– Ваша светлость!
– Чё надо? – в неповторимой манере Ист-сайда ответил герцог.
Гарланд оторопел.
– Я те покажу «светлость»! – агрессивно продолжил обладатель бакенбардов. – Я смотрю, какая цаца – давно бы тебя пощипал, жаль, сам тока вчера откинулся. Теперь слушай сюда. Даю две секунды, и чтоб тебя тут не стояло. Так что линяй отседова!
И Гарланд «слинял». Пав духом, с разбитым сердцем, направился он к Мирабель. По крайней мере он достойно завершит неудавшийся поход! Через полчаса он позвонил в дверь; его насквозь мокрый костюм висел на нем, как банный халат.
Дверь открыла очаровательно невозмутимая Мирабель.
– О, Додди! – воскликнула она. – Я так тебе благодарна! Герци вернулся буквально через десять минут после того, как ты ушел. – Она погладила маленького белого пуделя, которого держала на руках. – Он, оказывается, просто побежал за почтальоном!
Гарланд сел прямо на ступеньку крыльца:
– А как же герцог Маттерлейн?
– Да, – ответила Мирабель, – он будет у нас завтра. Приходи, я вас познакомлю.
– К сожалению, не смогу, – сказал Гарланд, с трудом поднимаясь, – завтра я очень занят. – Он замолчал, вымученно улыбнулся и зашагал по залитому лунным светом горячему тротуару.
Венец из призрачного лавра
(Сцена представляет собой интерьер винного погребка в Париже. Стены со всех сторон уставлены рядами бочонков, стоящих друг на друге. Потолок низкий и покрыт паутиной. Сквозь забранное решеткой окно в заднике сцены удрученно пробивается дневной солнечный свет. По бокам сцены двери; одна из них, тяжеловесная и мощная, ведет на улицу; вторая, слева, в соседнее помещение. Посередине комнаты стоит широкий стол, вдоль стен расставлены столики поменьше. Над большим столом висит корабельный фонарь.
Поднимается занавес, и в дверь, ведущую на улицу, стучат снаружи – довольно энергично; из соседней комнаты тут же появляется виноторговец Пито и шаркающей походкой направляется к двери. Пито – старик с неопрятной бородой, в грязном вельветовом костюме.)
Пито. Иду, иду… Минуточку…
(Стук смолкает. Пито отпирает замок, и дверь широко распахивается. Входит мужчина в цилиндре и плаще-накидке. Это Жак Шандель; ему примерно тридцать семь, он высокого роста, холеный. Взгляд ясный и проницательный, гладко выбритый подбородок резко очерчен и выглядит решительным. Его манеры говорят о том, что этот человек привык к успеху, но при необходимости всегда готов к упорному труду. По-французски он разговаривает со странным монотонным акцентом, – так обычно говорят те, кто знают язык с детства, но за много лет вдали от Франции отвыкли на нем говорить.)
Пито. Добрый вечер, монсеньор!
Шандель (с любопытством оглядываясь). Монсеньор Пито – это вы?
Пито. Да, монсеньор.
Шандель. О да, мне говорили, что в этот час вас всегда можно здесь застать! (Снимает пальто и аккуратно кладет его на стул.) И еще мне сказали, что вы сможете мне помочь.
Пито (в недоумении). Я? Могу вам помочь?
Шандель (с усталым видом усаживаясь на стоящий у стола деревянный стул). Да, я ведь… я ведь приезжий… теперь. Я хотел бы узнать об одном человеке… Он умер много лет назад. Мне говорили, что вы здесь старожил. (На его губах появляется улыбка.)
Пито (явно польщенный). Возможно… и все же здесь есть люди и постарше меня. Да-да, постарше меня! (Усаживается за стол напротив Шанделя.)
Шандель. Вот я к вам и пришел. (Энергично склоняется вперед, к Пито.) Монсеньор Пито, я хочу узнать что-нибудь о своем отце!
Пито. Понимаю.
Шандель. Он умер в этом округе, лет двадцать тому назад.
Пито. Отец монсеньора был убит?
Шандель. О боже, нет! А почему вы так решили?
Пито. Я подумал, что двадцать лет назад, в этом округе, аристократ…
Шандель. Мой отец не был аристократом. Я знаю, что его последним местом работы было какое-то богом забытое кафе; он был официантом. (Пито бросает взгляд на одежду Шанделя; его лицо приобретает озадаченное выражение.) Позвольте, я объясню. Я покинул Францию двадцать восемь лет назад и уехал в Штаты вместе с дядюшкой. Мы отплыли на эмигрантской посудине; вы знаете, что это?
Пито. Да, знаю.
Шандель. Мои родители остались во Франции. Об отце я помню только, что он был небольшого роста, с черной бородой и ужасно ленивый… Из хорошего помню лишь одно: он научил меня читать и писать. Где он сам научился этому, я не знаю. Через пять лет после того, как мы приехали в Америку, мы познакомились с одним вновь прибывшим французом родом из этой части города; он рассказал нам, что мои родители скончались. Вскоре после этого скончался и дядюшка, так что я был слишком занят, чтобы думать о родителях, которых я к тому же почти не помнил. (Пауза.) Скажем кратко, я преуспел, и…
Пито (с почтением). Монсеньор богат… Странно это… Очень странно!
Шандель. Пито, возможно, вам показалось странным, что я вдруг, ни с того ни с сего, именно сейчас сваливаюсь к вам на голову и пытаюсь узнать что-нибудь об отце, навсегда исчезнувшем из моей жизни больше двадцати лет назад…
Пито. Н-да… Я правильно понял – вы сказали, что он умер?
Шандель. Да, он умер, но… (Запинается.) Пито, вы, быть может, поймете, если я расскажу вам, что привело меня сюда.
Пито. Да, может быть.
Шандель (очень серьезно). Монсеньор Пито, в Америке у всех моих знакомых, и у господ, и у дам, у всех есть отцы! Отцы, которых можно стыдиться, отцы, которыми можно гордиться, отцы, чьи портреты висят в позолоченных рамах, и отцы, память о которых спрятана в семейных шкафах; отцы, прославившиеся в Гражданскую, и отцы, чьей единственной заслугой было то, что они прибыли на остров Эллис. А кое у кого есть даже деды.
Пито. У меня был дед. Я его помню.
Шандель (перебивая). Я бы хотел увидеть людей, которые были с ним знакомы, которые с ним беседовали. Я хочу узнать, о чем он думал, как жил, что делал. (Импульсивно.) Я хочу его почувствовать… Я хочу его узнать…
Пито (перебивая). Как его звали?
Шандель. Шандель. Жан Шандель.
Пито (тихо). Я знал его.
Шандель. Вы его знали?
Пито. Он часто заходил сюда выпить… Это было давно, когда сюда ходила чуть не половина округа.
Шандель (взволнованно). Сюда? Он приходил сюда? В этот вот зал? Боже мой, да ведь даже дом, где он жил, десять лет уже как снесен! За два дня поисков вы – первый человек, который его помнит! Расскажите же мне о нем… Рассказывайте все, ничего не стесняйтесь!
