
Но что-то заставило его покачать головой.
— Я был бы счастлив угостить вас выпивкой, а столик ваш. Но боюсь, я должен идти.
Он поднялся и подал знак официанту, доставая из бумажника купюры.
— Вы действительно должны уходить? — взмолилась женщина.
Темнота не принесет ему ничего хорошего, подумал Хантер. Ничто не сможет успокоить его.
— Да, должен. — Он оставил деньги и двинулся назад.
В отеле было тихо, когда Хантер вошел в холл и понял, что уже очень поздно. Тем не менее он постучал в дверь Кэт, готовый извиниться.
Дверь распахнулась. Кэт была одета в самую скромную «девственную» ночную рубашку, какую только можно вообразить, а поверх еще и в хлопчатобумажный халат.
— Ну? — сказала она.
— Мы сядем в поезд около десяти утра.
— Мне это хорошо известно.
Кэт захлопнула дверь перед его лицом. Хантер набрал воздуха в легкие и постучал еще раз.
Дверь снова открылась.
— Я должен сказать…
— Нет! — Она пребывала в ярости. — Вы ничего не должны говорить из того, что я хотела бы слышать. Вы самый жалкий пример человеческого существа, и я презираю вас, понятно? Помолвка будет разорвана завтра!
Кэт была готова снова захлопнуть дверь, но Хантер схватил ее за руку и втащил в гостиную. Несмотря на план оставаться джентльменом, он был рад тревоге, которую видел в ее глазах.
— Я согласился на этот нелепый розыгрыш, потому что вы явились в мою спальню и умоляли меня! Это не конец — вы справитесь с тем, что произошло, и извлечете из этого урок!
Она сердито уставилась на него, пытаясь освободить руку.
Внезапно Хантер почувствовал: что-то холодное гибкое ползет по его ногам. Он застыл, не решаясь вздохнуть.
— Я… — начала Кэт.
— Шш! — предупредил Хантер.
— Но…
— Не двигайтесь, умоляю вас!
Хантер не смотрел вниз. Он все понял.
Змея проползла по его ботинкам и двинулась к Кэт. Ее лодыжки были обнажены.
Кэт почувствовала, как змея коснулась ее. У нее расширились глаза и раскрылись губы. Она встретилась взглядом с Хантером, борясь с желанием закричать.
— Стойте спокойно! — прошептал Хантер.
Кэт повиновалась. Секунды казались вечностью.
Кэт судорожно сглотнула, выжидая.
Прошло еще несколько бесконечных секунд. Хантер уголком глаза следил за смертоносным существом, скользящим по комнате. Он схватил Кэт, поставил ее на стул, а потом направился к змее.
Безусловно, змеи были одними из самых проворных существ, с которыми Хантер встречался в жизни, но он, по крайней мере, хорошо их знал. Его ноги были обуты в кожу, и он осмелился наступить ногой прямо на голову змеи. Хантер вложил в удар всю свою мощь — змея была сильной, с молниеносной реакцией, и если бы он ударил слабее…
Змея попыталась открыть пасть для атаки. Но затем затихла.
— О! — Хантер услышал, как Кэт с шумом выдохнула.
Она собиралась слезть со стула, но он приказал:
— Нет! Оставайтесь там!
Кэт молча повиновалась.
Методично, шаг за шагом, Хантер двинулся по комнате. Он осмотрел все углы, заглянул под шкафы и кровать. Наконец протянул руку, чтобы помочь ей слезть со стула, и они сели в изножье кровати. Хантер не прикасался к ней.
Кэт кивнула в ту сторону, где лежала змея.
— Это… кобра? — спросила она. — Но… мы все еще в Риме. Разве здесь водятся такие существа?
Хантер посмотрел на нее:
— Нет.
— Тогда… — Кэт сделала паузу. — Родители Брайана Стерлинга… были убиты аспидами, не так ли?
Она пыталась говорить спокойно, но ее голос дрожал.
