– Прохода нет, – уверенно завил Гинжу. – И, вообще-то, мне жутко интересно, как вы тут оказались?
– О, это он придумал, – двумя пальцами указал на Иону Валтор.
– Не я, а Иозеф Кнехт.
– Мастер Игры? – удивленно вскинул брови Гинжу.
– В прошлый раз он подарил мне устройство, способное обезвреживать гравитационные мины. Только Мастер Кнехт не объяснил, что это за устройство. А я не сразу это понял.
– Ну, это вполне в духе Мастера Игры, – с пониманием улыбнулся Гинжу.
– Так вам известно, как айвуры попали в Усопшие Земли? – повторил свой вопрос Валтор.
– Об этом тебе лучше Александра спросить.
– Мы хотели для начала заехать в поселок шинандзаки. Хочу повидаться с Канури.
– Считай, что тебе повезло, – улыбнулся Гинжу. – Александр с коллегами тоже гостит в нашем поселке. Мы поставляем им свежие образцы для исследований. – Шинандзаки указал на распростертого вдоль дороги мертвого монстра.
– Это замечательно. Но все же почему ты сам не хочешь ответить на вопрос?
– О том, как айвуры попадают в Усопье?
– Да.
– Боюсь, мне ты не поверишь.
Глава 12
Валтор, Александр и Канури сидели на краю штабеля свежеоструганных досок, душисто и терпко пахнущих смолой и чем-то еще, кажущимся до боли знакомым. Они только что плотно пообедали в общей столовой шинандзаки, и, казалось бы, самое время было предаться недолгому послеполуденному безделью. День был теплый, но не жаркий. На ясном небе светило солнце. Легкий ветерок приятно обдувал кожу и слегка шевелил волосы. Можно было прилечь на досках, прикрыть глаза и представить, что ты, ну, скажем, в открытом море. Лежишь на палубе большого корабля, плывущего под всеми парусами. Куда? Да не все ли равно? Плыть ведь можно куда угодно. Даже без всякой цели. Смысл может заключаться в самом по себе перемещении в пространстве.
– С чего начнем? – спросил Канури.
Высокий, кряжистый, мускулистый, неформальный лидер шинандзаки был похож на дерево с перекрученным стволом. Посмотришь на такое, и сразу ясно – не срубишь, лучше и не пытаться. Только топор затупишь и людей насмешишь.
– С Лунного Карантина, – сказал Валтор.
– Я поспрашивал своих людей – никто ничего не слышал о людях в Лункаре. – Канури сделал глоток из кружки, что держал в руке. В кружку был налит чайный гриб, такой кислый, что кто-то другой и пить бы не стал. А Канури даже не поморщился. – Ты уверен, что твой приятель со своей подругой сейчас там?
– Сам я там не был. Но, судя по тому, что рассказывают свидетели случившегося, у них был шанс остаться живыми.
– Ты хочешь сказать, у них был шанс оказаться живыми по другую сторону кордона. – Канури почесал ногтями заросшую густой, черной с проседью щетиной щеку. – Что с ними стало потом… Ну, ты не хуже меня знаешь, что такое Лунный Карантин.
– Я знаю, шансов выжить в Лунном Карантине немного. Но я буду их искать, пока не удостоверюсь в том, что это бессмысленно.
Канури сделал еще один глоток из кружки.
– Я отправил гонца в поселок скарабеев. Если кому-то и известно о людях, заблудившихся в Лункаре, так это им. И если кто-то может отыскать людей в Лункаре, так это они. Но они организуют поисковую экспедицию только в том случае, если сами сочтут это разумным и целесообразным. Спорить со скарабеями, грозить им или уговаривать совершенно бесполезно. Мы можем только поставить их в известность о случившемся.
– Спасибо, Канури. Через три дня, надеюсь, мы и сами уже будем в поселке скарабеев.
– А если они откажутся помогать? – спросил Александр.
– Сами поедем в Лункар.
– Мужество и слабоумие – не одно и то же, – заметил Канури.
Он произнес это так, будто его слова не имели конкретного адресата. Но ясно было, что он имел в виду Валтора и его спутников.
– Иона может не протянуть три дня, – сказал Александр.
Валтор наклонил голову и потянул акубру вниз за поля.
– Все настолько плохо?
– Хуже, чем ты можешь себе представить. Я, разумеется, не смог провести полное обследование – в поселке шинандзаки нет соответствующего оборудования. Но даже то, что я увидел, говорит о том, что положение Ионы крайне тяжелое. Я бы даже сказал – критическое. В двух словах, не вдаваясь в детали: вся его эндокринная система пошла вразнос. Если бы на его месте был человек, он бы уже на ноги не смог подняться. Иону выручает то, что у него механический опорно-двигательный аппарат, ряд органов искусственные, а некоторые даже продублированы.
– Так, значит, это правда, что «Медлинк» намеренно ограничивает срок жизни андроидов?
– Скорее всего, нет. Железы внутренней и внешней секреции – органы, которые труднее всего воссоздать искусственно. После мозга, разумеется. Но у андроидов вместо мозга аналоговый процессор. В какой-то степени это даже удобно.
– Точно. – Канури усмехнулся и приставил палец к виску. – В случае ранения в голову – никаких последствий. Нужно только дырку в черепе заделать.
– Не совсем так, – возразил Александр.
– Я пошутил, – поднял руку Канури. – Извиняюсь, похоже, что глупо.
– А эти самые железы нельзя заменить? – спросил Валтор.
– В смысле пересадить? – уточнил Александр.
– Ну, да, – кивнул Валтор. – Я это и имел в виду.
– Чтобы ответить на этот вопрос, нужно провести дополнительное обследование в Борее-Два. Там у нас есть как необходимое оборудование, так и специалисты. В любом случае могу сказать, что будут проблемы с донорским материалом. Выращивать искусственные органы мы не умеем.
– Значит, нам нужно ехать в Борей-Два, – сделал вывод Валтор.
– И как можно скорее.
– А где сейчас Иона? – спросил Канури.
– Помогает моим ассистентам препарировать слепого зверя, – ответил Александр.
– Мы называем их айвурами, – заметил Валтор.
– Знаю, но пока не могу привыкнуть к этому названию.
– Может быть, Ионе лучше было бы отдохнуть?
Александр усмехнулся.
– Попытайтесь уложить его в кровать. Мне это не удалось.
– Но он понимает?.. – начал было Канури.
– Да, – не дослушав, утвердительно наклонил голову Александр. – Он прекрасно отдает себе отчет в том, в каком состоянии он находится и сколько ему осталось. Я накачал его лекарствами, которые имелись под рукой. Это какое-то время поможет ему продержаться. Но кризис может случиться в любой момент.
– У него уже был приступ.
– Когда?
– Вчера, во второй половине дня. Мы только миновали кордон. Сначала его будто судорога скрутила. Потом он потерял сознание.
