Книга Сказки века джаза, страница 59. Автор книги Фрэнсис Скотт Фицджеральд

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сказки века джаза»

Cтраница 59

Миссис Файрбоат натягивала перчатки, воздавая хвалу эффекту обширности дома, возникавшему благодаря открывавшемуся из просторного музыкального салона виду на библиотеку. На заднем плане вид включал в себя еще и часть столовой. И правда, это был один из прелестнейших маленьких домиков города, и миссис Пайпер уже поговаривала о переезде в дом побольше, на авеню Деверю. «Судя по всему, этот Гарольд Пайпер, как говорится, печатает деньги», – подумала миссис Файрбоат.

Осенний день клонился к вечеру; на лице миссис Файрбоат, свернувшей в это мгновение на тротуар, появилось то строгое, слегка неприятное выражение, которое почти все состоявшиеся сорокалетние женщины предпочитают носить на улице.

«Если бы я была Гарольдом Пайпером, я бы проводила немного меньше времени на работе и немного больше – дома, – думала миссис Пайпер. – Кто-нибудь из его друзей просто обязан поговорить с ним».

Но если миссис Файрбоат сочла вечер удачным, то, задержись она в доме еще на пару минут, она назвала бы его триумфальным. Ее темная удалявшаяся фигура еще виднелась в сотне ярдов от дома, когда весьма хорошо одетый, но слегка обезумевший молодой человек свернул на дорожку, ведущую к дому Пайперов. Миссис Пайпер, услышав звонок, сама отворила ему дверь и быстро провела гостя в библиотеку– скорее смущенно, чем радостно.

– Я должен был вас видеть, – исступленно заговорил он. – Ваша записка свела меня с ума! Это Гарольд вас так напугал?

Она покачала головой.

– Все кончено, Фрэд, – медленно проговорила она, и губы ее еще никогда не были так похожи на распустившуюся розу. – Вчера вечером он пришел домой в ярости, потому что чувство долга у Джесси Пайпер оказалось сильнее чувства такта: она пришла к нему в контору и рассказала все городские сплетни о нас с тобой. Это ранило его – ох! Я ничего не могу поделать, я просто не могу видеть его в таком состоянии, Фрэд! Он сказал, что мы, оказывается, все это лето были главной темой сплетен в клубе, а он ни о чем и не догадывался! И только сейчас он начал понимать случайно услышанные им обрывки разговоров и завуалированные намеки. Он в ярости, Фрэд, и он любит меня – более того, я его люблю!

Гедни медленно кивнул головой и полуприкрыл глаза.

– Да, – сказал он. – Да, мы с тобой очень похожи. Я так же, как и ты, чересчур хорошо понимаю точку зрения другого человека.

Его искренние серые глаза встретили ее потемневший взгляд.

– Счастливые времена позади. Господи, Эвелин, я весь день просидел в конторе, снова и снова перечитывая твое письмо…

– Ты должен сейчас же уйти, Фрэд, – перебила она, и легкая поспешность в ее голосе стала для него новым ударом. – Я дала ему честное слово, что больше не буду с тобой встречаться. Я знаю, насколько далеко можно зайти, когда имеешь дело с Гарольдом, и твой приход – именно то, чего делать никак нельзя!

Они разговаривали стоя, и, произнося последнюю фразу, она двинулась по направлению к двери. Гедни выглядел глубоко несчастным, пытаясь в этот момент навсегда запечатлеть в сердце ее образ, – а затем они оба застыли, как статуи, неожиданно услышав звуки шагов с улицы. Ее рука сейчас же протянулась и схватила его за отворот пальто, почти что втолкнув через раскрытую дверь в темную столовую.

– Я заставлю его подняться наверх, – прошептала она. – Не двигайся, пока не услышишь, что он поднимается по ступенькам. Затем уходи как можно быстрее.

И он остался один, прислушиваясь в темноте, как она приветствует мужа в коридоре.

Гарольду Пайперу было тридцать шесть, он был на девять лет старше жены. Он был красив – но красоту его портила одна неприятная черта: слишком близко посаженные глаза, вызывавшие у наблюдателя впечатление «одеревенелости» лица, когда оно находилось в состоянии покоя. В ситуации с Гедни он занял самую типичную для него позицию. А именно он сказал Эвелин, что многое обдумал и никогда не будет ни упрекать ее, ни даже вспоминать об этом – что вовсе не обмануло Эвелин; себе же он сказал, что надо смотреть на вещи шире. Как и все люди, озабоченные широтой своего взгляда на вещи, он смотрел на все с зоркостью крота.

Сегодня он поприветствовал Эвелин с преувеличенной сердечностью.

– Тебе нужно поскорее одеться, Гарри, – натянуто произнесла она. – Мы опаздываем к Бронсонам.

Он кивнул.

– Я уже одеваюсь, дорогая, – и направился в библиотеку!

Сердце Эвелин громко застучало.

– Гарольд… – начала она, и голос ее слегка дрогнул. Она пошла вслед за ним. Он закурил. – Надо торопиться, Гарольд, – закончила она, остановившись в дверях.

– Зачем? – спросил он с игривым раздражением в голосе. – Ты же сама еще не одета, Эви!

Он растянулся в уютном моррисовском кресле и развернул газету. Эвелин почувствовала, что это означало по крайней мере десятиминутную задержку, – а Гедни все еще стоял, не дыша, в соседней комнате. По всей вероятности, Гарольду хотелось пропустить стаканчик – спиртное было в буфете, и, значит, Гарольд должен был зайти туда перед тем, как подняться наверх. Эвелин пришло в голову, что лучше упредить эту нежданную помеху, самолично принеся ему бутылку и стакан. Она боялась привлечь его внимание к столовой – но рискнуть все же стоило.

В этот момент Гарольд поднялся и, отбросив газету, подошел к ней.

– Эви, дорогая, – сказал он, нагнувшись и обняв ее. – Я надеюсь, ты не переживаешь из-за того, что произошло между нами вчера…

Она, дрожа, придвинулась к нему поближе.

– Я знаю, – продолжал он, – что с твоей стороны это было всего лишь неблагоразумной дружбой. Все мы делаем ошибки.

Эвелин с трудом понимала, о чем он вообще говорил. Ей хотелось схватить его в охапку и потащить наверх по ступенькам. Ей хотелось сказаться нездоровой и попросить его отнести ее наверх – к сожалению, она знала, что он наверняка уложит ее на кушетку прямо здесь и пойдет за виски.

Неожиданно ее нервное напряжение достигло крайней стадии. Она услышала очень слабый, но безошибочно узнаваемый скрип паркета в столовой. Фрэд пытался выйти черным ходом.

Затем ее сердце чуть было не выпрыгнуло из груди – потому что по дому пронесся глухой, звенящий звук, похожий на звук гонга. Рука Гедни задела большую хрустальную чашу.

– Что это? – воскликнул Гарольд. – Кто там?

Она вцепилась в него, но он вырвался; ей показалось, что комната раскололась. Она услышала, как приоткрылась дверь кухни, услышала шум схватки, бряцанье упавшей откуда-то жестянки; в отчаянии бросилась она в кухню и сделала поярче газовый светильник. Руки мужа медленно отпустили шею Гедни; он застыл – сначала в изумлении, а затем на его лице забрезжила боль.

– Боже! – произнес он, и повторил: – Боже!

Он развернулся – казалось, он собирался снова наброситься на Гедни; но затем замер, его мускулы расслабились, и он горько рассмеялся.

– Вы люди – всего лишь люди…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация