– Они от безделья накачиваются вином, только и делают, что пьют. Пора привести бойцов в форму.
Ганнона одолело озорство, и он ударил брата в живот, не такой плоский, каким он был когда-то.
– Что же ты не пошел с ними?
Мутт фыркнул, но тут же закашлялся, скрывая это.
Сафон раздраженно отпихнул брата.
– Я в прекрасной форме, как и был всегда, наглый щенок!
– Конечно, конечно, – согласился Ганнон и подумал: не стоило вообще говорить. От этого только хуже.
К счастью, брат не стал задираться. Болтая о том о сем, они прошли через широкие ворота в высоких земляных укреплениях. Радуясь, что Сафон не искал его по какой-то своей причине, Ганнон стал успокаиваться и даже задумался, удивившись самому себе, не пригласить ли и брата на вечернюю выпивку, но тут увидел направляющегося к ним Бостара с парой других командиров и струхнул. Каждый раз, когда оба старших брата собирались вместе, возникала опасность, возможность ссоры.
К его удивлению, обе группы оказались миролюбиво настроены. Бостар представил своих товарищей, двух командиров фаланги, которых Ганнон знал смутно, но Сафон приветствовал их, как давно пропавших друзей. Все пятеро начали болтать об обычных вещах – погоде, физическом состоянии солдат, о том, как плох рацион, есть ли надежные сведения о силах римлян, где состоится следующее нападение и тому подобном. Все шло хорошо, пока Сафон не упомянул, как недавно сказал, что его солдаты отправились улучшать свою физическую форму из-за того, что много пьют. Тут Бостар, указав на брюхо мужчины, прокомментировал:
– Кажется, и тут избыток жирка, или мои глаза меня обманывают, брат?
Собеседник вспыхнул, как сухой кустарник.
– Что ты сказал?
Бостар, поджарый, как охотничья собака, пожал плечами.
– У тебя животик. Умеренные упражнения не повредили бы и тебе.
Глаза Сафона наполнились подозрением и стали перебегать с Бостара на Ганнона и обратно.
– Вы двое сговорились у меня за спиной? Вы смеетесь надо мной!
– Нет! – искренне запротестовал Ганнон.
– Мы не сказали друг другу ни слова, – произнес Бостар с легкой ухмылкой, и Ганнон тут же возненавидел его за это. Теперь не время распалять Сафона из-за такой ерунды.
Два других командира уже смотрели на братьев в растерянности – и не очень уважительно.
Конечно же, Сафон привязался к выражению лица, как муха к дерьму:
– Тогда зачем лыбишься, а?
– Мы не сказали друг другу ни слова, клянусь, – сказал Ганнон, обеспокоенный развитием ситуации.
– Правда?
Недоверие на лице Сафона немного смягчилось, но он в ярости повернулся к Бостару:
– Шутки шутишь? Выпендриваешься перед своими друзьями, да?
– Будто ты бы вел себя иначе, если бы я отрастил пузо! – огрызнулся брат.
– Я тебе покажу! – зарычал Сафон и, прежде чем кто-то успел вмешаться – бац! – со всей силы ударил Бостара в подбородок, отчего тот запрокинул голову и упал навзничь. Потом набросился на него, пиная и топча подбитыми гвоздями сандалиями.
– Думаешь, умнее меня, да? – кричал он, брызжа слюной. – Вот тебе!
Ганнон втиснулся между Сафоном и стонущим Бостаром.
– Оставь его!
Сафон будто не слышал и с силой оттолкнул Ганнона. Однако небольшая задержка дала Бостару шанс встать. С яростным ревом он бросился на обидчика и обхватил за пояс. Оба упали в грязь, осыпая друг друга градом ударов. Ганнон в ужасе смотрел на них. Краем глаза он заметил, что два товарища Бостара и Мутт также уставились на дерущихся братьев. Его замешательство продолжалось лишь одно мгновение. Безобразие следовало остановить. Кроме прочего, драка командиров подавала отвратительный пример солдатам.
– Помоги их разнять, – велел он Мутту. – Хватай Бостара, а я возьму Сафона.
Ганнон подскочил и схватил замахнувшегося Сафона за руку, потом сумел захватить снизу вторую руку и заломить ее вверх. Его согнутые в локтях руки теперь крепко держали руку брата, который плевался и ругался, но не мог вырваться. Это не помешало ему еще раз пнуть противника, беспомощно лежавшего на земле, прижатого Муттом. От пинка Бостар вскрикнул, и Сафон усмехнулся:
– Ну, как, понравилось, мразь?
Ганнон оттащил негодующего брата на несколько шагов, и тот закричал от боли:
– Боги, мое плечо!
– Ладно, ладно…
Заломив руку сильнее, парень оттащил его еще на пару шагов. Сафон что-то начал говорить, но Ганнону уже хватило.
– Заткни свою пасть! – Он взглянул поверх Сафона. – Мутт!
– Да, командир?
– Ты держишь Бостара?
– Да, командир.
– Хорошо. Он должен пообещать, что снова не полезет в драку. Тогда можешь его отпустить. Если не пообещает, продолжай прижимать к земле. – Ганнон приблизил губы к уху Сафона. – Нужно кончать дело. Ты меня слышишь?
– Я… – зарычал брат.
– Нет, вот этого не надо! Ты взрослый человек, командир, а не десятилетний мальчишка! – Ответа не последовало, и Ганнон заломил ему руку вверх и назад еще дальше.
Сафон зашипел от боли.
– Понял? – спросил Ганнон.
– Ладно. Хватит, – послышался угрюмый ответ.
– Бостар согласился, – сказал Мутт.
– Отпусти его. – Ганнон отпустил Сафона и позволил ему отойти на шаг, а сам встал между все еще разъяренными братьями.
Первый смотрел на него удивленно, а второй – с тлеющей злобой. Но Ганнон был так рассержен, что ему было все равно, что они думают.
– Вы оба позорите свою должность и положение! Старшие командиры подрались, как пьянчужки, да еще перед простыми солдатами… Ганнибал высек бы вас. У меня твердое намерение сделать это самому. – У них отвисли челюсти, но Ганнон еще не закончил: – Пусть отец погиб, но наверняка смотрит на вас сверху с отвращением, на последних оставшихся в семье. Он бы сказал, что воевать надо с проклятыми римлянами, а не друг с другом. Верно? – Юноша пристально поглядел на обоих.
– Верно, – через мгновение промямлил Бостар.
– А ты, Сафон, что скажешь?
– Да, думаю, верно.
– Тогда веди себя как мужчина, а не как ребенок!
Старший брат вспыхнул, но ничего не ответил.
– Я хочу, чтобы вы поклялись, что ваша ссора закончится здесь и сейчас, – велел Ганнон.
Братья угрюмо смотрели друг на друга.
– А если я не соглашусь? – спросил Сафон.
– Боги мои свидетели, я доложу Ганнибалу, – сквозь зубы проговорил юноша.
Средний брат вздохнул.
